Начало (Маргоша-о)

- Что перевозить?

- Мебель c квартиры на квартиру.

- Когда?

- Сегодня. Сейчас. Пишите адрес.

4. Квартира Игоря Реброва. Аня Сомова и странная девица в Гошиной пижаме, забравшись с ногами на кровать, никак не угомонятся, стараясь перекричать друг друга:

- Ань, ну что ты заладила как попка. Гоша, Гоша… Это я - Гоша, я!

- Да какой ты Гоша?!

Незнакомка вдруг лезет взглянуть себе за пазуху, оттягивает резинку пижамных штанов:

- Откуда это вымя? А где, где вот это? Это тварь, это конченая Карина! Ты что не видишь, что она со мной сделала?

Ошалелая Сомова вопит в ответ:

- Да что она с тобой сделала?! Я ничего не понимаю! Кто ты?

Лохматая девица замирает – из глубин ее памяти вдруг всплывают голоса мужской и женский. Она возбужденно трясет Анюту за плечи:

- Что ж такое, Аня! Мы вчера с тобой ели суши, я тебе все про эту дуру рассказал, и потом я попросил сделать мне чашечку кофе, и наверно отрубился! Ну что ты, ни хрена не помнишь, что ли? Я еще сказал, что ни с кем не смогу жить под одной крышей, кроме тебя. Твою мать! Ну, ты не помнишь, что ли?

- Как… Гоша, это что, ты?

5. Издательство «Хай файф». Мобильник Зимовского откликается входящим и высвечивается номер Егорова.

- Доброе утро Борис Наумыч.

- Ребров на месте?

- Ну, Ребров никогда не приходит раньше меня, хэ.

Шеф взрывается:

- Я у тебя не спрашиваю, когда он приходит, я тебя спрашиваю, где он? Найди!

Антон тут же набирает приятелю, но на том конце трубы слышится истеричный женский визг:

- Алло, Карина!

Неужели Ребров успел, таки, вчера подцепить какую-то телку? Вроде разъезжались из «Дедлайна» по одиночке. Антон осторожно интересуется:

- Извините, а я могу услышать Игоря?

Тут же слышатся короткие гудки, и лицо Зимовского вытягивается:

- Не понял. Что за Евпатий – коловратий?

6. Дом на Рублевке. В кабинет Василию Сергеевичу Реброву стучит помощник.

- Разрешите?

- Заходи, что случилось?

В голосе помощника тревога:

- Рита пропала из клиники.

- Что, значит, пропала? А ей…, закончили процедуры?

- Закончили. Но мне, кажется, этот доктор… Он чего-то недоговаривает.

Помолчав, Василий Сергеевич бросает:

- Ну вот и объяснение, не усложняй. Просто разыщите … Э-э-э… «Марию Васильеву» и ничего без моего ведома не предпринимайте. Кстати, есть новости из Греции? Там надеюсь, без накладок?

- Да, наша инкогнито обменяла валюту в аэропорту в Афинах и отправилась дальше по известному адресу.

Вице-мэр самодовольно хмыкает и отворачивается - аудиенция окончена.

7. Квартира на Ломоносовском. Аня Сомова практически начинает верить, что перед ней самый настоящий Игорь, хотя мысль о столь скоростном гендерном превращении все равно заставляет искать подвох в словах сумасшедшей девицы. Но что с ней теперь делать? И что делать с презентацией в «Мужском журнале», которой все последние дни занимался Гоша? Кстати, это может стать дополнительной проверкой для незваной гостьи!

- Хорошо. Во-первых, тебе надо вспомнить, что у тебя есть работа.

- Да какая на хрен работа! Я что туда приду сиськами трясти? «Здравствуйте я ваша тетя!». Я сейчас поеду, я урою эту тварь! Я ее под обои закатаю!

- Ты можешь на секунду заткнуться? Можешь услышать меня? Что я хочу сказать – напомнить хочу, что у тебя сегодня презентация!

Слово «презентация» будто что-то включает в памяти – картинки, пароли, текст доклада. Это все в ноутбуке, который наверняка здесь в квартире.

- Блин… Блин, точно. Презентация…. Молись! Молись, сука, если я тебя найду!

Аня сдается - надо же гостья не удивилась и не испугалась. Может и правда это Ребров?

- Ну, слушай, хватит вопить. Что ж ты разнылся как баба. Это невозможно слушать просто.

Серия 2 (37)

1. Проболтавшись до утра возле дома №11 в 1-ом Обыденском переулке и так и не решившись зайти к «матери» в новом мужском обличье, новоосознанная Маша Васильева толкает двери ближайшего открывшегося почтового отделения – во-первых, погреться, а во-вторых, у нее, кажется, проклевывается план дальнейших действий. Сначала Ольге. В памяти всплывают строчки дневника написанные круглым женским почерком. Взяв листок бумаги и шариковую ручку, мужчина начинает усердно выписывать, стараясь выводить буквы так, как подсказывает память:

«Олюш, привет, дозвониться не смогла, а мне нужно срочно смыться из города. Кажется, Павел узнал про Сергея и жутко взревновал, думаю мне надо отсидеться пару недель подальше от Москвы. Приюти, пожалуйста, на это время моего двоюродного брата Макса, приехавшего из Добинска. Он с моей мамой не в ладах, так получилось, ему обратиться за помощью не к кому, кроме меня. Буду век тебе благодарна! Все новости потом, целую Маша».

Точно такое же письмо, только заменив имя в начале письма на «Катюшу», он пишет на втором листке. Сложив письма в конверты, «Макс Васильев» засовывает их в карман. Телефоны Оли и Кати он смутно помнит, но звонить лучшим подружкам надо из автомата – кто-то из них да откликнется.

2. Квартира на Ломоносовском. Она, называющая себя Игорем Ребровым, уныло сидит на постели, а рядом преданно подтявкивает Фиона. Вздох похож на стон:

- Бли-и-ин… Кому скажи, не поверят, ведь. Прямо любовь-морковь какая-то.

В спальню врывается Сомова с ворохом женской одежды:

- Ну, с морковью, я так понимаю, у нас проблемы.

- Спасибо, ты сейчас меня очень поддержала, очень!

Заметив, как Аня начинает перебирать свои тряпки, «Гоша» интересуется:

- Ты куда собралась?

- Да это тебе! Ты что, в редакцию, голым поедешь?

Он что трансвестит, что ли, одеваться в бабское? Да никогда в жизни!

- Не-е-е… Я эту хрень не буду одевать. Ты что, с ума сошла? Спасибо, не надо.

- Да куда ты денешься! Давай.

3. Дом в старом районе Москвы. Карина окидывает квартиру недовольным взглядом – из-за срочности переезда придется продавать жилплощадь с огромной скидкой. Четвертый этаж, большая комната в однушке, балкон – столько бонусов для того, чтобы поторговаться! Агент по продажам так и предупредила – если будет время 2-3 недели, то цену можно смело поднять в два раза! Карина набирает номер фирмы по грузоперевозкам:

- Алло, у меня переезд. И мне бы не хотелось, чтобы мой заказ проходил официально.

- Тогда только вечером, после окончания рабочего времени.

- Это во сколько?

- Машину подадим к двадцати одному ноль-ноль. Говорите адреса маршрута, откуда и куда, от этого зависит цена.

- Меня все устраивает.

4. Редакция «МЖ». Когда Егоров врывается в зал заседаний, там уже вся редколлегия в ожидании инвесторов. С телефонной трубкой вдоль кресел прохаживается Зимовский. На него шеф и набрасывается:

- Где Ребров? Ты дозвонился до него?

- Я уже раз пять звонил.

Андрей Калугин успокаивает начальника:

– Борис Наумыч, я думаю, не стоит так волноваться. Гоша человек профессиональный, никогда раньше…

Егоров, раскрасневшись и брызгая слюной, орет:

- Меня не интересует, что вы тут думаете! Меня интересует - где наш главный редактор? Что вы, сидите?! Идите, ищите, бегайте за ним…, домой…, поднимайте КГБ, ФСБ, делайте что-нибудь!

В зал вбегает запыхавшаяся Эльвира Мокрицкая:

- Там это, машина подъехала!

У шефа в голосе надежда:

- Гошина?

- Так нет, инвесторы.

И Егоров в ужасе хватается за голову.

5. Квартира Васильевых в 1-ом Обыденском. Ближе к полудню сюда заглядывает Сергей Аксюта. Но Вере Михайловне не до гостя – дочка не ночевала дома и на телефонные звонки не откликается.

- Может она с ним, с Павлом? Переехала к нему? Но почему матери-то не позвонить?

- А ее вещи на месте?

- Да! И вещи и документы!

Аксюта хмурится, качая головой:

- Ну, без документов она бы далеко не уехала. И не звонила?

- Я же говорю! Ты чем слушаешь, Сережа? Ох, неспокойно мне, на сердце неспокойно. Может в милицию заявить?

- И что вы им скажете? К тому же три дня еще не прошло. Кстати, вы Машиных подруг хорошо знаете?

Вера Михайловна недовольно жует губу, потом признается:

- Да шебутные все девки. Может, в какой телефонной книжке и есть.

- Вы им позвоните. Подружки, они, обычно, много чего знают.

6. Редакция «МЖ». Люси-секретарши нет на месте, и та, что называет себя Игорем Ребровым, успевает прошмыгнуть в кабинет главного редактора, чтобы отдышаться перед встречей и оставить там женскую сумку, навязанную Сомовой. В приоткрытую дверь слышится голос Егорова:

- Гоша. Гошенька, ну родной, нельзя же так!

Услыхав ключевое имя, девушка выскальзывает из кабинета. У нее вдруг начинает трезвонить Гошин мобильник, найденный утром в квартире, и Наумыч оборачивается на этот трезвон:

- Епрст, где же ты ходишь-то?

И застывает в немой позе – видимо он ожидал увидеть нечто другое и теперь в шоке. Незнакомка успокаивающе поднимает руку:

- Так, спокойно, спокойно… Я пришел… Ла… Пришла.

- Простите, а вы кто?

Наумыч пытается заглянуть в дверь кабинета, из которого материализовалась девица, и та хватает Егорова за руку, тряся в рукопожатии:

- Я, Гоша… То есть Мар… Маргоша. Ну, Маргоша я для друзей, а так меня зовут Маргарита. Маргарита Реброва... Меня Гоша прислал, он же вам звонил, да? Или нет?

Откуда всплывает имя «Маргарита», девушка не знает. Всплыло и все! Наумыч таращит глаза:

- Все! Это - задница!

Маргарита оглядывается, осматривая себя сзади:

- У меня?

7. Новостройка. После звонка Оле, та встречает Макса вполне доброжелательно, а письмо, написанное знакомым почерком, еще больше располагает девушку к молодому человеку. Тем более, что его поведение настолько напоминает хохотушку Машку, что Ольга сама предлагает Васильеву, после разговоров на кухне за чашкой чая, пожить до возвращения сестры в свободной комнате. Сияющие глаза девушки говорят о ее явной заинтересованности, и это порождает удивительное ощущение мужской власти, такое непривычное и необычное для прежней Маши. Оставшись в комнате в одиночестве, Макс судорожно хватает трубку стационарного телефона и набирает знакомый номер. Почти сразу на том конце отвечает родной голос:

- Алло! Алло, Машенька это ты?

Макс молчит, а потом все-таки пытается пропищать, изменив голос:

- Мама…

- Что? Что у тебя с голосом?

- Все нормально! Я вернусь, когда все это кончится. Прости…

В трубке слышатся всхлипывания и Макс, чуть не плача, тоже дает отбой.

Серия 3 (38)

1. Редакция «МЖ». Андрей Калугин сидит вместе со всеми в зале заседаний, но мысли бродят далеко… Даже хмурые представители инвесторов не привлекают его внимания. Он опять получил на свой запрос в компетентные органы ответ, что местонахождение Екатерины Калугиной в последние полгода неизвестно. Может объявить ее без вести пропавшей? По крайней мере, это позволит лишить родительских прав и выписать из квартиры. И наверно пора решать вопрос с переездом в Питер – там уже все готово, вплоть до очереди в школу для Алисы. Неожиданно дверь в зал заседаний распахивается и появившийся Наумыч объявляет: