Божественный рассвет

* * *

— Скажи на милость, если ты боялся выходить из своей резиденции, то на кой черт пошел с нами⁈ — Вспылил Юэ Фэн, обернувшись на демона.

Тот шел, высокомерно приподняв подбородок, и мерно покачивал черным веером.

— Если рядом будешь ты, то мне не угрожает опасность. — Невозмутимо отозвался демон. — К тому же мне до смерти интересно посмотреть, кого вы ищите.

— Полдня! — фыркнул Северный Бог Войны. — Мы ищем уже полдня. Ты с таким упоением рассказывал о той пещере и в итоге не можешь сказать, где она находится. Еще немного и наступит вечер, а там и ночь!

— Я же сказал, что не знаю, где она точно находится. — Демон обиженно отвернулся, сильнее замахав веером. — Где-то здесь.

Юэ Фэн уже сменил женские наряды на излюбленные, черные доспехи. Волосы вновь были убраны в высокий пучок, а на поясе висел тяжелый меч. Сюй Мин следовал за ним, приподнимая полы нежно-голубого одеяния с серебряными узорами волн на подоле и рукавах.

Бай Хуа молча закатил глаза, стараясь игнорировать присутствие демона. Хотя, каждый раз, когда Чжун Цзун открывал рот, это становилось все труднее.

— «Где-то здесь» ты говорил час назад, несколько ли[1] от сюда. — Вспылил Бог Войны. От него так и веяло тяжелой аурой уничтожения и убийства.

[1] Ли — китайских единиц измерения;

мера длины, примерно 0,5 км.

Сюй Мин убавил шаг, поравнявшись с демоном и, как бы невзначай, спросил:

— Чжун Цзун, как ты прославился? Или ты всегда держал игральные дома и пожирал человеческие души?

Демон грустно улыбнулся, опустив алый взгляд на юношу в голубых одеждах.

— А-Мин, не говори с ним!!! — Зарычал Юэ Фэн, теснее сжав рукоять меча. — Почему я вообще должен бродить в этих зарослях и искать пещеру⁈

— Потому что по нашей вине Цин Лун где-то в пещере. — Устало выдохнул Бай Хуа.

— Не нашей, а твоей! — огрызнулся бог.

— Юэ Фэн, ты слишком напряжен. — Улыбнулся Чжун Цзун. — Как насчет того, чтобы после этого зайти в мой игральный дом и развеяться?

— Тебе жить надоело⁈ — Крикнул Юэ Фэн, обернувшись на демона. Темные глаза бога насквозь пронзили Чжун Цзуна.

Демон как ни в чем не бывало улыбнулся и посмотрел на Сюй Мина. Юноша выглядел совсем молодым. На его лбу тихо звенели застывшие капельки воды, а в волосах переливались серебряные нити с блестящим бисером росы. Такой чистый и невинный, его хотелось полностью уничтожить, чтобы он страдал еще очень долго. Осквернить и уничтожить! Чжун Цзун когда-то был таким же доверчивым дурачком и от одной лишь этой мысли внутри все полыхало гневом. Его добротой воспользовались и уничтожили.

Сейчас, глядя на Бога Воды, он видел себя в нем и желание убивать еще сильнее захлестнуло его черную душу. Возможно, и Сюй Мин был когда-то предан и взамен на добро, получил еще большее зло, оттого высшие силы вознесли его к небесным чертогам.

Все знали, есть всего три пути стать бессмертным небожителем: первый — совершенствовать тело и дух, второе — пожертвовать собой во благо мира и народа от чистого сердца, а третье — это быть вознесенным самим Нефритовым Императором. Совершенствование Дао было самым сложным, и долгим путем и не каждый достигал вершины. Жертвовать собой без задней мысли тоже не каждый способен. А добиться расположение Нефритового Императора крайне сложно. Обычно такое вознесение бывает раз в несколько тысяч лет. И Бай Хуа был тому свидетелем. Ведь когда-то Цин Лун спас его и сделал своим учеником, а после богом.

Чжун Цзун по-прежнему смотрел на невинное дитя рядом и все же решил рассказать историю своего уничтожения и возрождения, уже как демона.

— Меня убили когда-то давно, — заговорил, привлекая внимание Сюй Мина. — Очень давно. А перед этим держали двадцать лет в темнице за ложное обвинение. Я и в самом деле был не виновен и очень жаждал мести…

Бог Войны от злости скрипнули зубами, желая убить демона на месте, но он ему по-прежнему нужен, чтобы указать на пещеру. Только Чжун Цзун знал, где она находится. Хоть и очень приблизительно.

Заметив полыхающий взгляд Юэ Фэна, Бай Хуа сжал его плечо и тихо качнул головой, давая понять, чтобы он остыл. Бог Земли и сам рад порвать непревзойденного демона на куски, но, во-первых, с ним не так легко справится, а во-вторых, он должен вести их к пещере, чтобы они не заблудились еще больше.

Непревзойденными их называют не из простого желания угодить. Чем больше демон поглощает себе подобных или души людей, как Скупщик-потерянных-душ, тем сильнее они становятся.

Чжун Цзун не чувствовал опасность, исходящую от богов, потому что знал, что они ему не ровня. Не то, что Привратник-тысячи-миров. Если они и в самом деле наткнуться на Лин Куэйя, то он оставит эту проблему на богов, а сам сбежит в свою резиденцию и возведет непробиваемый массив тяжелой, демонической энергии.

Чжун Цзуну хотелось дать себе мощную оплеуху за свою слабость перед Пятым Непревзойденным Князем Демонов.

Он не спеша продолжил:

— Меня убили, и я стал призраком, жаждущим мести. И я отомстил. — Демон нахмурил брови, зло сжав черенок веера. — А после поглотил души всех членов семьи того, кто оболгал меня.

На губах Чжун Цзуна расплылась дьявольская ухмылка, а глаза налились кровью. Воспоминание о сладкой мести придавало ему небывалое наслаждение. Проведя двадцать лет в тюрьме за ложное обвинение, его душа стала необычайно черной и мстительной. Боль и страдания заставляли его полыхать в сладкой агонии. Он растягивал удовольствия, убивая всех членов семьи этого мерзкого человека, прогнившего настолько, что гадкий смрад, источаемый его телом становился невыносимым.

— Это жестоко… оболгать другого. Но почему ты не запер его на двадцать лет или не отрубил руку или ногу в назидании всем и угоду своей ненависти? — невинно спросил Сюй Мин, задумчиво подняв взгляд к ясному, нежно-голубому небу. — Почему ты убил всю его семью и почему не остановился, а продолжил убивать и поглощать души?

— Дитя. — Чжун Цзун погладил Сюй Мина по голове, едва касаясь шелковистых волос. — Ты так юн и невинен, что меня берет за душу. Я был лишен многого, и теперь моя жажда невосполнима, сколько бы золота не попало в мои руки. Я потерял свою жизнь. Свою! И эти люди оплатили своей жизнью мою.

— Как эгоистично. — Бросил Юэ Фэн, притянув к себе Сюй Мина. — Если сейчас я и не могу тебя убить, не думай, что в будущем будет так же!!!

Бог Войны сжал запястье Повелителя Воды, не отпуская того ни на шаг. Как бы сильно он не ругал племянника, тот всегда оставался глух к его просьбам и постоянно лез на рожон. Он не раз оттаскивали юношу от злой твари, которую он донимал вопросами. Кажется, будто Бог Воды и в самом деле неразумный ребенок. Ему было любопытно все и вся, и он не боялся спрашивать и не смущался, если вопросы задевали другого. Юэ Фэн до сих пор не мог понять, как он умудрился дожить до двадцати трех и в то же время осознавал, что из-за своей натуры, он и прожил так мало, прежде чем высшие силы вознесли его на Небеса.

Время близилось к вечеру, солнце постепенно опускалось за горизонт. В воздухе повис свежий аромат леса, влажной земли и мха. Светлячки переливались в высокой траве, а сверчки заиграли звонкую трель.

Караван из пяти телег остановился на небольшой поляне в глухом лесу. Люди развели костер, после чего ели и выпивали, совершенно не думая о голодных и напуганных детях. Цин Лун и Су Сянь притаились в зарослях можжевельника, наблюдая за похитителями. Мужчины очень скоро захмелели и уснули. Они не стали проверять детей, им хватило тихого поскуливания и плача со стороны телег.

Су Сянь перевел взгляд на нежные изгибы лица учителя. В темных глазах укрылась опасная красота. Он осторожно отстранился, нахмурив тонкие брови.

— Зачем им дети? — тихо спросил, ни к кому не обращаясь. Заметив пристальный взгляд мальчишки рядом с собой, юноша натянул мягкую улыбку и коснулся черной макушки.

— Мы их спасем, не стоит переживать. Ты хочешь есть?

— А у тебя есть еда? — Су Сянь вопросительно выгнул бровь.

— Да, конечно. — Цин Лун достал из широкого рукава маньтоу, завернутую в промасленную бумагу, и протянул парню.

Су Сянь улыбнулся, вонзив белоснежные зубы в пухлую булочку, и замычал от удовольствия.

Цин Лу с улыбкой наблюдал за худым мальчишкой. На секунду его разум заволокла грусть. Сколько голодных детей сидело в повозках, дрожа от страха и глотая слезы. Они еще совсем юны и не понимают, зачем их похитили.

Цин Лун вздохнул в глубине своего сердца. Он питал слабость к детям из-за пережитых ужасов прошлого. Ему всегда было их жаль и, будучи отшельником, он старался помочь каждому по мере своих возможностей. Ему с трудом удавалось бороться со своим желанием вырваться из укрытия и наподдать похитителям. Если бы он знал, куда их везут, то определенно так и поступил, а пока ему приходилось сидеть в укрытии и ждать.

Посмотрев на Су Сяня, Цин Лун устало потер переносицу, облокотившись на ствол дерева. Некогда опрятные одежды вновь посерели, смешавшись с грязью и пылью дорог. Проклятая печать делала его наравне с человеком. Он так же хотел есть, пить и ему требовался сон, так что, повинуясь желанию, Цин Лун прикрыл глаза, желая недолго вздремнуть.

Су Сянь по-прежнему сидел рядом, облизывая пальцы после ароматного маньтоу. Еда, приготовленная этим человеком, заставляла почувствовать себя на вершине небес. Он смотрел на это изящное, юное лицо и не мог понять, откуда у этого человека такой дар в кулинарии и как бы остаться с ним подольше. Жить и питаться подобным каждый день? Определенно, да! Даже если взамен нужно выполнять тяжелую работу.

Су Сянь задумался, прикидывая, как бы навязаться этому парню. К тому же, помимо готовки, он в мастерстве владел мечем, что ему не дано. А значит ко всему прочему, его будут охранять. За такое стоит побороться.