Спаси моего сына

* * *

Инга уснула рано, а мне не спалось. Спустилась вниз и сделала себе чай с молоком. Ночь была тёплая, безветренная, и я вышла на улицу. В небе висела луна. Смотрела на неё, а потом услышала шорох травы.

— Ты же ненавидишь чай с молоком.

— После беременности у меня сильно поменялись вкусы. — Сделала глоток. — Странно, что ты помнишь.

— Помню. Сыр с плесенью, рыба, творог и чай с молоком.

Он замолчал. Что ему нужно, я не понимала. Если заставить меня вспомнить прошлое — так я его не забывала никогда.

— Где мать Игната? Только скажи правду, Захар. В то, что она умерла, я не верю.

— Какая разница, кто его мать? Считай, её нет.

— И откуда же он взялся? — прошлась по Захару насмешливым взглядом. — Аист принёс? Или ты его в капусте нашёл?

— А что тебе больше нравится?

Он дотронулся до моей кисти. Я вздрогнула и напряглась. Руки у него были теплее моих, а отражающийся в глазах лунный свет делал их блеск серебристым. Забрав у меня чашку, Захар допил чай и, не глядя, бросил в траву. Интуиция орала об опасности. Он погладил меня между большим и указательным пальцем, одним лишь этим запустил по телу миллиарды маленьких электрических разрядов. В реальность я вернула себя с великим трудом.

— Где мать твоего сына? — спросила с нажимом. — Где она? Я не перестану задавать тебе этот вопрос, пока ты не ответишь. Они с Ингой почти одного возраста. Ты держал меня здесь, требовал, чтобы я родила тебе ребёнка. А сам трахал ещё кого-то. Я теперь понимаю, почему тебя по несколько дней не было. Сколько у тебя было таких, как я? — выдернула руку. — Сколько, Захар?!

Он взял мою ладонь снова. Теперь держал крепко, а сам смотрел на меня, и его взгляд сковывал. Луна серебрила не только глаза, но и волосы Захара, а абсолютная тишина нагнетала тревогу и волнение внутри.

— Игната родила суррогатная мать. Я решил прислушаться к твоему совету. Как видишь, из этого вышло больше толку. — Он снова начал поглаживать меня между пальцами. Чертовски медленно и чертовски возбуждающе. — Ты не угадала. По несколько дней меня не было по работе. Трахал я исключительно тебя, Вика. — раздвинул указательный и средний пальцы и начал гладить между ними. — Исключительно тебя, — повторил, щекоча нервы лёгкой хрипотцой голоса.

Как под гипнозом я не могла пошевелиться. С этим мужчиной я вся — сплошная эрогенная зона.

— Что ты делаешь? — попробовала освободить руку.

Он удержал.

— Тебе нравится.

— Ничего мне не нравится.

— Не ври.

Крошечное расстояние между нами пропало. Захар обхватил меня за талию и рывком прижал бёдрами к себе. Его пах был твёрдым, стоящий член упёрся мне в живот.

— Я всегда дико тебя хотел. Помнишь, как я трахал тебя в гостинице? Когда твой недоумок муж отдал тебя? — жёсткие губы презрительно искривились. — Мне было хорошо. И тебе тоже. С того дня ни одну женщину я не хотел так сильно, как тебя.

Я сглотнула. Между ног стало влажно и жарко. Сколько ни напоминала себе, что он мерзавец, не помогало.

— Отвези нас на Красную площадь, — попросила хрипло.

— Нет. Я сказал тебе нет, Вика. То, что у меня стоит член не значит, что перестал работать мозг. Но попытка засчитана, — погладил по щеке. — Хорошая попытка.

Собравшись, я оттолкнула его. Он и не держал. Переступила с ноги на ногу и споткнулась о чашку. Грудь ныла, тело просило продолжения, а мозги, в отличие от мозгов Захара, превратились в кашу. И я понимала — если бы он захотел продолжения, устоять я бы не смогла

Но он его не захотел.