Ольга

Она называла себя Ольгой — странное имя, но мне нравилось. Оно отдавало стариной и чем-то забытым. Впервые из уст Кафо Онгаф я услышал его во время весьма странного разговора, к которому привел блок новостей по центральному каналу. Диктор рассказывал, что военные пришли к решению убрать дорогостоящую энергозатратную систему безопасности ОБТ, ведь в мире уже не существует угрозы, от которой необходимо защищаться такими методами. Кафо это привело в восторг.

— Они даже не представляют, по какой причине эту систему создали, — говорила она, радостно улыбаясь.

Я не понимал такой реакции. Складывалось ощущение, что Кафо что-то знает, что было не удивительно. Она с самого детства выделялась среди остальных. Мы вместе росли в приюте. Сначала я просто наблюдал за ней, а потом постепенно начал сталкиваться со всеми странностями, которые творились вокруг Кафо.

Она была талантливой девочкой, все ей давалось легко. Умная, проницательная (некоторые утверждали, что она читает мысли, что не могло быть правдой), добрая, так что многие не верили, что она любит драться и остра на язык. Кафо часто старались задеть, на что она всегда отвечала силой, и обидчики знали, что первый удар нанесет именно она, но все равно получали свое.

Позже воспитатели ужесточили наказания за драки, и Кафо перестала нападать. Она просто отвечала той же монетой и могла задеть самое больное, словно взламывала личные дневники или медицинские карты, что ей вряд ли удалось бы даже с ее способностями. Из-за невозможности применять силу днем и прилюдно, все драки перенеслись на ночь. А ведь Кафо получала от этого истинное удовольствие. Несмотря на хрупкость, она была сильна. Потом только я узнал, что уже тогда у нее были импланты, которые давали ей физическое преимущество. На мое замечание, что драки тогда были нечестными, она лишь пожала плечами.

Как-то ночью, после которой началась наша дружба, я застал ее под лестницей. Она сидела на небольшом выступе и бинтовала ногу, при этом почти на всю левую половину лица красовался весьма внушительный порез. Я помог ей и тогда впервые подметил первую странность: порез на лице за то время, что мы находились под лестницей, зарубцевался, что вообще не удивило Кафо. Она лишь с досадой вздохнула и достала нож, приказав мне подрезать кожу, чтобы вернуть первоначальный вид. Она не чувствовала боли или была настолько терпелива, что сдержала всякое проявление эмоций.

Позже я начал следить, чтобы никто не помешал экспериментам Кафо. Она забиралась в лечебно-диагностическую капсулу в медицинском отсеке, и что-то начинало происходить: поначалу приборы говорили, что показатели пациента медленно ухудшаются, потом Кафо просто открывала глаза. Самым страшным был ее пустой взгляд. Она выползала из капсулы словно зомби, ходила взад и вперед, а потом возвращалась обратно в капсулу, после чего опять становилась собой. С каждым новым экспериментом зомби-состояние все больше походило на естественное, хотя холод так и веял от Кафо в те моменты. Я не спрашивал, что происходит, да и сама Кафо не давала пояснений. Наверно, она принимала мою помощь как данность и не видела причины что-либо мне рассказывать. Я же боялся услышать что-то ужасное, поэтому молча выполнял ее просьбы.

Самое волнительное, что было в нашем детстве — прохождение серии тестов на профессиональную пригодность. Все, даже отпетые хулиганы и лентяи хватались за планшеты, судорожно пытаясь запихать в голову все знания, что в свое время упустили. И опять среди всех выделялась Кафо. Она была спокойна и уверена в своих силах. Она не один раз повторяла, что система совершенна, и что ее не обмануть. Кафо говорила, что если человек всю свою жизнь бездельничал, а потом за месяц поместил в себя все возможные знания, тесты покажут это. Она единственная считала, что никому не удастся получить больше или меньше, чем они того заслуживают.

После тестирования, никто ничего не обсуждал: настолько все были погружены в себя. Эти тесты словно проникали в саму душу, выворачивали наизнанку и находили все, что волновало проходивших их больше всего. Даже Кафо тогда обронила загадочное: «Обманула сама себя». Я тоже был подавлен и не понимал совершенно ничего.

День объявления результатов был самым тяжелым: судьбы многих решались тогда. С самого раннего утра ребята столпились напротив большого монитора. Мой результат удовлетворил меня. Я словно всегда догадывался, что пойду в медицину. Результат Кафо удивил настолько, что я не сдержал вскрика: тест показал, что ей подойдет астрономия. Не программирование, не что-то связанное с математикой или числами. Астрономия! Кафо была удивлена не меньше. Я предлагал ей обратиться к куратору, но она лишь качала головой, ведь верила в совершенство системы, показавшей, что астрономия — самый идеальный вариант.

Мы не виделись четыре года, только переписывались. За прошедшее время Кафо повзрослела, похорошела. На месте шрама на лице она набила татуировку, а ее розовая точка на лбу — знак студента — превратилась в черную — знак ученого.

После первого этапа обучения мы проходили тесты второй раз для коррекции полученных ранее результатов. Меня определили в хирургию, а Кафо — в астробиологию. Я переехал в столицу, поэтому у нас появилась возможность видеться достаточно часто. Мы вместе гуляли, ходили на матчи или кино, вместе выпивали и влипали в неприятности. Наша дружба стала еще крепче. И вот однажды, придя ко мне в гости, Кафо включила телевизор, пока я охлаждал напитки.

Тогда Кафо Онгаф для меня навсегда стала Ольгой.

— А что тут такого? — удивился я, подходя ближе. — Что это за система безопасности?

— О, — все еще улыбаясь, протянула Ольга. — Забавная вещица. Они так надеялись, что потомки будут помнить об угрозе, что забыли оставить внятные инструкции. А секретные файлы, в которых говорилось о цели системы, потерялись в информационной свалке.

Я понимал, что Ольга злорадствует, но я не знал причин.

— И что за угроза? Почему ОБТ? — как можно беззаботней спросил я.

— Отвали Бессмертная Тварь, — почти выплюнула Ольга, кривя губы.

— Правда что ли? — не поверил я: уж слишком нелепо это звучало.

— Они решили пошутить, поиздеваться, — Ольга даже не заметила моего сомнения. — Могли бы назвать систему ОБС — это как-то интересней звучит.

Она, хмыкнув, задумалась, словно вспоминала что-то. А потом просто все рассказала.

Это было странно и неожиданно.

Ее звали Ольга, и она родилась в начале двадцать первого века. Она пошла на опасные эксперименты, в результате которых ее тело погибло, а сама она перешла в некое виртуальное состояние. Она существовала в тогдашней Сети, а потом, начав работать на военных, стала получать тела.

Ольга была фактически бессмертной: каждый раз, когда гибла очередная оболочка, она возвращалась в Сеть. Размазанная по проводам — шутила она, и ей не нравилось такое состояние. Она любила ощущать себя человеком, живой, а не сверхъестественным виртуальным духом. Но это не мешало ей периодически убивать себя ради новых ощущений.

Ольга работала на военных, помогая им разруливать конфликты и предотвращать преступления. Не забывала и о социальных задачах, которые стояли в те времена. Именно она разработала те тесты, вложив в них часть самой себя.

Но мир был на грани: ресурсы планеты истощались, а альтернатива была лишь на стадии разработок. Ситуация обострялась, и начались разговоры о радикальных мерах, вплоть до насильственного уменьшения населения. Вместо того чтобы вкладывать деньги в разработки, правительства делали упор на вооружение.

Ольга старалась не вмешиваться. Она просто работала на пределе своих возможностей. Она искренне желала, чтобы все конфликты прекратились, и делала все от себя зависящее.

А потом все изменилось. Ольга была обескуражена и первое время не верила, что слухи, которые до нее доходили, были правдой. Но старый подполковник подтвердил все услышанное. Ольге сложно было принять тот факт, что ее решили скопировать, почистить, а затем нашпиговать ее «мозгами» солдат-биороботов.

Она, ощущая себя преданной, сбежала и приняла простую истину: люди не заслуживают помощи. Она мечтала, что планета опять преобразится, что все заживут в мире и согласии, и она ничего не требовала взамен. Такой удар лишил ее всякого желания делать для человечества хоть что-то.

Но они все же успели скопировать ее. Мало того, что военные получили разумную армию, они продолжили искать Ольгу. Та сначала хотела спрятаться и пережить все волнения, но не могла принять последнего. Она начала играть по их правилам, а когда конфликты переросли в столкновения сторон, Ольга противостояла сразу всем, кто знал про нее. И первое, что она сделала, это напрочь заблокировала всем доступ к ядерному оружию. Она приняла войну, но не собиралась позволить человечеству уничтожить себя окончательно. После этого была создана система ОБТ.

Война набирала обороты, а Ольга, несмотря ни на что, умудрялась находить тех, кто готов был создавать ей новые тела. Долгое время она была одним из биороботов, что создали военные. И тогда произошел переломный момент: Ольга почувствовала их всех. Она сначала просто знала, где находится каждый ее клон, а потом постепенно научилась вмешиваться и управлять ими. В итоге, она полностью подчинила себе армию биороботов, из-за чего военным ничего не оставалось, как взорвать их.

Без такой поддержки, несмотря на все научно-технические достижения, человеческий ресурс быстро истощился, а потом медленно все военные конфликты перешли в переговоры. Так война была закончена, а те давние радикальные предложения осуществились сами собой. Государства перестраивались, ресурсы перераспределялись. Понадобилось немало времени, прежде чем человечество опять встало на путь развития. Ольга в это время меняла тела, прячась, и с каждым поколением про нее знало все меньше и меньше человек. Когда же их вообще не осталось, она решила прожить жизнь с самого начала и опять стать человеком.

Я не сразу поверил этому рассказу, но он объяснял все, что происходило с Ольгой в нашем детстве. Она подчинила себе тело и без ее команд оно не функционировало. Отсюда ее регенерация или умение притуплять боль. В тех медицинских капсулах она тренировалась покидать оболочку, но при этом оставлять ей нечто вроде сознания. Она мастерски взламывала сайты и счета, так как знала все их механизмы и могла даже из человеческого тела управлять Сетью: какая-то беспроводная связь или что-то в этом роде. Ольга не умела читать мысли, так как эти сигналы маломощны и многочисленны настолько, что сливаются в белый шум, но она действительно проникала в медицинские карты и личные записи тех детей.

Она могла начать помогать человечеству, даже исподтишка, но не хотела опять оказаться преданной. Она была рада, что человечество перестало воевать и разработало альтернативу природным ресурсам, но сама в этом не принимала почти никакого участия. Она устала. И жизнь Кафо Онгаф стала для нее отдушиной.

Мы продолжили общаться, как и прежде, хотя поначалу я чувствовал себя неуютно рядом с ней. Я просто не мог представить, каково это — жить столько времени и терять всех, кто был дорог. Она и меня переживет. А потом встретит еще кого-то, и так вечность. Ужасно. Но Ольга не думала об этом, она просто жила и ни к кому не привязывалась. Я был единственным человеком, кому она рассказала всю правду про себя, и мне льстило ее доверие.