Ренегат

С тех пор и закрутилось. Адама отдали на попечение в семью людей, матери прислали медведеподобного дроида, сенатор в итоге стал Президентом Объединённого Правительства Земли, даже придумали Акт Тэда, за судьбу которого каждый год голосовали сенаторы, только вот отца... Адам больше никогда не видел.

Медведь задумчиво проводил глазами семью, сопровождаемую дроидом М-1, ещё раз достал конфеты, осмотрел, облизнулся, вспомнив их вкус, и убрал в карман, потом развернулся, чтобы навсегда уйти, но тяжёлая рука легла на плечо.

— Что это ты задумал, Адам? — Путь вновь преградил бурый. В его глазах плескалась неподдельная злость. — Не иначе хочешь навлечь на Нижний Город неприятностей?

— Я лишь хочу поговорить с Президентом, — тихо сказал Адам, и Макс поражённо отступил на шаг. — Для этого я привёл семью сюда. На всякий случай…

— С Президентом? На всякий случай? — рыкнул он, а потом надвинулся, словно большая грозовая туча — чёрный мех на загривке от гнева распушился. — Ты охренел?!

— Мне надо его увидеть, — пожал плечами Адам и попытался обойти Макса, но тот вновь преградил путь. — Это он определил меня в семью людей тогда… Это он сделал меня ренегатом. Надо исправить кое-что… Никого, кроме меня, он не подпустит.

— В день голосования по Акту Тэда? О чём этот разговор, Адам? — продолжал выпытывать Макс и надвигаться. — Зачем перед этим ты прячешь семью?

— О нашей свободе, Макс, — нехотя ответил Адам и добавил: — И встретиться с ним мне надо до голосования, иначе…

— Что? — рявкнул бурый. — Ты хочешь его прервать? Остановить? Ты хочешь, чтобы единственное, что сделал для всех нас твой отец, исчезло? Да они ведь отменят эту традицию! И больше никогда не станут голосовать по Акту Тэда!

— А что толку от этого голосования, Макс? — взвился Адам и уткнулся носом в чёрный нос бурого. — Каждый год сенаторы устраивают цирк — голосуют по Акту Тэда поровну, чтобы все подвиды надеялись на принятие закона, а потом Президент отдаёт свой голос против. В чём подвох, Макс? Тебе не кажется, что здесь всё подстроено, и они никогда не примут подобный Акт? Этот цирк повторяется из года в год, чтобы умаслить таких слабоумных, как ты! Чтобы они вот так тряслись и боялись лишний раз даже чихнуть, когда это голосование начинается!

— И ты решил разворошить их? — Макс недобро сверкнул глазами. Его пальцы с когтями пришли в движение, грозно хрустнув.

— Да, — сказал Адам. — Я собираюсь помочь Президенту с выбором…

— Я тебе не дам! Ты никуда не уйдёшь! — рявкнул Макс и ударил. Огромные мышцы толкнули руку вперёд, но кулак вре́зал по воздуху, ведь Адам уже пригнулся и со скоростью робота провёл серию ударов по животу, а после саданул снизу-вверх по квадратной челюсти упрямого медведя. Что-то громко хрустнуло, и упрямый подвид опрокинулся на спину. И пока он приходил в себя, Адам говорил:

— Мой отец столкнул эту гору, а хитрые люди придумали шоу с голосованием, но гора всё ещё на месте. И надо сделать последнее усилие и толкнуть гору ещё раз, чтобы она точно рухнула. И если ты и все остальные боитесь последствий, хоть не мешайте! Кто-то должен сделать этот шаг, даже если путь ведёт в про́пасть, которая останется после горы. Макс, я старался не трогать тебя все эти годы, хоть ты и задирал меня всякий раз, когда я навещал мать. Я не хотел избивать тебя на глазах всех этих подвидов, ведь чувствовал, как в тебе клокочет неприкрытая боль за наше положение, но теперь, когда ты мешаешь мне воплощать твою же мечту… я не позволю тебе сдрейфить! Просто сиди здесь и смотри, как меняется мир! Трус…

И больше не задерживаясь, Адам ушёл.

Пока он добирался до лифтовых шахт по запутанным коридорам Зверинца, медведя не покидало ощущение предательства — те подвиды, которых представлял Макс и которые всю жизнь горели подвигом его отца, а также называли ренегатом сына, за то, что он якобы их предал и жил с людьми, теперь хотели лишь из года в год наслаждаться мнимыми успехами принесённой Тэдом жертвы. И, конечно, Адам оказался неприятно удивлён, когда Макс захотел сделать прямо противоположное тому, о чём горячо мечтал и говорил. Вместо того чтобы отступить, дать Адаму дорогу и благословить на удачный исход его предприятия, решил остановить его.

Но и эти мысли неожиданно прервали ещё на подступах к лифту. Контролёр-зубр лишь испуганно отодвинулся, когда мимо него промчалась толпа подвидов и внесла в лифт Адама. Как только медведя прижало к стене лифта, он услышал над ухом знакомый голос:

— Мы с тобой, Адам! — рыкнул Макс. — Ты прав, пришла пора действовать! Время сказать наше веское слово! Грозное и недовольное!

— Нет! — воскликнул Адам. — Я должен поговорить с Президентом лично! С глазу на глаз! Если меня не пустят или задержат, то хоть никто не пострадает!

Но его голос потонул в рёве возбуждённых подвидов.

— Мы поможем тебе, Адам, — заверил его Макс, крича прямо в ухо. — Пора действовать!

И, прежде чем Адам успел возразить, лифт остановился, и толпа подвидов высыпала на платформу, потрясая арматурой и палками.

Адам закрыл глаза и прошептал:

— Всё пропало! Ну почему Макс всё испортил?

— Я не испортил, дружище! — Оказывается, он всё ещё был рядом. — Когда ты меня побил, я всё понял и сегодня, наконец, решился на драку! Я хочу напомнить бюрократам, что они никто без нас! Спасибо тебе, Адам!

— Напомнить? — пробормотал медведь, смотря вслед вытекающей толпе и Максу, уже выбежавшему за остальными. — Макс, стой! Останови их! Дело же не в драке! Они всё испортят! А сенаторы отменят ежегодное голосование за Акт Тэда! Что же делать?

Адам на негнущихся ногах побрёл из лифта. По странному, даже загадочному стечению обстоятельств кабина остановилась на том же этаже, где когда-то давно маленький медвежонок с отцом хотели развлечься. Огромная человеческая игровая площадка, а вокруг многоуровневые высотки, соединённые навесными мостами. Красота из стекла и стали. Будто провиде́ние желало закончить историю там, где она когда-то и началась. Вот только в планах Адама финал был совершенно другим. Не кровавым!

Он шёл за бушующей толпой и с ужасом смотрел на погром, оставленный после себя пятью десятками подвидов. Человекоподобные звери будто обратно превратились в четвероногих предков и яростно крушили всё на своём пути. Расшвыривали людей-контролёров, дроидов, разломали турникеты и разбили стеклянные двери лифтового холла, а дальше — что попадалось под руку. Ларьки, машины, монолёты, кабинки каруселей и детские виртуальные кубы. Посетители парка в ужасе разбегались, а подвиды не унимались, вошли во вкус, догоняли людей и били.

И, конечно, происходящее снимали камеры-дроны головидения.

Адам схватился за голову и бегал от одного подвида к другому, моля остановиться, пока особо ярый лось чуть не стукнул его трубой. Тогда медведь понял, что лавину уже не остановить. Кроме того, из лифтового холла выбегали ещё подвиды. Наверное, показанный по головидению погром вдохновил многих, и они сломя голову бросились в драку, будто давно натянутая пружина распрямилась и соскочила с удерживающего крючка.

Адам не знал, что делать. Вдалеке визжали сирены полицейских дроидов, и финал виделся единым: арестуют всех, кто бесчинствовал, а Акт имени его отца так никогда и не будет подписан.

Как быть?

Адам заметил ползущего невдалеке и плачущего человеческого ребёнка. Он выл и закрывал руками голову, ведь его перепрыгивали человекоподобные звери и могли ненароком задеть. Адам, избегая столкновения, кое-как добрался до мальчика лет семи и взял его на руки. Тот от страха тут же зарылся лицом в бежевое пальто.

Медведь отыскал взглядом головизорную камеру и подскочил к ней. Она попыталась отлететь, но Адам замахал свободной лапой и заорал:

— Я Адам Брайт! Ведь вы ещё помните меня? Это я во всём виноват! Передайте Президенту, что я хотел бы поговорить с ним. Обо всём этом! Если он сюда придёт, всё наладится! Он меня послушает. Пожалуйста!

Но камера его как будто не слышала. Только в объективе суживалась и расширялась диафрагма, фокусируясь на подвиде с человеческим дитём на рукоподобных лапах. А Адам всё махал лапой и махал, а другой держал мальчишку. Полицейская сирена уже оглушала, и в этот момент начали появляться дроиды. С воздуха, со всех сторон, «из-под земли» — из технических уровней, кои из себя представлял пол. Теперь разбегаться пришлось подвидам. Паника и хаос только нарастали, и Адам метался с ребёнком на руках, разрываясь от желания помочь всем. Дело явно вышло из-под контроля. Вернее, оно просто превратилось в катастрофу.

«Прекратить сопротивление! Это единственное предупреждение! Всем на землю! Оружие прочь!» — загремел на разный лад синтезированный голос, размноженный динамиками из всех дроидов сразу.

Но подвидов уже невозможно было остановить. Они метались в панике и пытались сбежать или спрятаться, и тогда машины открыли огонь.

— Стойте! — орал Адам в камеру головидения. — Остановитесь! Скажите Карлосу Дэни-Макрою, что это я! Адам Брайт! Пожалуйста! Иначе не избежать смертей!..

Как будто ещё никого не убили…

«Внимание, подвид! — обратился к Адаму ближний робот. — Поставьте ребёнка на пол и отойдите на несколько шагов. Незамедлительно! Это последнее предупре…»

— Но я его не удерживаю! — заорал Адам. — Он напуган! Ему нужна помощь!

Но медвежье лицо никого не убедило. Особенно робота…

Раздался выстрел, и Адама вместе с мальчиком бросило назад. Ребёнок отлетел дальше, а медведь в недоумении часто-часто заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд, но безрезультатно. В груди разливалась боль, а сверху пари́л глаз головидения.

Рокси и Аякс увидят этот кошмар! Механизм подавления восстаний у людей был хорошо отлажен. Неизвестно, на что надеялись подвиды? Хотя, вряд ли на что-то, они просто хотели жить как люди, и медведь лишь стал спусковым крючком для давно заряженного оружия. Адаму нужно было всего-то поговорить с Президентом. Да, его бы могли не допустить к Главе Земли, потому как тот сам в течение тридцати лет не стремился увидеть спасённого медвежонка. Забыл или нет, неизвестно. Скорее всего, преследовал свои цели, когда помогал устраивать Адама в семью к людям, а потом попросту выбросил из головы. И тогда Адаму пришлось бы прорываться к Президенту, применяя силу, и вместо разговора его бы отправили отбывать срок, поэтому он и спустил жену с сыном в Зверинец. Возможно, Адама сгноили бы в тюрьме, но никто б не пострадал.

Ну что за треш случился после их разговора с Максом? И Адам осознал свою ошибку: он назвал трусом медведя… Чёрт бы побрал дремучую глупость этого бурого! И, конечно, недальновидность Адама, приведшую к катастрофе.

На этой мысли мир куда-то уплыл и вернулся уже в стерильном помещении с ярким светом и мягкими стенами. Рядом пикали медицинские приборы. Хотя он сильно ослаб, Адаму удалось пошевелиться, но бесполезно: лапы оказались прикованы к кровати медвежьими наручниками.

Открылась дверь, и вошёл Президент. У Адама отпала челюсть, и весь его вид говорил о крайнем удивлении. Он не ожидал, что встреча вообще состоится, но раз уж так повернулось…