Свет в конце тоннеля

* * *

— Пойдём, пацан. И ты, Лысая Башка, куда ж мы от тебя денемся. Дорога ждёт. Видите развалины? Это, если верить Санду и карте, был крупнейший речной порт. Здесь переваливали большинство грузов с барж на железку и обратно. Поэтому-то мы тут и сошли, из-за железки. Зачем нам железка? Говорил же крокодил Гена: «Если идти по шпалам, то никогда не заблудишься!» Топать нам с тобой далеко, местности я не знаю, карты после Катастрофы говна не стоят, но железная дорога — надёжный ориентир. Будем держаться вдоль неё. «Почему крокодил?» — спросил бы ты, если б мог. Ну, так я тебе расскажу! Да, очередная сказка, угадал. Будет не так скучно ноги переставлять. Не надоело ещё? Нет? Ладно, слушай.

— Жил да был крокодил. Так-то я крокодилов навидался, в естественной, так сказать, среде обитания. Те ещё твари, не дай бог: лежит в тине бревно с глазами, наступил рядом и без ноги остался. Хуже противопехотной мины. Но этот был городской, цивильный. Жил в квартире, ходил на работу. Натурализовавшийся мигрант, в общем. Работал он, кстати, в зоопарке, крокодилом. А кем ещё? У него же лапки. Лежал в клетке, и все на него пырились: «О, мам, гля, какая ящерица стрёмная! — Нет, сынок, это не ящерица, это крокодил! — Во урод, да?» В общем, работа непыльная, лежи себе да зубами щёлкай. В нашем мире, пацан, и люди, бывалоча, так работали. Сами себя изображали в зоопарках и прочих цирках уродов: «Посмотрите, публика! Бородатая женщина! Карлики, смешные карлики! Самый толстый на свете человек! Самый тупой на свете мудак! А это чудо из чудес — дикий дикарь из диких джунглей дикой Африки! Смотрите, какая жопа чёрная!» Да, исторический факт. Так что крокодил, работающий крокодилом, не такое уж огромное сказочное допущение. Работа несложная, но социализации не способствует: мало кто захочет общаться с таким маргиналом. Общественная стигматизация и всё такое — даже не спрашивай меня, что это значит, я сам не сильно понимаю. Крокодилом хорошо быть в джунглях, а так не очень. В общем, крокодилу — его Геной звали, то есть Геннадием — было чертовски одиноко в большом городе. Настолько, что он даже объявления в газету давал: «Молодой конголезский аллигатор с хорошим прикусом ищет друга для совместного досуга». Но что-то никто не откликался, мало ли какой досуг считает «совместным» крокодил. Так бы он и прозябал в одиночестве, пока не спился от депрессии, если бы к нему не приблудился бомжик — нелегальный мигрант. Юный и ушастый, совсем как ты. Не знаю, были ли они земляками, но этого лопоуха провезли через границу контрабандой в апельсинах, так что вполне может быть. Во всяком случае, с крокодилом они сразу общий язык нашли. Звали этого приблудыша Че Бурашка — звучит странно, но в Африке ещё и не такие имена встречаются. До встречи с Геной он бомжевал в телефонной будке, а тот его поселил у себя, накормил, напоил и вообще пригрел. В жизни такая благотворительность обычно кончается плохо, но в детских сказках прокатывает. Они потом даже вместе организовали благотворительный фонд. Дом для одиноких, ищущих себе пару, строили. Кто сказал «бордель»? Не ты? Ну, значит, музыкой навеяло. Нет, не бордель, а, скорее, клуб по интересам с проживанием. Не помню, чем дело кончилось, может, построили, а может, как нормальные — освоили деньги и подали на банкротство. В общем, я чего про них вспомнил? Они тоже по шпалам топали. Видишь? Вот здесь был вокзал. Осталось от него немного, но рельсы целы и идут они, как нам и нужно, — на восток. Ну что, присядем, перекусим да и пойдём по ним?