Боксёров бывших не бывает!

— Не выдумывай, всё уже нормально. — Не было смысла продолжать разговор, кому-то развлекалочки, а кому-то — жизнь вдребезги.

Весь вечер Чингиз не отпускал меня от себя, а и не больно-то и хотелось. И в один прекрасный момент, я поняла, что перебрала. Нет, мозги ещё соображали, а вот ноги не шли. Я взмолилась отвезти меня домой. А дорогой заснула и проснулась в постели Чингиза. Я поняла это по его запаху. Но в кровати я была одна. На часах три ночи, торшер приглушён, на тумбочке стакан воды. Очень кстати. Вот чего-чего, а пить я не умела никогда, да и не проводила на себе подобные эксперименты. Я же должна быть дома, а на самом деле где? В гостинице? Завтра все СМИ и не СМИ раструбят по городу о моём падении. И что? Плевать! У меня такая незапятнанная репутация, что пора её подмочить. Я встала. Раздели меня не полностью, очень даже прилично, оставив трусики и бюстгальтер, а я думала, что мне это приснилось. И уж если «алокоголица» приземлилась здесь, она будет спать с комфортом, замотавшись в простыню. А бельишко придётся простирнуть. Вот, Лизонька, молодец, а кто против — к Исаеву. Опять защемило, но уже злость и презрение к нему стали набирать обороты, начала проявляться ненависть. Господи, ещё хуже, эти сильные чувства заберут последние силы. Я стояла под душем и ничего не слышала. А когда вышла, чуть высушив волосы и замотав, как в сауне, в красивую простыночку своё тело, наткнулась на чёрные бархатные глаза Чингиза. Он сидел на стуле, вытянув босые нижние конечности, в синих, обтягивающих мощные ноги, джинсах, белая рубашка расстёгнута наполовину, волосатая грудь вздымалась, как после стометровки. А где он был, что так набегался? Я почему-то не боялась его, совсем. Видимо, стакан воды разбавил остатки алкоголя…

— Я где? Вообще-то…

— Ты в частном маленьком отеле. Я не хотел тебя будить, а лазить по сумкам не приучен. Пришлось доставить сюда. Не беспокойся, никто не выдаст, зуб даю. Подойди, райская птичка!

«Не приучен»! Не бандит, а Робин Гуд. Я подошла, он одним рывком усадил меня на колени, раздвинув мои ноги в стороны, и прижал к себе, обхватив талию. Такого слова, которое бы объяснило, что я почувствовала в этот момент, ещё не придумали. Но дара речи лишилась точно, и возможности восприятия окружающего мира, тоже. Животный страх заковал мой мозг, по телу прошёл ток высокого напряжения, скукоживая меня, как манекен.

— Скажи, Лиза, этот боксёр и есть твой любимый мужчина? Или уже нет? Только честно скажи, девочка моя.

— Уже нет, вы же всё видели сами. — Тихо пролепетала я. — Но мне ещё больно, немножко.

— Хочешь, я тебя вылечу? Я умею, не бойся меня, расслабься. — И провёл руками по моим плечам, спине, бёдрам, пытаясь снять «моё сари».

— Я не боюсь. Вернее, боюсь, но по другому поводу. — Мой язык еле ворочался, прикосновения Чингиза не доставляли никакого удовольствия, они загоняли в угол, не давая ни чувствовать, ни оценить его действия.

— Ты что — девочка, девочка моя?.. — Он сконфузился, выдав корявую фразу, воткнулся башкой в мою грудь и затих.

Мне было ужасно неудобно в позе препарируемой лягушки, но я терпела, боясь пошевелиться. И Чингиз не шевелился, не было слышно даже дыхания.

— Но я готова, мне через неделю 21 год, когда-то же надо это сделать.

— Меня зовут Чингиз. — Он отмер. — На самом деле. Чингиз Ахметов. У моего отца монгольские корни. Мама пыталась обратить своего сына в Тенгиза, не получилось. К концу школы я опять стал Чингизом. А ты знаешь, какой кодекс чести у монгольских ханов? Да тебе это ни к чему. Скажу только одно: вопреки сложившемуся мнению, они никогда не насиловали женщин. Может, в низших слоях что-то и было. У них — нет. Возможность иметь нескольких жён, наложниц и любовниц и так открывала простор в вопросах любви. Хотя, можно и поспорить. Конечно, в современном мире устои изменились, женщины стали другими, менее целомудренными, мужчины более самонадеянными. Но я вырос в атмосфере уважения к слабому полу, хоть со временем тоже стал более циничным и самоуверенным. Но на это есть причины, твои сестры ещё ни разу не отказали мне. А я не беру женщин силой, повторяю ещё раз.

— С этим тоже можно поспорить… — Еле слышно возразила я.

Он снял меня со своих колен, положил на кровать, поцеловал нежно-нежно.

— Ты не готова, Лиза. Но если придёшь сама, я покажу тебе, как прекрасна может быть женщина! Как распустится бутон твоего женского я, как ты расцветёшь, девочка моя. А сейчас спи, не дрожи, я тебя не трону, ты что, ещё не поняла? Почему плачешь? Хочешь, я лягу с тобой?

— Хочу. — Я всхлипывала, не знаю, от чего, просто, ревела и всё.

Чингиз лёг рядом, обнял меня, погладил по голове, как малышку, и я, уютно расположившись на его плече и вдыхая аромат необыкновенного парфюма, свалилась в царство Морфея. Да, я действительно, не готова, от одной только мысли впала в ступор… Мишка, за что ты со мной так!?

А взрослый, 37-летний, опытный и распутный мужик никак не мог понять, что в этой девчонке такого, что зацепило его и вызвало из завалов души благородные и чистые чувства? Не последнюю роль в том, что он вот так просто лежал рядом, сыграло ещё и то, что он несколько минут назад тр… Гулю, прибежавшую к нему чуть ли не без трусов. Новоявленная «родственница», на самом деле, он знал её давно, изображала безропотную женщину, всецело преданную своему хозяину, подобострастно ползала у него в ногах, выполняла все его желания, вылезала из своей драной кожи. Да что у них тут происходит? И что за мужик, этот здоровяк Исаев? Не справился с двумя бабами? Что-то не то….

Я отлежала Чингизу руку. Это стало понятно по тому, как он вытягивал её другой рукой из-под моей головы и улыбался. А я, окончательно протрезвев, готова была провалиться куда угодно, лишь бы не видеть эти подсмеивающиеся глаза знающего себе цену мужчины.

— Доброе утро, девочка моя! Какие у нас планы? — Ему явно доставляло удовольствие моя растерянность и вылезающее наружу самобичевание. — Заметь, ты сама уложила меня рядом.

Я молчала, прятала глаза, заматывалась посильнее в простынку, бесстыдно открывшую часть моего тела.

Чингиз встал, накрыл меня ещё и одеялом, прошёл в ванную, послышался звук льющейся воды. Бежать, скорее, как можно быстрее, Лиза. Я, вспомнив о нижнем белье, наверное, уже высохшем, да чёрт с ним, сорвалась с места, быстро напялила джинсы на голую попу, свитер, ботинки завязывала уже в коридоре…

Вечером получила маленькую посылочку и большой букет цветов.

«Ты решила, что я — фетишист? Красивые трусики, но не то. Прими, пожалуйста, мой выбор и пойми, наконец, что ты — красавица!»

А потом запел телефон, и я услышала: «Я буду в вашем городе ещё неделю, хочу тебя поздравить с днём рождения. Где меня найти, ты знаешь. Я всегда рядом, ничего не бойся».

Чего не бойся? Что-то мне совсем худо. Выбор Чингиза оказался очень хорош, шикарное, страшно дорогущее нижнее бельё, я и не мечтала о таком… Только зачем оно мне?

После праздников Николай Николаевич объявил, что круиз по филиалам фирмы начнётся ровно через неделю. И, подмигнув мне, добавил, что от проведения дня рождения мне не отвертеться. В связи с чем нагрузил по полной, поручив подготовку реального плана проверки периферийных отделений. В конце третьего рабочего дня у меня начались галлюцинации, привиделся Исаев в отличном расположении духа, весёлый и наглый. Я даже помотала головой, отгоняя наваждение. Тогда мне в уши полился его, туманящий мозги, низкий баритон. Я решила испить кофейку, минимум часа три придётся ещё потрудиться. Может, мне прописаться в офисе? Я зашла за ширму, только наполнила чашку, как звук открывающейся двери и знакомые радостно-приподнятые голоса заставили меня притаиться. В зале было кому заняться посетителями, Алиной с Виктором, и Исаевым с его Гулей.

— Добрый вечер, девочки. Мы вам звонили по поводу свадебного путешествия. Вы обещали подобрать варианты. А где ваша Елизавета Сергеевна? Она нас не обслужит? — Голос Алинки звенел колокольчиком, так она была счастлива и довольна жизнью.

— Госпожа Романова не занимается этими вопросами. И мы вам всё подготовили. Располагайтесь, ознакомьтесь с проспектами, задавайте вопросы. Лучшие, на наш взгляд, предложения — сверху. Вам нужны две путёвки, двум парам. Правильно? И номера для новобрачных. Тоже два?

Земля ушла из-под ног, хорошо, что её притяжение усадило меня на стул, а то бы грохот моего безжизненного тела очень обрадовал кое-кого. «Номера для новобрачных…» Сюрпрайз!

Парочки гомонили, голос тунгуски перекрывал все остальные, но о чём там шла речь, я не прислушивалась. И странно, не ощущала Мишку. Пять минут назад слышала, но не видела. А теперь вижу, но не слышу совсем. Или он молчит? В узенькую щелку была видна только его спина, широкая, мощная, знакомая до каждого мускулика.… Так, берём себя в руки, пьём кофе, наводим марафет и выходим. Ну не прятаться же, это посещение может затянуться, а работы ещё полно.

Через несколько минут я выползла в зал. И надо обязательно отметить один факт: на мне было подаренное Чингизом бельё. Померив его, я уже не могла отказаться от этой красоты и удобства. Оно делало меня фигуристей, придавало уверенности, лишало комплекса неполноценности враз. Узкая юбка, та самая кофточка, «так понравившаяся» Исаеву ещё в прошлый раз как пропуск на панель, шпильки и стильные очки, для солидности — вот вам всем! «Люби себя, чихай на всех! И в жизни ждёт тебя успех!»

— Добрый вечер! Что-то вы припозднились. Такое серьёзное дело не выносит суеты.

— Да мы сегодня весь день по ресторанам, и всё равно ещё не решили, в каком будем справлять. Вот Мишка предлагает в конном клубе, в их банкетном зале «Дерби». Ты же там была? Одобряешь? — Сергеева исполняла роль капризной невесты, этакой мажорки, не знающей, куда пристроить папины деньги.

— На вкус и цвет товарищей нет. Но в марте я бы не стала мучить гостей запахом конюшни и испытанием бездорожьем.

— Ну, вот только её забыли спросить! Алина, ты ещё посоветуйся, какое постельное бельё на наше брачное ложе постелить! У этой «попутчицы» большой опыт, ведь да? — Девочка Гуля, надув губки, изображала саму невинность, хлопая глазками на своего… жениха? — Нам с Мишей и в шалаше рай, где-нибудь на Гоа или в Таиланде. Да, родной?

— Воля клиента — закон. Желаю вам отличного отдыха. — Я развернулась на каблучках, так и не посмотрев в глаза молчаливого Исаева, уселась за компьютер и занялась распечаткой.

Внешне девочка Лиза представляла собой любезную хозяйку туристического агентства, «даму из Амстердама» с дежурной улыбкой и готовностью предоставить посетителям любую помощь. Ярая сторонница корпоративной этики с непроницаемым лицом выполняла рутинную работу, заливая горючей кровью своё выпрыгивающее из габаритов сердце. Состояние загнанного в угол гордого животного, которое не сдаётся, но исправить положение не может. Или уже не хочет?

И тут я вспомнила.

— Господин Исаев! Вы у нас, как почётный горожанин, имеете возможность воспользоваться скидками. А для молодожёнов — и льготами. Подойдите, пожалуйста.