1916 год. Сверхнапряжение

Обстановка на Западном фронте Антанты была крайне напряженной. Непростой была ситуация и на внутреннем фронте в России. Кажущееся спокойствие многих не устраивало. Перед отъездом в Россию британские офицеры наслушались от представителя общественности рассказов о неизбежности революции в России, император которой все время прислушивается к «знаменитому монаху, Распутину»11. 14 (27) февраля 1916 г. Гучков отправил М. В. Алексееву телеграмму, извещая начальника штаба Главковерха о срочной необходимости сделать доклад о деятельности ЦВПК и получить «важные для комитета Ваши указания». Сам он приехать не мог по причине продолжавшейся болезни, а в обществе распространялись слухи о том, что глава ЦВПК умирает, «отравленный распутинской бандой». Поэтому он предложил принять вместо себя своего заместителя А. И. Коновалова12. В тот же день было проведено заседание бюро ЦВПК по вопросу о подготовке проведения 2-го съезда военно-промышленных комитетов. В связи с болезнью Гучкова он был избран почетным председателем будущего съезда, а в председатели был намечен Коновалов13.

Непосредственно перед этим съездом, 20 февраля (4 марта) 1916 г., в Петрограде был открыт 1-й Съезд представителей металлообрабатывающей промышленности. Его председателем был единогласно избран А. Д. Протопопов, тот самый, которого осенью того же года либеральная общественность дружно обвинит в непрофессионализме и безумии. Съезд рекомендовал включить не менее двух членов избранного Совета съезда в Особые совещания по обороне, топливу, перевозкам, продовольствию, обеспечению армии предметами боевого и материального снаряжения и другие комиссии, которые еще будут созданы правительством14. Кроме того, съезд выступил категорически против секвестра Путиловского завода, «всегда стоявшего во главе инициативы и производства вооружения нашей армии»15. На заводе шла забастовка, в разжигании которой его владелец на съезде обвинил Рабочую группу ЦВПК. Ее председатель вслед за этим публично возразил под аплодисменты промышленников16. Проблема взаимодействия общественных и рабочих организаций с особой остротой встала на 2-м съезде ВПК.

В отсутствие Гучкова съезд, собравшийся в Петрограде 26–29 февраля (10–13 марта) 1916 г., открыл Коновалов. Он же был избран его председателем. На съезд прибыло около тысячи делегатов, в том числе представители от рабочих из 20 городов17. «Громадный зал Собрания инженеров путей сообщения, где происходит съезд, – отмечал корреспондент “Речи”, оказался заполненным сплошь, даже все проходы были заняты членами съезда»18. Сопредседателями были избраны Г. Е. Львов, М. В. Челноков и П. П. Рябушинский (который также отсутствовал по причине болезни). Это было зримым осуществлением призыва Коновалова к объединению общественных сил во имя победы, прозвучавшего в первый день съезда19. Первая же его речь наметила и явные политические задачи общественного единства.

Коновалов заявил: «Мы вправе сказать: если в стране сеются семена новой России, если создаются новые попытки найти путь к тому, чтобы Россия экономически встала твердо на ноги, эти семена, наряду с другими общественными организациями, сеются и деятелями мобилизованной промышленности. Настоящий съезд даст нам возможность подвести итоги сделанного и наметить новые пути и методы для дальнейшей работы. Чувство глубокого удовлетворения вызвала во всех деятелях военно-промышленных комитетов речь председателя Государственной думы М. В. Родзянко, с думской трибуны признавшего полезность работ военно-промышленных комитетов. В настоящий момент, когда больше, чем когда-либо, рассеяна ядовитая атмосфера злых козней, подозрений, интриг, недоброжелательства, искусно и упорно создаваемых вокруг деятельности общественных организаций, ценно признание Государственной думой деятельности промышленников, ценна эта моральная поддержка. Наше горячее желание – да будет прочной творческая деятельность Государственной думы по укреплению в стране порядка и законности, да будет непрерывным благотворное течение ее работ, необходимых для блага родины, для нашей победы»20.

Последние слова потонули в громе аплодисментов. В конце своей речи Коновалов призвал к установлению более тесного сотрудничества с Земским и Городским союзами. Эта мысль также вызвала бурную продолжительную поддержку делегатов. Готовность сотрудничать во имя победы проявил выступивший немедленно после выборов руководства съезда Львов. Глава Земского союза был доволен проведенной работой и вновь обратился к пресловутому символу достижений общественных организаций: «Посмотрите на ящики со снарядами, на которых красуются теперь итоги наших совокупных трудов в виде надписи: “Снарядов не жалеть”»21. На фоне таких достижений остается удивляться, почему П. И. Пальчинский – представитель горнопромышленников Урала – 29 февраля (13 марта) отметил, что в обществе распространены взгляды «на промышленников, как на пиявок, присосавшихся к здоровому народному телу», и призвал съезд «подчеркнуть неправильность» такого взгляда22. О создании положительного образа своей организации в руководстве ВПК не забывали и без напоминаний.

Одной из составных программы ЦВПК было и единение с рабочими организациями, обеспечить которое должен был рабочий съезд. Эта идея была подготовлена декларацией Рабочей группы. Декларация была принята 29 ноября (12 декабря) 1915 г. и оглашена в заседании бюро ЦВПК

3 (16) декабря 1915 г., где она получила полную поддержку23. Более того, 21 декабря 1915 г. (3 января 1916 г.) на общем собрании ЦВПК Гвоздев выступил с докладом, в котором были оглашены следующие требования группы, также получившие полную поддержку со стороны руководства комитета: право на устройство по мере надобности и без разрешения и присутствия полиции собраний и разного рода совещаний во всех фабрично-заводских предприятиях, а также незамедлительного открытия приостановленных с момента возникновения войны всех легальных рабочих организаций, как культурно-просветительных, так и экономическо-профессиональных.

4 (17) января 1916 г. заместитель председателя ЦВПК Коновалов обратился с письмом к министру внутренних дел с просьбой об удовлетворении ходатайства Рабочей группы, на что последовал отказ24.

Через две недели в принадлежащих Коновалову «Русских ведомостях» было опубликовано письмо за подписями членов Рабочей группы, извещавшее «товарищей рабочих» о том, что главной своей задачей группа считает подготовку общероссийского рабочего съезда с целью объединения рабочего класса и с призывом устанавливать для этого связь с группой ЦВПК25. Гвоздев зачитал на съезде декларацию Рабочей группы. Ее текст был опубликован уже после Февральской революции: «Мы считаем очередной задачей рабочего класса, всей демократии и всех искренних сторонников спасения страны борьбу за созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права, за немедленное осуществление всех гражданских свобод: слова, собраний, печати, союзов и коалиций, за отмену всех национальных ограничений, признание за всеми населяющими Россию народами права на национальное самоопределение, за немедленное переизбрание всех городских и земских учреждений на основе четырехчленной формулы, за широкое социальное законодательство, за восьмичасовой рабочий день, за землю крестьянам и за немедленную амнистию по всем религиозным и политическим делам»26. Выступление Гвоздева полностью соответствовало запрещенному обращению Рабочей группы по вопросу о стачке на Путиловском заводе и упомянутой выше декларации.

Его речь была встречена бурными овациями, а председательствующий Коновалов даже не сделал попытки прервать выступающего27. Конечно, учитывая предсъездовскую работу руководителя Московского ВПК, это не должно вызывать удивления, но все же… Гвоздев открыто ставил под вопрос цели войны, фактически призывал к миру «без аннексий и контрибуций», обвинял правительство в том, что оно развязало преследование евреев, мусульман и финляндцев, готовит «общероссийский погром», преследует Земский, Городской союзы и ЦВПК28. В его словах содержался весьма слабо замаскированный призыв к революционному перевороту. «Добиться же при существующих в России условиях права для всего народа на самозащиту, – говорил он, – означает не что иное, как немедленное и коренное изменение существующих политических условий и вручение власти правительству, поставленному народом и ответственному перед ним»29. Цензура пропустила только небольшой отрывок из этой речи: «.группа говорит, что. рабочие действуют в полном согласии с идеей защиты народов от военных нападений и насильственных подавлений.»30 Другие представители рабочих выступали в стиле Гвоздева и даже предлагали предпринимателям «поддержку со стороны рабочих, не считаясь с жертвами»31.

Присутствовавшие аплодировали32. Впрочем, поддержка таких заявлений не была постоянно единодушной. Контуры знакомых конфликтов были уже довольно явными. Со стороны представителей промышленников в сторону рабочих депутатов был даже брошен упрек в незрелости. Он «вызвал резкую отповедь со стороны рабочих»33. Обстановку несколько разрядил М. И. Терещенко, призвавший не обострять «рабочего вопроса», и представитель Московского ВПК, предложивший не превращать комитеты в «арену классовой борьбы». После этого делегаты 2-го съезда ВПК единогласно и с аплодисментами проголосовали за декларацию, предложенную представителем петроградских рабочих Г Е. Брейдо о созыве рабочего съезда34.

Это была резолюция Рабочей группы от 3 (16) декабря 1915 г., и в результате была создана организационная комиссия и выработана программа будущего съезда. Она включала в себя следующие пункты: 1) отношение рабочих к современному положению страны; 2) дороговизна жизни и продовольственный кризис; 3) экономическое положение рабочих и охрана труда во время войны; 4) рабочие и жертвы войны (инвалиды, беженцы и проч.); 5) отношение к Военно-промышленным комитетам; 6) выборы в Центральный ВПК35.

Программа была опубликована 29 марта (11 апреля) 1916 г. в органе ЦВПК36. Хорошо изданная, эта, по сути дела, легализованная политическая прокламация распространялась в большом количестве по всей стране37. Группа призвала всех сознательных рабочих немедленно приступить к организации ячеек на производстве, начать подготовку общероссийской первомайской стачки, при каждом выступлении требовать мира «без аннексий и контрибуций» и т. д.38

Естественно, что Рабочая группа полностью поддержала резолюцию 2-го съезда ВПК о создании «ответственного министерства», реформу местного самоуправления и введение всеобщих, прямых, равных и тайных выборов в Государственную думу. Гучков мог быть доволен – возникала перспектива создания контролируемого его организацией всероссийского рабочего движения. Последнее было тем более важно, что руководитель ЦВПК явно не стремился к ответственности перед IV Думой39. Впрочем, руководители ЦВПК пока что не торопились раскрывать карты – Дума должна была стать орудием для осуществления их замыслов, и поэтому они с явным удовольствием поддерживали призывы делегатов принять обращение «к законодательным собраниям, так как только они могут вывести страну из создавшегося тупика»40.