Невероятные приключения Коли, Мыши и капитана Боскана

ГЛАВА VIII, в которой Коля начинает спасательную операцию

Следы Мыши, как сначала показалось Коле, вели к спортивному залу, где шло веселье. Но не доходя до крыльца они обогнули здание и стали удаляться куда-то в сторону. «И правда, зачем бы он пошел с санками в спортзал?» — подумал Коля, чувствуя, что на лбу под колючей шапкой, несмотря на мороз, выступает пот.

Он двинулся дальше: следы тянулись цепочкой в свете фонарей — мимо четвертого корпуса, где тускло горел свет, мимо пустого и темного пятого корпуса, между столовой и сараем, вокруг беседки… У Коли шевельнулось подозрение, он заторопился вперед: так и есть! Следы вывели его к воротам лагеря.

Ворота, разумеется, были закрыты на ночь, но Коля уже знал от Васи, что упругая металлическая сетка в одной из секций забора рядом с входом снимается с крючков, открывая доступ наружу, за территорию лагеря. Оказывается, Мыша тоже это знал. Коля склонился к следам: вот здесь Мыша оставил санки, потоптался у забора, вынимая сетку, да так и оставил ее. Вернулся за санками и пошел вместе с ними дальше по нетронутому белому снегу.

Ветер совсем утих, облака разошлись и на небе сияла ледяным светом огромная луна. Коля отчетливо видел следы Мышиных ботинок и две тонкие полоски от полозьев санок, которые вели в сторону оврага. Что же делать? Коля в отчаянии оглянулся на огни корпусов. Позвать вожатых? Мыша тайком ушел из лагеря кататься на санках в овраге, за это его совершенно точно исключат, если только узнают! Паша, наверное, не выдаст, если его попросить. Как он там говорит? Платон мне друг, а от истины не убудет? Нет, нехорошо заставлять Пашу опять врать. Да и что такого случилось? Надо догнать Мышу и вернуть, только и всего! И никто не узнает! Коля еще раз оглянулся назад, на этот раз с опаской — не заметил ли его кто-нибудь? Например, Серый, которого что-то не было видно на танцах… Нет, вроде бы все тихо.

Коля осторожно пролез через отверстие в заборе и решительно зашагал по Мышиным следам. Хорошо бы с утра снова пошел снег, чтобы их замело, а то увидит кто-нибудь, все и раскроется. Ладно, выкрутимся, подумал Коля. Главное — поскорее догнать Мышу и вернуться в лагерь.

Мыша, похоже, ушел уже давно и успел забраться далеко. Там, где легкий Мыша беспрепятственно проходил по насту, прикрытому пушистой пеленой свежего снега, Коля, как обычно, проваливался по колено, а то и глубже, и поэтому продвигался медленнее, чем хотелось. Ему стало жарко.

— Ну, Мыша… ну, погоди! — пробормотал Коля, останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

Надо было хорошенько разозлиться, это прибавляло сил и решимости, но вместо злости внутри шевельнулась глухая тоска. Коля огляделся: белый снег, черный лес, белая луна и черное небо — похоже на сон. Но ведь он не спит, нет? Коля встряхнулся, шапка съехала набок, по мокрому затылку как будто зашарили чьи-то холодные пальцы. Нет, не сон, надо идти дальше, так и замерзнуть недолго. Ох, а как же Мыша?

Коля поправил шапку и пошел, стараясь ступать осторожнее. Было тихо, и он вдруг подумал, что скрип снега под ногами разносится далеко вокруг. Ну и пусть! От кого ему здесь прятаться? Кого бояться? Коля запел негромко:

— Гвоздь программы — марафон,

А градусов — все тридцать,

Но к жаре привыкший он -

Вот он и мастерится!

С песней шагалось веселее, и Коля, приободрившись, добавил громкости:

— Я посмотрел бы на него,

Когда бы минус тридцать!

А теперь — достань его…

Он не успел закончить куплет — оступился, потерял равновесие и провалился по пояс. Сердце тут же бешено и больно заколотилось в груди, сдавленной снегом, стало трудно дышать. Барахтаясь в снежном крошеве, Коля вдруг понял, словно увидел со стороны, как он беззащитен. Случись что — даже побежать не сможет или что там еще… на дерево залезть. Он нащупал ногой твердую кочку в глубине снежного болота и выбрался из западни. Уф, так и помереть недолго от страха, вдруг подумал Коля. Как там было в песне на пластинке у папы — «Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма…» Сердце стучит, вот-вот выпрыгнет из груди! Мама так говорит, когда волнуется. Коля растер варежками лицо и уши. Что бы сказала мама, если бы узнала, что он ищет Мышу ночью на краю темного леса? Надо идти дальше. Овраг уже совсем рядом.

Коля отряхнулся. Стряхивайте снег и вытирайте обувь у входа… Ох, и задаст он Мыше, ох и стряхнет с него снег, когда найдет! Коля наконец по-настоящему разозлился. Он огляделся в поисках знакомых следов — вот они… странное дело, почему-то свернули вовсе не в сторону оврага, а прямиком к лесу. Зачем Мыше идти в лес? Там и на санках не покатаешься, и вообще темно и, честно говоря, страшно. Отсюда еще видны огоньки лагеря, а из леса уже нет. Ну ладно, вернутся они по проторенной дорожке, не заблудятся. Волков ведь тут нет. Валина бабушка говорила, что нет. Волки на самом деле не серые, точнее, они серые с желтизной, и хвост у них пушистый такой. Коля однажды видел волка в зоопарке и объяснял совсем маленькому Мыше, что это за зверь. Найти бы поскорее этого шалопая, а там уж Коля ему объяснит, все объяснит, мало не покажется! Коля двинулся дальше, радуясь, что небо ясное и следы хорошо видно. Но через несколько шагов, когда он оказался в лесу, среди мохнатых черных елок, идти стало сложнее.

Коля остановился. Протер глаза и еще раз посмотрел себе под ноги. Что за ерунда? Мышины следы исчезли! Следы ботинок с крестообразным надрезом и следы маленьких санок рядом с ними одновременно прервались, словно Мыша вместе с санками взлетел на небо. Или взобрался на дерево, но до ближайшего дерева было еще несколько метров. Коля присмотрелся и понял, что Мышины следы не просто исчезли, а резко сменились другими, как будто он снял ботинки и пошел дальше… непонятно даже, в носках, что ли? Где-то Коля уже видел эти странные отпечатки на снегу — словно маленькая ступня без пальцев.

Он ахнул и попятился. Точно, это те самые следы, которые они с Мышей видели в заброшенном лагере «Веселая семейка»! Следы, оставленные непонятным существом, которое здесь, на этом самом месте, схватило Мышу вместе с санками… и что? Унесло его в лес?

Надо бежать в лагерь за помощью, подумал Коля, медленно отступая назад и вздрагивая при каждом звуке. Что бы тут ни случилось, одному ему не справиться. Это что-то непонятное, невозможное, такого не бывает. Через минуту он снова оказался на опушке, на краю снежного поля, под ослепительной и равнодушной луной. Какая ясная и жуткая ночь! Мыша, Мыша, что ты наделал? Коля повернулся к лесу спиной и собрался припустить бегом до самого лагеря, но вдруг заметил на снегу какой-то предмет. Шагнул к нему — это оказалась Мышина варежка. Коля поднял ее и на мгновение задумался: что-то тут не так, с этой варежкой. Мыша обронил ее и не заметил? Да, странно, но что-то еще в этом есть неправильное. Мыша потерял варежку, сунул, наверное, левую руку в карман… ага, вот оно! Варежка с левой руки — та самая, которую он потерял на второй день пребывания в лагере, да так и не нашел. И теперь носит другую пару, синие со звездочками, а это зеленая в полоску. Как она здесь оказалась? Ох, ладно, это все неважно, надо бежать за помощью!

За спиной Коли, где-то далеко в лесу раздался треск, как будто ломают ветку дерева. А потом послышался слабый вскрик и плач. Колю словно ударило током: это Мышин голос, это он плачет в лесу! Нельзя терять ни секунды! И Коля снова бросился в лес.

Он бежал, оступаясь и проваливаясь в снег, стараясь не терять из виду странные беспалые следы. Коля никогда не ругался, хотя знал несколько подходящих слов. И теперь с их помощью на ходу изобретал новые сложные ругательства — сначала одними губами, беззвучно, потом в голос, но негромко — было страшно шуметь.

Долго ли еще бежать? Мышин голос вроде звучал совсем рядом, но кругом только снег, кусты и елки. Коля не заметил, в какой момент странные отпечатки сменились обычными Мышиными следами, вот и полоски от санок рядом! Но удивляться и раздумывать было некогда. Мыша просто заблудился. Заблудился и плачет один в лесу. Что бы ни случилось, Коля его найдет и вернет домой! Так нельзя, так не должно быть! Мыша должен в этот час лежать в кровати, дома, в тепле и покое, а не плакать от страха в холодном лесу, не понимая, что происходит и как спастись.

— Мыша! — вдруг заорал Коля неожиданно для себя. — Мыша, я иду! Не бойся, я с тобой! Я тебя не отдам! Мы-ы-ыша!

Земля вдруг ушла из-под ног, в ушах зазвенел собственный вопль, и Коля заскользил куда-то вниз. Снег набился в нос и рот, залепил глаза. Коля вскочил на ноги, провел рукой по лицу — странно, снег совсем не казался холодным, колючим и мокрым, просто мягкий и белый, как ватный сугроб под новогодней елкой. Кругом было тихо и темно. Когда глаза немного привыкли к темноте, Коля различил в сумраке стены, вроде бы каменные. Где это он? Похоже, провалился в ущелье. Ох, беда! Он перевел дыхание, закрыл глаза, сосчитал до десяти и снова огляделся. Да, кругом камни, а впереди, кажется, пробивается сверху свет луны — может, там есть выход? Коля сделал несколько шагов вперед, внимательно глядя под ноги — не хватало споткнуться и сломать себе что-нибудь. Или провалиться еще глубже, куда-нибудь совсем в тартарары. Стало светлее, даже видно отдельные камушки под ногами. Коля поднял глаза, чтобы определить, откуда падает свет… и замер.

Прямо перед ним на камне сидел, нахохлившись, Мыша. Он уже не плакал, только смотрел печально мокрыми темными глазами.

— Мыша, — прошептал Коля.

Моргнул несколько раз, чтобы убедиться, что это ему не кажется, и заорал:

— Мышище! Куда ты пропал?!

— Я не пропал, — тихо сказал Мыша, глядя на него и не двигаясь с места. — Я жду тебя здесь.

Коля бросился к нему, но Мыша вдруг соскользнул с камня и встал за ним, не сводя с Коли внимательных глаз.

— Мышище, ты чего? Ты испугался? Как ты вообще сюда попал? Пошли скорее! Ох, как я волновался! Чуть сердце не выпрыгнуло!

— Я не пойду, — прошелестел Мыша странным голосом, словно у него болит горло.

— Чего? Не болтай ерунду! Давай отсюда выбираться, должен быть выход! Ты тоже провалился, да?

— Нет, Коля, я не провалился. Просто спустился и ждал здесь тебя.

— Ждал меня? Зачем?

— Я не хочу оставаться тут один. Будем жить здесь вместе.

Коля поперхнулся и переспросил:

— Чего-чего? Жить здесь? А, ты шутишь, что ли? Слушай, некогда шутить, нам надо в лагерь бегом.

— Не спеши. Теперь уже некуда спешить, Коля. Время для тебя идет по-другому теперь, ты чувствуешь?

— Ничего я не чувствую! Не сочиняй!

Коля шагнул к брату, собираясь взять его за руку, но Мыша как-то ловко увернулся от него.

— Если прислушаешься к себе, то почувствуешь, — сказал Мыша, — и поймешь. Ты ведь и так все понимаешь в глубине души, да? Просто не признаешься никому, даже себе.

— Что ты несешь? — беспомощно спросил Коля. — Ты головой ударился, когда падал?

— Нам некуда возвращаться. И незачем.

— Все, Мыша, хватит. Я начинаю сердиться!

— Не надо. Не сердись, я тут ни в чем не виноват.

— В чем не виноват?

— В том, что у нас нет дома. В том, что мы никому не нужны. В том, что о нас никто не вспомнит. Теперь понимаешь?