План на первую тысячу лет

* * *

— Похоже, тут не бывает пробок, — заметил Кроули.

— И старинных автомобилей, — подхватил Азирафель. — Кажется, мы произвели небольшую сенсацию.

В самом деле, прохожие замедляли шаг, провожая взглядом четырехколесный антиквариат. На улицах Лондона с его историей, Тауэром и телефонными будками «бентли» 1926 года выпуска выглядел неотъемлемой частью пейзажа. Но урбанистический младенец Милтон-Кейнс, которому едва минуло пятьдесят лет, смотрел на реликвию родного автопрома, как на ожившего динозавра.

А водитель и пассажир, способные много чего рассказать о динозаврах, впервые своими глазами увидели город, о котором когда-то доложили Наверх и Вниз как о собственном крупном достижении. И, надо признать, чувствовали себя неловко — особенно демон.

— Какой-то он слишком правильный. Одинаковые дома, прямые улицы… Это скучно. Лондон мне больше нравится.

— Надеюсь, ты не собираешься…

— Собираюсь.

— О, Господи, — Азирафель заметно нервничал. — Но ты не забыл, зачем мы сюда приехали? Что-нибудь уже ощущаешь?

— Пока нет. Но я знаю, как ускорить дело.

— Имей в виду: я не позволю тебе погрузить этот город в пучину порока и хаоса!

— Пф!

— Демон, говорю тебе совершенно официально: не смей ничего портить!

— Бгыг!

Азирафель всегда терялся, когда Кроули начинал изъясняться адскими междометиями. Вот и сейчас он умолк и с преувеличенным вниманием принялся разглядывать мелькавшие за окном здания — в самом деле удручающе однообразные.

— Куда мы, собственно, едем? — наконец не выдержал он.

— В торговый центр. Там у меня встреча кое-с-кем. И ты мне поможешь. Пожалуйста.

— Чем именно?

— Будешь изображать жутко страшного небожителя. Держи, — демон пошарил на заднем сиденье и бросил ангелу на колени длинный сверток.

Азирафель развернул яркую упаковочную бумагу и в полнейшем недоумении воззрился на игрушечный пластиковый меч, весь в блестках и причудливых загогулинах.

— Что мне с этим делать?

— Нажми кнопку на рукояти.

Ангел нажал. Меч гнусаво заиграл бодрую мелодийку, а его «клинок» засветился изнутри красным, синим и зеленым попеременно.

— Сойдет за огненный, — прокомментировал Кроули. — Они все равно его никогда не видели.

— Кто — они?! — Азирафель выключил игрушку и кое-как замотал ее бумагой. — Какую еще пакость ты задумал?!

— Они — это мои ученики. Я не сказал тебе, что меня заставили вести мастер-классы?

— Господи Боже!..

— Ну да, приказ Вельзевул. Вручила мне десяток мелких инферналов из коренных, велела провести практические занятия. Думал устроить их в Лондоне, но раз уж мы здесь… Короче, они ни разу в жизни не видели настоящего ангела. Вот я тебя им и покажу. Грозный небесный воин с огненным мечом… — демон хрюкнул от сдерживаемого смеха и добавил: — Приехали. Бери свое смертоносное оружие и пойдем.

— Никуда я не пойду! И в твоем дурацком представлении участвовать не собираюсь!

Кроули вздохнул и стал серьезным:

— Знаешь, почему я назвал инферналов мелкими? Потому что они дети. Инферналыши. Ты же понимаешь, что в преисподней обитают не только падшие? И как бы дико это ни прозвучало для тебя, внизу тоже существуют семьи. Со всем, что им положено. Родители-люди пугают своих сопляков чертями. А кем пугают родители-черти?

— Неужели ангелами?!

— Угу. Представь, если я попробую показать им живьем, например, Гавриила.

— Ох…

— Вот именно. Позже, когда повзрослеют, они и его увидят, никуда не денутся… Но пусть начнут с тебя. Просто постой с этим дурацким мечом, хорошо?

— Только недолго.

— Спасибо! С меня ужин.

В 1997 году, когда торговый центр Милтон-Кейнса вошел в Книгу рекордов Гиннесса как самый длинный в Европе, он, наверное, производил на посетителей неизгладимое впечатление. Но с тех пор в мире выросли куда более внушительные моллы. Азирафель, все-таки несколько обеспокоенный предстоящим прорывом нечисти, равнодушно скользнул взглядом по стеклянным панелям, и вслед за Кроули пошел к главному входу.

Реальность дрогнула и начала меняться. Так бывает, когда сверхъестественные существа намерены скрытно встретиться с себе подобными, оставаясь, образно говоря, на территории человечества. Стены, витрины магазинов, люди — все отодвинулось далеко в стороны, потекло цветным туманом.

Слева от демона разгорелось жемчужно-белое зарево: Азирафель принял истинный облик и шел, струясь райскими легкими ризами. Кроули распахнул за плечами перистую тьму и снял очки. Брюки и пиджак скрылись под черной грубой рясой.

Туман впереди распался на две рваные полосы, очерчивая широкий круг-колодец. В мире людей высоко над ним горело полуденное солнце, но здесь, в ином пространстве, крышкой на колодезной горловине лежало ночное небо с золотыми точками звезд. К небу тянулся зыбкий призрак — раскидистое дерево с мерцающей серой листвой.

— Древо в середине круга, — Азирафель закинул голову, пытаясь разглядеть верхушку кроны. — Не о нем ли упоминала Агнесса в своем пророчестве?

Из сумрака, клубящегося у корней, выскочил крупный диковинный гриб. Следом другой, за ним еще и еще — жутковатые мухоморы и поганки, сбежавшие из кошмаров безумца.

— Ангел, приготовь меч, и сделай так, чтобы они пока тебя не видели, — попросил Кроули, доставая из складок рясы планшет с закрепленными листами бумаги. Пролистав несколько страниц, он принялся выкрикивать:

— Азатот![13]

— Здесь! — откликнулся мухомор-переросток, превращаясь в лохматого зеленовато-бурого чертенка.

— Гатаноа!

— Явилась, господин герцог! — Из тощей поганки слепилось изящное существо, которое в человеческом мире могло бы именоваться барышней.

— Ньяр…толатеп, — с запинкой прочитал Кроули. Инферналыши захихикали. — Тих-х-хо! — Для пущего воспитательного эффекта он подпустил в крылья и волосы огненные сполохи. — Еще раз: Ньяр-ла-тотеп!

— Тут!

— Йог-Сотот!

— Здесь!

— Шуб-Ниггурат!

— Присутствует…

Когда перекличка закончилась, перед демоном выстроился оживший бестиарий авторства какого-нибудь средневекового философа. Азирафель, затаившись в пелене невидимости, с интересом разглядывал «учеников» и вынужден был признать, что даже самые ужасные формы, все эти клыки, рога, шипы и хвосты способны породить гармонию — противоестественную, но несомненную.

Кроули важно прошелся вдоль шеренги. Инферналыши прекратили шушукаться и смотрели на учителя во все глаза — кто одним, кто четырьмя, кто двенадцатью.

— К сегодняшнему занятию вы должны были выучить охранные знаки от верхушников, священников и атеистов. Начнем с первых как самых редких. Приготовились!

Кроули обернулся к тому месту, где скрывался ангел. Тот уже догадался, кого обитатели глубин Ада именуют «верхушниками» и едва успел нажать кнопку на мече, как пелена невидимости опала.

Бесенята подались назад, кое-кто вскрикнул, но никто не убежал. Вместо того они выбросили вперед руки — у кого сколько было, — и сложили многочисленные пальцы в разнообразные кукиши. Ангел почувствовал слабую, но настойчивую волну, толкавшую его назад. Вдобавок кто-то, кажется, Азатот, запустил в него чем-то липким и показал длинный зеленый язык.

— Не безобразничай, — Азирафель постарался, чтобы это прозвучало повнушительнее, и погрозил хулигану мечом. Игрушка разразилась писклявым кваканьем, отдаленно похожим на «Имперский марш».

— Он разговаривает?! — ахнули в шеренге. — А нам говорили, у верхушников во рту жгучка! Они ею плюются!

— Вас еще учить и учить, темнота, — покачал головой Кроули, незаметно делая ангелу знак, чтобы он снова скрылся. — Впрочем, вы же и есть темнота… Внимание, адские порождения! — он повысил голос, — сейчас вам предстоит отработать знаки от священников и атеистов. Для этого придется принять человеческий облик и выйти в мир людей. Есть и дополнительное задание: обнаружить в людском городе точки особого Зла. Запомните: смертных, уже расположенных ко Злу, намного проще совратить. Небольшое усилие — и вы получаете готовых грешников. А если окажетесь достаточно обаятельны, вам даже не придется тащить их в Ад — они добровольно побегут вслед за вами. Итак, шаг первый: смена облика. По моей команде на счет «три» каждый превращается в человека. Точнее, в меня. Смотрите и запоминайте.

Погас огненный ореол. Растворились в тумане крылья. Грубая ряса упала, явив миру чертовски элегантного обитателя современного мегаполиса.

— Раз… Два… Три!

Четверо Кроули вышли неотличимыми от образца. Остальные спешно втягивали хвосты, убирали лишние конечности и пары глаз, подгоняя себя под эталон. Хуже всех справился пухлый коротышка, обладатель длинных, загнутых вперед рогов: они упрямо торчали из рыжих волос, игнорируя все усилия владельца скрыть их. Узкие брюки треснули по швам, от пиджака со звуком ружейного залпа отлетели все пуговицы.

— Твое преображение ни к ангелу не годится, — постановил Кроули-оригинал. — Иди домой готовься, придешь на переэкзаменовку.

Толстяк всхлипнул так жалобно, что Азирафель едва не бросился его утешать, и скрылся во мраке у корней дуба. Мгновение спустя оттуда появился кто-то худой, высокий и горбатый.

При виде новичка Кроули нахмурился, встал так, чтобы закрыть учеников, и отрывисто приказал:

— Идите в город. Меняйте облик, выбирайте лучший. Затем — на поиски точек Зла. На закате жду с отчетом. Все, двинули!

Дождавшись, пока все инферналыши покинут место урока, он преградил незнакомцу путь, злобно шипя:

— Ты не с-с-с-мееш-ш-шь быть здес-с-сь, Агриель![14]

— С дороги, предатель, — прогремело в ответ. — Я хочу видеть ангела.

— Ты наказан!

— Не ты меня наказывал, ничтожество. Прочь!

Тот, кого звали Агриель, вышел из тени дерева. При виде его Азирафель подался вперед — как был, с пластиковым мечом в руке. Из преисподней вышел собрат! Пусть он не сиял, но несомненно был ангелом — из тех, кто пал, но не сделался демоном. Узник геенны, обреченный на вечное пребывание во тьме.

Золото кудрей, белые одежды и — нет, то был не горб! — огромные сложенные крылья, подобно заснеженным холмам, возвышались за плечами. Рядом с ним демон выглядел чернильной кляксой.

— Одна их этих тупых тварей оставила проход сюда открытым. Вечная глупость Зла! Я почувствовал присутствие истинного небожителя и не ошибся. Брат мой, помоги мне покинуть средоточие скверны!

— Ты опять кого-то покалечил?! — Забыв, что находится в человеческом обличье, Кроули вцепился в могучие крылья. — Отвечай, ты, курица мороженая!

Агриэль молча повел крылом — демона отшвырнуло в туман стены. Азирафель невольно попятился: от пленника Ада веяло февральской стужей.

— Помоги мне подняться, брат!

Ледяные пальцы стиснули плечи Азирафеля. Крыло Агриеля засияло красным, синим, зеленым, точно в глубине его зажглись лампочки — это отразилась в нем детская игрушка. Но пленник не замечал ничего: он возвышался над Азирафелем, словно ожившая статуя — суровые черты бледного лика, морозное сияние в прозрачных глазах и тяжкие гладкие пластины вместо невесомых перьев, прогретых солнцем.