Милые шалости одной могущественной ведьмы

— Ваше высочество, — небольшие настольные часы сопровождали каждое движение заколдованного принца, отчаянно стараясь оставаться в его поле зрения, — гарнизон построен и ожидает приказаний. Ваше высочество, прикажите запереть двери.

Адам ответил на слова часов рыком, и Когсворд с трудом увернулся от удара лапой.

— Уйди с дороги, я сам!

— Ваше высочество, их слишком много, вы не справитесь! — дорогу принцу перегородил подсвечник.

— Уйди, на этот раз мне есть, что защищать.

Бэлль оторопело вздрогнула, когда чудовище, одним мощным прыжком перемахнув метрдотеля, распахнуло двери и, слетев вниз по ступеням во двор, издало оглушительный рёв.

Прежде мерно ломившиеся в ворота горожане замерли за частой кованой решёткой, Адам подошёл ближе и ударил по железным прутьям когтями.

— Как вы посмели?! Как ты посмел явиться сюда, вор?!

Испугавшаяся этого рыка и скрежета когтей по железу толпа готова была пуститься в бегство. Ворота распахнулись наружу, примяв нескольких горожан к ограде. Перед Адамом остались человек пять, и Бэлль в страхе увидела, как её отец выходит вперёд — девушка преодолела бегом несколько ступеней парадной лестницы.

— Госпожа, оставайтесь здесь. Его высочество будет гневаться.

— Отдай мне дочь, чудовище! — крик Мориса был не похож на рык, хотя тот очень старался.

— Мерзавец! — свет факелов заиграл бликами на острых когтях чудовища — Адам замахнулся.

— Не надо, прошу тебя! — крик Бэлль заставил его оглянуться, факелы четко высветили в темноте лицо, и Бэлль внезапно для себя не обнаружила в голубых глазах Адама ни следа обуревавшей его ярости. Когти едва миновали лицо ее отца, задели одежду на груди — Морис сделал несколько неконтролируемых шагов назад и повалился на руки случайным товарищам.

Адам опустился на четвереньки и зарычал.

— Бежим отсюда! — нападавшие выронили нехитрое оружие — топоры и вилы — и с криками ужаса побежали прочь.

— Адам! — Бэлль уже преодолела больше половины расстояния до ворот — Адам оглянулся на оклик и, если глаза не обманули девушку, улыбнулся. В следующее мгновение чудовище с угрожающим рычанием бежало прочь, преследуя нападавших.

Бэлль застыла в воротах, чудовище, вальяжно покачиваясь на мягких лапах, исчезло из глаз, но ветер ещё долго доносил до её слуха нехарактерные для леса звуки звериного рёва и испуганных человеческих вскриков.

— Вернитесь в дом, госпожа, здесь прохладно, — руку Бэлль ожгло болью — Люмьер попытался взять её, забыв загасить свечи в боковых ответвлениях кованого подсвечника. — Ой, простите. — Бэлль ободряюще улыбнулась, затушила фитиль одной из свечей и приняла предлагаемую "руку". Люмьер остановился в дверях замка и прижал тыльную сторону ладони госпожи к прохладному металлическому стволу подсвечника — рисунок на нём изменился, Бэлль разглядела поцелуй, взгляд и улыбку. — Не волнуйтесь. Хозяин погоняет воров по лесу и вернётся. Так надо, чтобы им впредь не повадно было.

* * *

Бэлль уже давно смотрела на подступающий к замку страшный лес в надежде разглядеть какие-то признаки приближения Адама, и слова время от времени появлявшихся за спиной предметов не ободряли её — Бэлль совсем не думала об отце и корила себя за это.

— Прикажете подавать завтрак?

— Переоденься, дорогуша. Платьишко у тебя порвалось.

— Да не убивайся так, душенька. Всё будет хорошо. Кофейку глотни.

Всё чаще за этими словами Бэлль различала только скрип, хрип и шелест.

— Я пойду искать его.

— Но госпожа…

— Милочка… душечка… дорогуша…

Бэлль решительно отодвинула с дороги сервировочный столик и успела проскочить в дверной проём до того, как шкаф перекрыл ей путь.

— Ваша милость, а как же волки?

— Он их убил, — ворота были закрыты. — Откройся! — произнесла Бэлль, и створки ворот выпустили её наружу.

— Госпожа! — крик отзвучал, Бэлль оглянулась — её взгляд не различил фигурку подсвечника на фоне кованой решётки ворот — и она побежала через лес, не замечая холодившего её кожу ветра.

Город встретил Бэлль растревоженным ульем, будто все жители, позабыв ежедневные труды, высыпали на улицы — на девушку косились, как на незнакомую. Бэлль попыталась здороваться, но ей не отвечали. Протолкавшись сквозь толпу, она вышла на центральную площадь — небольшое, окружённое со всех сторон домами пространство с украшенным деревянной статуей девы колодцем и поилкой для лошадей — стоявшие по кругу рыночные палатки были разобраны, а в центре находилась клетка.

— Да что вы творите? — Бэлль бегом преодолела расстояние до клетки и заглянула внутрь. Самые худшие её опасения сбылись. Адам посмотрел ей в лицо мутным меркнущим взглядом, вздрогнули пальцы, приоткрылась пасть, потянулась к прутьям решётки лапа и не поднялась. — Откройте клетку! — Бэлль повисла на прутьях. — Что вы с ним сделали?! — Грудь Адама часто приподнималась, из горла вырывались хрипы, из одежды остались только размохрившиеся бахромой на коленях бриджи. — Откройте мне. Я уведу его. Он не злой, — в этом Бэлль была полностью уверена и готова была подтвердить свои слова слезами.

— Бэлль! Ты вернулась! Мы собирались идти за тобой, но тот дворец кишит демонами, — голос отца отчего-то заставил Бэлль вздрогнуть. — Доченька! На тебе платье порвалось, и на спине царапина, ну пойдём! — объятие оказалось неприятным.

— Зачем ты держишь его в клетке? — всхлипнула Бэлль.

— Где же я по-твоему должен держать зверя? Ты измучилась, пойдём в дом. Как тебе удалось вырваться?

— Он не зверь! — в этом Бэлль тоже была уверена, поэтому эту фразу она прокричала, проглотив слёзы и сжав кулаки. — Где ключи? Открой клетку!

— Они у Гастона, — Бэлль деревянно выпрямилась, услышав эту новость, и отец почти силой заставил её отвернуться от клетки. — И будь с ним повежливее, он спас всем нам жизни. Ты не представляешь, каких усилий стоило затащить зверя в клетку. — Бэлль прожгла отца взглядом. — Чего так смотришь? Я же не прошу тебя принять его ухаживания, просто будь с ним нежнее.

— Отпустите! — отцовское объятие причинило Бэлль почти физическую боль.

— Ты натерпелась, доченька. Не сопротивляйся. Приведу тебя домой, и всё будет хорошо.

— Выпустите его!

Всю дорогу до дома Бэлль терялась между криком и слезами и, только переступив порог, оттаяла.

— Бэлль! — Гийом кинулся к ней бегом и заключил в объятия, за объятиями последовал поцелуй в лоб, и Бэлль разглядела брата — его щека была изуродована тремя глубокими рваными ранами.

— Как это случилось? — Бэлль кончиками пальцев дотронулась до раны.

— Неужели ты думаешь, сестрёнка, что это Гастон затащил чудовище в клетку? Он может только бахвалиться.

— Доченька! — материнское объятие заставило Бэлль опять предаться слезам — на этот раз слезам облегчения.

— Садись за стол, доченька.

— Хорошо, когда все дома.

Слишком молчаливые для обыкновения близнецы стиснули Бэлль в объятиях вместе с матерью, и она, позволив родственникам ахать и охать вокруг себя, переоделась и села за стол.

— Это он порвал на тебе платье? — Гийом, казалось, больше всех был рад возвращению Бэлль; младшие братья молчали; Тина была отрешённо холодна, а две другие сестры занимались своими делами, делая вид или и вправду веря, что ничего не произошло.

— Это вышло случайно, — уже было почувствовавшая себя дома Бэлль опять заёрзала на стуле.

— Случайно? — Гийом усмехнулся. — Знаешь, я бы не поверил, если бы сам не оказался в такой ситуации. Это тоже произошло случайно, — Гийом показал на свою щёку.

— Послушайте, — Тина, до того не обращавшая ни малейшего внимания на сестру, внезапно подскочила к занятым разговором, — вы мне мешаете, не гасите свечи, а я спать хочу.

— Успокойся, а? Ты ведёшь себя, как собака, как будто с цепи сорвалась. Эти два последних дня…

Тина не дослушала старшего брата:

— Я не понимаю, почему вы все с ней носитесь! Хоть бы не вернулась она вовсе! — Тина перешла на крик.

— Не обращай внимания. Пойдём спать! — Гийом похлопал Бэлль по спине и повёл к койке. — Она сейчас всё время так, впечатлительная стала, дёрганая.

Тина не унималась:

— Она сама убежала, коня забрала. Зачем было её выручать? Столько человек из-за неё жизнью рисковали! А она вернулась, и как ни в чём не бывало…

— Ты спать будешь? — спросил Гийом с койки и уложил Бэлль себе на руку. — Вот так, сестричка, жизни мне без тебя не было.

* * *

Бэлль быстро заснула от усталости, а проснулась от странного, острого чувства тревоги, будто кто-то звал ее во сне. На секунду перед взглядом возникла клетка, и Адам посмотрел ей в глаза мутным гаснущим взглядом. Бэлль резко поднялась — спящие рядом братья заворочались и недовольно застонали, но не проснулись. Девушка, стараясь избавиться от кошмара, зачерпнула воду из кадки и оглядела спящих родственников — Тины среди них не было.

Бэлль вернулась в постель, но сон не шел — морда Адама стояла перед глазами. Решив, что свежий воздух пойдет ей на пользу, Бэлль поднялась, но в дверях была остановлена доносящимся снаружи разговором.

— Зачем она тебе? Что ты в ней нашёл? — Бэлль узнала голос сестры.

— Как же ты изменилась! — эти слова были произнесены Гастоном, и Бэлль выскочила на улицу. Заговорщики вздрогнули при ее появлении.

— Послушайте... отдайте мне ключи от клетки, Адам не хотел вас убить, вы первыми напали на его дом... Позвольте мне освободить его и увести. Он не причинит вреда.

— Хочешь увести его? Освободить? Ну, пойдём со мной! Пойдём! — Гастон схватил Бэлль за руку и потащил к калитке.

— Тина! Помоги! Куда вы меня тащите? — Бэлль слабо сопротивлялась, но всё же шла, сестра последовала за ней, и вскоре странная компания вышла на центральную площадь.

— Смотри! — Гастон прижал Бэлль вплотную к клетке. — Смотри на его лапы, когти, хвост… Посмотри на его клыки! Это зверь! И место ему в клетке!

Бэлль отчаянно старалась избежать прикосновения холодных железных прутьев к лицу:

— Он умеет говорить, читать, и у него есть имя…

— Я не могу понять тебя, женщина! Ты переживаешь за это животное, когда рядом есть я?

— Ничего удивительного. Я слышала, что девицы, побывавшие в плену, часто влюбляются в тюремщиков.

Слова Тины причинили Бэлль почти физическую боль: она поняла, что помощи ждать неоткуда и сдавленно закричала.

— Адам! — чудовище едва заметно зашевелилось, а рука Гастона до боли сжала загривок Бэлль.

— Ты хочешь к нему?! Ну тогда иди! — от боли Бэлль не осознавала происходящее: откуда этот человек достал ключи, как открыл дверь и зачем завёл её внутрь. — Иди, он голодный — его не кормили.

— Адам! — Бэлль упала на грудь Адама, и боль прекратилась — рука Гастона отпустила её, а чудовище в ответ на её прикосновение вздрогнуло и тяжело задышало. — Что же вы за звери такие? Ему же холодно без одежды!

— Ты хочешь согреть его?! — рёв Гастона показался Бэлль оглушительным, заставил отползти на другой край клетки. — Ну так грей! Собой! — дверца с грохотом захлопнулась, ключ завозился в замке.

— Адам, держись! Адам, ответь мне! Ты должен доказать им! — Бэлль бросилась к чудовищу и принялась пальцами теребить шерсть на его голове.