Свет в конце тоннеля

* * *

— Как тебе вкус нифирты, пацан? Знаешь, я по молодости как-то закусывал дешёвый портвейн сухим собачьим кормом, было похоже. Надеюсь, от нифирты я хотя бы так блевать не буду… Что ты пыришься? Да, наша лысая спутница не пренебрегает гигиеной и не придерживается социальных табу. Но тебе разве не рано испытывать такой интерес к женской анатомии? Да, я тоже пялюсь. А на что мне ещё смотреть? Её задница — самое привлекательное зрелище отсюда и до горизонта, хотя худая она, конечно — страсть. Не знаю, где её носило до встречи с нами, но торчащие ребра и множество шрамов не украшают женщину. Такое впечатление, что она сошлась врукопашную с сенокосилкой. И победила. Загадочная тётка. Иногда мне хочется оглушить её во сне и свалить за горизонт так, чтобы больше не догнала. А иногда хочется совсем другого… Впрочем, ты ещё слишком юн для этих глупостей.

— Всё, мадам закончила гигиенические процедуры. Теперь наша очередь. Пойдём-пойдём, я прослежу, чтобы ты помылся как следует. Благо у нас теперь есть даже шампунь. Эй, Лысая башка! Вон твоя каша, лопай. Чайник скоро закипит, завари тогда. Помоемся, попьём, поедем.

— Что, пацан? Лысая пялится на мою задницу? Ну, наверное, ей тоже не всё человеческое чуждо. Первичные жизненные инстинкты даже гвоздями в башку не пробьёшь. Хочется верить, что я ещё неплохо выгляжу для своих лет. Тюремная качалка сделала своё дело, так что пусть смотрит, мне не жалко. Давай, намылю тебе башку нормально. Закрой глаза…

— Ну вот, мы с тобой чистые, не стыдно разделить трапезу с дамой. Давай сюда грязную одежду, вот стопка чистой. Мы теперь шикуем, есть во что переодеться. Безвестный мародёр был дурак, но дурак хозяйственный. Как раз и чай заварился…