Звездный патруль

Лейтенант кивнул и отдал приказ призовой команде задраить трюмы обратно и возвращаться: если судно неуправляемо, то и им делать там нечего.

IV

Помощь подоспела уже через пять часов: прилетел капитан Менстон, патрулировавший на двух катерах в соседнем районе. Окинув взглядом подбитые корабли, опытный капитан удовлетворенно хмыкнул.

- Молодцы, ребята. А теперь, Спайс, немедленно эвакуируйтесь к Тантуре и отправляйтесь на базу. Я же остаюсь здесь охранять призы до прихода буксировщиков, они уже вылетели и будут часов через двадцать.

Чтобы на борту одного катера поместились экипажи обеих судов, пришлось убрать межкаютные переборки даже с рубки, расширив, таким образом, кают-компанию по максимуму. Только капитанская каюта, с запершимся там д'Обелем, осталась не разобранной.

Установив курс в военный космопорт и распределив вахту среди двух экипажей, Спайс и Тантура дали утомленным людям отбой. Все, исключая, конечно, вахтенных, тут же увалились спать и поднялись только за несколько часов до подлета к космопорту.

Военный космопорт Новая Кармелита на орбите Филстона походил издали на огромный улей: сотни судов самого разного класса одновременно садились и стартовали с его площадок. Глаза разбегались от такого количества разноцветных огоньков; даже задавшись целью проследить путь одного из кораблей, невозможно было удержать его в поле зрения. Все операции по посадке и старту выполнял автодиспетчер космопорта, а потому какие-либо аварии были исключены.

Тантура отправил в космопорт запрос на стыковку и начал снижать скорость. Вскоре запрос был обработан, и управление катером взял на себя автодиспетчер. Корабль на малой скорости будто с подчеркнутой аккуратностью направился к одному из стыковочных узлов.

- Сообщение от капитана Менстона, - доложил Тантура, - предварительная стоимость захваченных призов - три миллиона рубларов.

Кают-компания потонула в криках и свисте, все бросились поздравлять Спайса и его экипаж. Это была действительно крупная добыча, редко встречались контрабандисты с товаром, на сумму большую, чем на миллион. А пять процентов от трех миллионов очень даже неплохая сумма. Даже поделенные на весь экипаж.

Шум в кают-компании уже не утихал до самой стыковки, хотя еще целый час корабль под управлением автодиспетчера всячески маневрировал: то поворачивал, то ускорялся, то тормозил...

Но вот наконец катер качнуло в последний раз, и из динамиков донеслось привычное: 'Добро пожаловать в военный орбитальный космопорт Новая Кармелита'.

- С удачной пристрелкой всех, - произнес обязательную в этих случаях фразу Тантура как командующий катером.

К космопорту корабли до класса С включительно пристыковывались носом к специальной стыковочной стреле. Отсюда и пошло выражение 'пристрелиться', то есть пристыковаться к стреле. Эта же стрела служила монорельсом для капсул, которые перевозили людей и грузы с космопорта на корабль, и обратно.

- Все на землю, - последовал дальнейший приказ. Под землей в данном случае подразумевался космопорт.

Все, весело топая гравитопами, двинулись к носовому шлюзу, и только Тантура, тяжело вздохнув и ещё раз проверив, все ли системы заглушены, направился к капитанской каюте. Теперь во что бы то ни стало надо было достучаться до графа: в космопорт должны были ехать все...

Но уже через десять минут Тантура влез в капсулу для перевозки.

- А где же граф? - своим бесцветным голосом поинтересовался штурман Спайса.

Тантура растерянно пожал плечами:

- Приказано без него...

- Ого! - хохотнул Лепестон. - Видать наш граф и в самом деле большая шишка, раз за ним персональную капсулу пришлют. Только добавит ли это ему смелости?

Под общее веселье капсула резво тронулась, и через несколько минут пассажиры уже были в шлюзе порта. Отсюда им пришлось пройти в карантинную камеру, так как некоторые члены экипажа побывали на контрабандистских судах. Впрочем, эта процедура никому ни испортила настроения, и все весело вывалились в предшлюзовую, где их встречал прапорщик Иванько.

- Ну-ка, Михалыч, - обратился к нему штурман, ставя ему на стол коробку, - легализуй-ка нам вот это в счёт наших премиальных.

Коробку прихковой водки дальновидный штурман захватил еще во время визита на контрабандистский флагман. Хотя это и было полузаконно, но можно было взять часть захваченного приза в счёт пяти процентов, причитающихся экипажу.

- Сейчас оформим, - одобрительно крякнул старый прапорщик.

Прихковая водка мягкая на вкус, пьётся почти как сладкий чай и дает очень лёгкий абстинентный синдром. Хотя печени от этого легче не становится.

Тут открылся выходной люк, и человек в гражданском буквально втащил графа д'Обеля в предшлюзовую камеру. На графа жалко было смотреть, весь бледный, с бегающими глазами, он, словно пьяный, еле держался на ногах. Стараясь ни на кого не смотреть, человек в гражданском под презрительные взгляды окружающих потащил графа прочь.

- Д'Обель с нянькой, - прокомментировал Лепестон, и камера потонула в хохоте.

Прапорщик шустро оформил все документы на легализацию водки и получил в своё владение одну бутылку согласно давней негласной традиции. Прапорщик уважал традиции, а ещё больше он уважал чтивших традиции.

Теперь все формальности были разрешены, и вся компания с вожделенной коробкой направилась в казарменную столовую, чтобы отметить первый крупный военный успех Спайса...

V

Спайс проснулся от стука во входной люк каюты. Судя по громкости и частоте, стучали уже давно. Спайс, чувствуя, что всё ещё пьян, с трудом продрал глаза и взглянул на часы: было три часа ночи. Ругнувшись, он дал чуть-чуть света в каюте и разблокировал люк.

В каюту вошли командир Талмерской заставы капитан-лейтенант Макгинс и капитан Стосман. Спайс тотчас же вскочил, похвалив себя за то, что завалился спать, сняв только китель. Хотя этому причиной была вовсе не дальновидность лейтенанта...

Хмурые лица обоих не предвещали ничего хорошего. Старый каплейт выглядел ещё старше, чем есть на самом деле. Видать, его ребята переборщили малость с празднованием удачного боя.

- Ты садись, - однако голос капитан-лейтенанта прозвучал почти ласково.

Спайс сел на кровать; командующий устало опустился на стул напротив и, кашлянув, начал:

- Лейтенант, видишь ли, за эти несколько часов многое произошло, - каплейт замялся. - В общем, ты обвиняешься в трусости, в неумелом командовании и пособничестве контрабандистам.

Это было то, что Спайс ожидал услышать меньше всего.

- Мы знаем, что это все сфабриковано, - дальше каплейт заговорил быстро, - я уверен, что ты и спас всю эту чёртову операцию. Но... у графа д'Обеля оказалась большая протекция наверху, даже слишком большая, чем все мы думали... В общем, через два часа после вашего возвращения его доклад уже лежал у командующего Сидорова, где было подробно описано, как он, д'Обель, подбил два контрабандистских корабля и остался целым, в то время как ты чуть не погубил всю операцию и свой катер.

- Достаточно посмотреть бортовые журналы, - возразил Спайс, холодея от предполагаемого ответа.

- Сегодня кто-то тайно проник на катер д'Обеля и выкрал журнал, буквально взломав панель управления. Ты - первый на подозрении.

- А мой бортовой журнал? Надо только дождаться буксиров и...

- На твоем катере - прервал каплейт, - уже побывали агенты внутреннего расследования. Они доложили, что твой журнал исчез. Исчезли также все журналы контрабандистов. Опять же ты главный подозреваемый.

На это Спайс даже не нашелся что сказать.

- Как видишь, те, кто поддерживают д'Обеля, привлекли все свои связи. В результате все ошибки д'Обеля: трусость и неумелое командование - списали на тебя. А вспомнив, что ты уроженец Телтона, приписали тебе сочувствие катрионским террористам и обвинили в пособничестве контрабандистам.

- Во время телтонского мятежа мне вообще было только пять лет, - буркнул Спайс.

- Знаю, - устало отвечал Макгинс, - и твои родители, погибшие во время мятежа, не были террористами, иначе тебя просто не взяли бы в Имперский Космофлот. Я только что от Сидорова, - у него практически прямой приказ назначить виноватым тебя. Уже утром состоится заседание трибунала, приговор уже известен: разжалование и пожизненная высылка на копи Нью-Марса.

Каплейт помолчал.

- Сейчас идут допросы членов обоих экипажей, участвовавших в операции. Перед этим всех настойчиво предупредили, что любой, кто поддержит тебя, также предстанет перед трибуналом как соучастник.

Спайс криво усмехнулся про себя: этот ход он уже предвидел.

- После всего, думаю, мало, кто уже осмелится перейти дорогу д'Обелю. Их трудно в этом винить, это означает крест не только на карьере, у многих семьи... - командующий тяжело вздохнул. - Единственное, что мне удалось, не доводить дело до трибунала... если ты подпишешь вот это, - последние слова дались каплейту особенно тяжело, и он был рад, что наконец-то избавился от них.

Спайс взял протянутую бумагу. Это было его, Спайса, признание по всем пунктам обвинения.

- Если подпишешь, тебя просто разжалуют и уволят из флота, правда, без права восстановления. Твой экипаж будет избавлен от преследования

- Зачем им моё признание?

- Прямых доказательств твоей вины нет.

Спайс кивнул и молча поставил свою подпись.

- Мне очень жаль, но это все, что я смог сделать, - сказал каплейт, забирая документ и поднимаясь.

Неловко попрощавшись, Макгинс и Стосман вышли.

VI

Военный космопорт гражданских судов не принимал, а потому экс-лейтенант Спайс ожидал в предшлюзовой камере, когда закончится погрузка грузового корабля, чтобы на нём навсегда покинуть Новую Кармелиту и Имперский Космофлот и добраться до ближайшего гражданского порта.

Спайс был в форме, но уже без знаков различия. Д'Обель работал оперативно, а потому уже к обеду следующего дня Спайс был свободен как галактики во Вселенной.

Вещей было немного, как, впрочем, и денег; и теперь Спайс гадал, куда же он сможет улететь из этой планетарной системы.

Из провожающих был только прапорщик и то только по долгу службы. Во избежание каких-либо волнений, командующий Филстонской пограничной зоны Сидоров еще с утра выгнал все свободные от вахты катера на учебную тревогу.

Вдруг открылся входной люк, и в камеру ступил Лепестон. Тоже с личным рюкзаком. Спайс обрадовано вскочил. Бортстрелок (и еще связист) был единственным, кто на допросе, несмотря на угрозы, не испугался сказать правду.

- Здорово, командир! - еще с порога воскликнул Лепестон.

- Привет, стрелок. Куда это ты собрался?

- Уволился.

- Зачем?

Лепестон зло сплюнул на палубу.

- Мы такой бой сделали, а все этому трусу д'Обелю приписали. Я лучше в гражданский флот подамся, там тоже стрелки нужны.

- А если скучно станет?

- Тогда уйду к контрабандистам. У них точно скучно не будет!