Счастливое общество

Глава 9 “Пренебрежимо маленькая величина”

(Запись ведёт заместитель Семёна Андреевича)

Пожалуй, я за тот день столько узнал, что даже состарился. Стоит сказать, что я замутил с Викой, когда проводил курс.

Я познакомился с Викой, когда она нашла духи Семёна в доме, где мы тогда проводили квест. С удивлением узнал, что у девушки есть такие же, только женские. Дальше — больше: пока я общался с Викой я узнал, что напоминаю ей Семёна. По этой причине она вскоре открылась мне. Ещё бы мне не быть похожим на своего лучшего друга, эта схожесть много раз мне помогала, в том числе завести отношения.

Совсем недавно мы гуляли по набережной и прошли мимо салона красоты. Он напомнил Вике о прошлом возлюбленном, и она начала много рассказывать о нём.

— Зай, пойми — Семён конченый, — резко заявила она

— Я, получается, тоже, раз его друг?

— Нет, ты же говорил, что он — ваша основная движущая сила.

— Так и есть, он — фанат своей идеи, мы все его недопонимаем, но каждый из нас разделяет его убеждения и показывает это на деле. Наша команда очень старалась на играх, ты же помнишь?

— Да, я отлично помню ваш труд, но вы же не готовы бросить всё ради своей идеи? — взволнованно спросила Вика, а потом через 2 секунды добавила, — как ведь?

— Всё так.

— Ну вот, вы все нормальные люди, для которых главное — Родина семья, близкие, но никак не утопические рассуждения о чём-либо!

— Солнышко, ты, конечно, во всём права, но у всех же есть свои тараканы в голове. Семён не исключение.

— А каково тебе будет, если я тебя разом забуду и уйду?

— А ведь ты дело говоришь. Неужели твой бывший так резко от тебя отвернулся?

— Я же внятно всё сказала, не так ли? Костя, я уже задралась намекать насчёт твоего босса! Ты же теперь мой новый парень, и мне очень не хочется тебя ещё потерять, поэтому скажу: Семён — сумасшедший. Ты либо получишь травму, как я, либо станешь таким же. Беги от него, пока не поздно!

— Котёнок мой…Вика…у меня есть опыт в отношениях, я хорошо знаю — мы обязательно разведёмся, если не будем честны друг с другом. Я не могу представить начальника таким плохим, он уехал на Белое море, где добровольно трудится, не покладая рук, во благо общества. Вижу, ты опустила голову. Всё пройдёт, боль от прошлых отношений тоже. Давай, я тебя обниму, — попытался успокоить её я, но ответа не услышал. Девушка постояла молча пару секунд, а после пробормотала:

— Ещё с 7-го класса я полюбила физику, — сказала она и обняла меня в ответ, — мои подруги с ней не ладили и поэтому считали меня немного странной.

— Ну хорошо, но причём здесь эта наука?

— В ней есть интересная величина — статистическая погрешность. Заметил, кстати, как мы, пока говорили, плавно свернули с красивой набережной и оказались в каком-то спальном районе?

— Как-то нет, всё внимание на тебе.

— А мы находимся в незнакомом месте, и над нами висят провода.

— Романтика… — Кто о чём, правда. Электрическая сеть над нами идёт вон до той трансформаторной будки; думаю, что её напряжение 6К вольт. Теперь представь, что я электрик, и мне нужно знать силу тока. Я знаю, что сопротивление алюминия 0,017, это значит, что сила тока будет 352,9 ампер.

— Молодец, но что ты хочешь сказать мне этим?

— Заметил дробную часть после числа? — спросила Вика, пока я смотрел на калькулятор в её телефоне, — для меня эти цифры погрешность, о которых можно забыть.

— С чего бы вдруг?

— Когда делаешь большое дело, мелкие его части не играют роли. Сделать мир счастливым — большое дело, а ты и я … далеко не весь мир. Лично ты такими темпами можешь сойти с ума. Вспомнит ли о тебе Семён, когда будет брать очередную вершину? Едва ли, вероятнее, он спишет тебя на погрешность. Хотел бы стать погрешностью?

— Как же я раньше- то не заметил?

— Не жалей о прошлом. Главное, ты меня услышал, пока не стало поздно.

— Интересно, а есть ещё те, кому Семён навредил?

— Косте разве что. Так- то мой бывший мало с кем общается. Своим клиентам он помогает, я не спорю, но ни с одним из них он не дружит. Хотя вряд ли Константину работа с Семёном пойдёт во вред, а тебе пойдёт.

— Грустно всё это.

— Такова жизнь. Твой главный может помогать только обществу, а одиночкам вредит…

— Но разве мы с тобой не счастливое общество? Разве не благодаря нему мы теперь вместе?

— Знаешь…а ты прав. Самое, что ни на есть счастливое. Хотя я тоже по фактам сказала.

— Да, — на счастливой ноте заключил я.

Я облегчённо вздохнул, и мы как ни в чём ни бывало стали говорить с Викой на отвлечённые темы. Не заметил даже, как наступил вечер, и мы оказались в совершенно незнакомом для нас месте. Благодаря современным технологиям мы быстро нашли выход из положения — посмотрели по телефону, где ходит ближайший автобус и сели в него. Стоило лишь дождаться транспорта и заплатить за проезд, и ты уже едешь в нужную сторону, а вот выбраться из лабиринта мыслей куда сложнее.

Я проводил любимую до дома и поехал к себе. Пока я добирался, я всё размышлял над разговором с ней. Мне казалось, что Семён — ужасный человек, раз заставил страдать такую прекрасную девушку. Ушёл я затем в глупые рассуждения о моральном ущербе, который мой начальник нанёс сотрудникам. С удивлением обнаружил, что мы как-то не помним имён друг друга — общались по так называемым позывным. Ко мне, вот, обращались Шеф или Зам. Исключением был Костя, его всегда называли по имени. Меня же зовут Марк, и все явно об этом забыли.

Наутро я решил для себя окончательно, как буду относиться к Семёну, исходя из вчерашнего. Моя нашла очень удачную ассоциацию с электричеством. Семён Андреевич похож на большую трансформаторную будку. К нему тянутся окружающие, словно провода, а Семён снимает с них напряжение. Впоследствии его клиенты окончательно избавятся от своих главных проблем, и принесут миру пользу.

Но я не смогу больше общаться с ним, как друг, хотя и был с этим человеком всё его детство и юность. Поступать так же, как он в своё время — резко обрубать общение я не буду. Просто постараюсь свести наши контакты на нет.

Неожиданно, но я даже не скучал по спутнику всей моей молодости — отношения и работа съедали много времени. Отныне он мог выходить на связь, пусть и немного — мы созванивались, говорили по часу, а потом он снова пропадал на неделю. Такой порядок сохранялся около 3-х месяцев.

Помню день, когда мы с Викой в очередной раз гуляли, только уже не на набережной, а в популярном парке. Из-за деревьев, растущих повсюду, и народа я и не заметил некогда важного для меня человека.

— Марик, здоров! — воскликнул он

— О, здравствуй…

— Рад тебя видеть! Прикинь, пришли первые результаты нашей игры!

— Да, и какие?

— Мы всех, кто у нас был, выручили! Троих даже спасли от смерти, я потому такой радостный. Троих!

— За это можно и выпить!

— Я бы с радостью, но мне в инстанции срочно бежать надо. Вообще, я хотел сообщить тебе о моём возвращении дня через 3. В парк я для скорости пошёл, чтобы не переходить дорогу. Вижу рядом с тобой знакомое лицо — расскажешь, как вы начали встречаться, ладно?

— Ладно.

— Ну всё, удачи вам. Мне торопиться надо.

— И тебе.

Он ушёл, а мы остались. Всю дорогу Вика выглядела покинутой. Вечером она закатила грандиозный скандал, но я не стал психовать в ответ. Проснувшись, я заказал ей еду из её любимого ресторана. Странно, что она не выносит кофе и всё, что с ним связано, я чуть не забыл об этом. После еды я увидел, что она уже успокоилась, и решил ей сказать:

— Родная моя, ты помнишь, я обещал тебе держать с ним дистанцию при общении?

— Обещал.

— Так как же я мог не разделить его сильные чувства? Чем я буду тогда лучше него?

— Пусть знает…пусть поймёт ту боль, что причинил мне, когда вот так резко ушёл из моей жизни.

— Не поймёт ведь. Такой вот он, идейный.

Вика явно не поняла меня, хотя больше и не собиралась ругаться. Посчитал нужным добавить:

— Я считаю себя добрым. Когда меня обижают, я сначала стараюсь узнать, что у человека есть, а уже потом, что ему надо.

— Добро должно быть с кулаками.

— Когда по-другому никак, то конечно с кулаками. Вот киевская хунта не понимает, что по русским жителям Донбасса стрелять нельзя, и поэтому нам придётся их уничтожить. Что нам остаётся делать, если они самые настоящие упыри? А Семён же не упырь, он просто…запутался. Все в этой жизни в разной степени путаются. Тебе обязательно полегчает, солнышко. Я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю.

Разговор этот был для меня крайне тяжёлый, но я ещё долго после этого диалога чувствовал себя хорошо. Неумолимо склоняюсь к мысли, будто Вика в отношениях не любила, а очень сильно зависела от своего партнёра. Если это так, то я понимаю её чрезмерную реакцию на Семёна и мои разговоры с ним.