Девять?

***

Я буду с тобой, хозяйка. С малых месяцев, как только ты возьмешь меня, мяукающего и ежащегося от холода, проникающего сквозь тонкий пушок, — и до древней старости, твоей или моей, я буду с тобой.

Ты будешь тыкать меня носом в блюдце, а я буду ночью залезать в твои волосы и кутаться в них. Потом ты обстрижешь свои волосы, но все равно будешь трогать их и вспоминать, как мои лапы беспомощно теребили длинные пряди. И как ты злилась, что мешаю спать, но позволяла мне заползать ближе к затылку.

Когда тебе понадобится уехать, я буду рвать и метать, сброшу все твои побрякушки с полки, уроню три цветочных горшка, обгрызу весь плющ со стены (забираясь по ковру или шторе, смотря по чему будет ближе) и не сожру ни крошки из оставленной мне еды. Потому что ты посмела меня оставить.

Я трижды упаду с балкона, семь раз сбегу в бор, и ты будешь носиться по микрорайону с зареванными глазами в поисках и потом, матеря меня — найденного у двери в квартиру, — будешь тискать и кидать в подушку.

Да, именно из-за меня ты полгода, даже несмотря на летнюю жару, будешь ходить в двух шерстяных носках, потому что мне нравится кататься, вцепившись когтями в твои ноги. Мне иногда даже будет казаться, что ты мазохистка — почему ждала столько времени, прежде чем пару раз шлепнуть тапком по морде? И ведь я сразу все понял, дурак бы не понял.

Именно из-за меня ты отошьешь двух ухажеров с аллергией на кошачью шерсть. Я даже не уверен, что они тебе особенно нравились и ты действительно не искала повод от них избавиться. Именно в меня ты будешь реветь, когда тебе будет особенно плохо. А я буду ползать по твоей спине и запускать в нее когти, чтобы тебя расслабить. И пусть негигиенично — но я все равно буду спать у тебя под одеялом.

А потом — я снова уйду в лес, потому что придет время. И ты останешься при памяти и будешь вспоминать обо мне всякий раз, когда тебе будет грустно. И будешь снова ждать, что я приду к двери и встречу тебя недовольным мявом и целой кучей зацеп на твоих брюках, об которые я поточил когти. Но нет — я не встречу тебя. Нет, я верен тебе, просто эта моя жизнь кончилась, но я собрал с тебя энергии на новую жизнь и пошел к новой хозяйке, по новой разнарядке. И буду уже с ней. Столько, сколько нам отмерят.

Нам — хозяйским — так жаль бездомных коллег. У них есть шанс, что пока кончаются стартовые девять жизней — их кто-нибудь поддержит. Возьмет на работу, даст силы рождаться снова и снова, для новых и новых лиц.

А у меня не девять жизней. У меня их гораздо больше. И все благодаря тебе.