Исторические романы и детективы. Компиляция. Книги 1-12(романы-рассказы)

День склонялся уже к вечеру. Душный, июньский день. Вдруг раздался пушечный выстрел и жалобно, тревожно зазвонили колокола.

Стенька засмеялся и поднял руку.

– Пошли! – сказал он.

Волнение охватило Василия. До них доносились крики, выстрелы, звон. Кровь бурлила в нем, он судорожно хватался за саблю, а Степан смеялся.

– Ишь ты, горячий какой! Брось! Там и боя‑то нет!.. Слышь!

Он склонил набок голову.

– Бум! – раздался пушечный выстрел и следом за ним еще, еще и еще два раза.

– Это ясак на сдачу! Конец! – сказал Степан, глубоко вздыхая. – Пропал воевода!

И, словно в подтверждение слов его, колокольный звон смолк разом, словно оборвался, а на место его раздался раздирающий вопль ужаса и отчаянья.

– Небось, завыли! – усмехнулся Стенька, а Василий задрожал от охватившего его ужаса.

Темная ночь уже опустилась на землю. Со стороны города ярко светилось зарево пожара. «Что там делается?» – думал Василий, но его воображение не могло представить картин ужаса, зверств и преступлений, которые представляли собою теперь улицы, дома и храмы взятого города.

Василий трепетал и невольно прислушивался к смутному гомону, несущемуся от города, а тем временем Стенька Разин, лежа на подушках, охваченный восторженным порывом, говорил без умолку, и глаза его горели и светились в темноте. Василий смутно слышал его речи.

– Наш, наш городок! – выкрикивал Стенька – Ну, воевода, князь Иван Семенович, как ты теперь меня вспоминаешь, вора царского, что к тебе с повинною приходил! Эх, воеводы, воеводишки, любо было вам людишек теснить, неправды чинить, любо было из людей ярыжек деять, голь кабацкую разводить. Теперь они над вами потешатся. Ништо! Отольются медведю коровьи слезы! Детки боярские да дворянские, любо было вам над холопьями тешиться. Ништо! Теперь над вами холопы потешатся. Есть у них заступник Степан Тимофеевич, бедному – крыша, неимущему – хлеб! Встряхнет он вас с припечек, с пуховой постельки на виселицу! Эй вы, дьяки да приказные крючки, любо вам было зацепы строить, калым забирать, правого батогами бить. Ништо! Узнаете вы правый суд, холопский суд! Эй, кто есть! Вина! – закричал он дико.

Василий вздрогнул и очнулся.

– Что дальше будет?

– На Москву пойдем, братик мой, Васинька!

– А там?

– Там? А может стать, государь скажет: «Жалую тебя, Степан Тимофеевич, хоромами, что о двух столбах с перекладиной!«Ха – ха – ха! Вина! Что же вы? Эй!

– Пей, Василий! – сказал Степан. – Москва не Москва, а до Саратова дойдем с тобою. Потешимся!

Словно горящий фитиль поднес он к пороху, так подействовали слова его на душу Василия. Он вытянул руки и дико, пронзительно закричал:

– Добраться бы! Расплачусь за все!

– Доберемся, Вася, пей!

На струг вбежал казак. Жупан его был изорван. Распустившийся чуб метался по плечу, исступленное лицо было вымазано сажей и кровью. Он махал окровавленным ножом и, подбежав к Разину, хрипло прокричал:

– Многая лета тебе, атаман! Астрахань тебя к себе в гости ждет!

– Добро! – весело ответил Степан. – Выпей, казаче!