В «удаленке»

– Дарий! – строго сказала мать. – Невежливо так влазить в чужие разговоры.

Мальчик смутился, пробормотал слова извинения, чмокнул маму в щеку и убежал. Через секунду сзади послышался грохот, чей-то плачь и крики.

– Света! Ты не пойдёшь и не посмотришь, что они там утворили?

– Нет, Катя, не пойду! Мы сидим взаперти уже десять дней. И я научилась не дергаться от каждого громкого звука, от плача, от разборок. Они сами кашу заваривают и сами же ее и расхлебывают.

Женщина задумалась, неосознанно теребя выбившийся рыжий локон.

– Знаешь, Катя, я думаю, этот вирус нам всем послан для испытания. Каждый раскроет свою сущность, хорошую или плохую. Вот я научилась не включать по поводу и без режим курицы-наседки. Кто-то для себя, возможно, откроет новые перспективы. Проявит себя.

– Света, так что у вас происходит? Что за карнавал?

Женщина улыбнулась, и показалось, что солнышко появилось на пасмурном небе, так тепло стало от ее улыбки.

– Мы каждые три дня изучаем новую страну, ее культуру, особенности. Учим несколько фраз или словосочетаний на языке страны. Ознакомились уже с Японией, Англией, Францией и вот до Бразилии добрались. Карнавал в Рио-де-Жанейро инсценируем сегодня.

За кадром опять послышалась возня, грохот и громкое: «МАМ! А Дарий мне плащ не дает!»

В кадре появилась девчушка-близнец мальчика. Такая же конопатая и лохматая.

– Даша, иди и разбирайся сама со своим братом. – Девочка смешно надула губки и убежала. – Кать, ты видишь, что происходит. Когда дома трое детей – это дурдом на выезде. Я, чтобы их хоть как-то занять, чтобы они дали мне поработать, придумала кругосветное путешествие. Они плывут на корабле с посещением разных стран. Изучают местоположение страны на карте, герб, главные достопримечательности, учат слова. Мы даже стараемся что-нибудь приготовить из национальной кухни. Вот сегодня у нас рис с фасолью. Суши детям не зашли. Так что я сама все съела.

– А когда ты работаешь? У тебя же перевод срочный? Мне Исаму-сан обещал новую работу прислать.

– Вот ночью и работаю, – устало улыбнулась Светлана, потерев глаза. – Кать, а что делать? Детей надо чем-то отвлечь, трое киндеров в замкнутом пространстве целый месяц – это помощнее любого вируса будет. Ладно, лучше скажи, как ты сама?

– В принципе нормально, но думается разное.

– Если что, звони в любое время суток. Ок?!

Сзади опять что-то громыхнуло. Света вздрогнула, а квартиру взорвал плач уже в два голоса. Нервно попрощавшись, рыжеволосая женщина с вопросом «Ну что у вас там опять случилось?» бросилась в комнату детей. Бедлам и крики слышались еще несколько секунд, потом экран погас.

Город N. в изоляции. День 15-й.

На экране лицо Кати со слегка нервной улыбкой и залегшими тенями под глазами. На девушке костюм с фиолетовыми лампасами, привычные перчатки и маска, которая сейчас приспущена под подбородок.

– Всем привет. Как говорила раньше, не получается у меня выкладывать видео каждый день. Простите, я сегодня немного не в форме. Не выспалась. Соседи всю ночь выясняли отношения. Ругань была с битьем посуды, пока кто-то не вызвал полицию. Мне кажется, когда карантин закончится, много кто побежит разводиться.

Девушка замолчала и, хмурясь, уставилась на деревянную фигурку в форме четырех столбиков, которую вертела в руках. Если присмотреться повнимательней, то в их очертаниях можно уловить образы людей.

– Мой японский прадедушка когда-то говорил: «Сила семьи в единстве. Сила единства в стремлении и желании каждого». Мы забыли, что семья, это работа прежде всего над собой. Что в семье недопустим эгоизм. Он разрушает все. Сейчас много говорят о том, что надо себя ценить и уважать, а если тебя многое не устраивает, то, хлопнув дверью, уйти. Да, уважать себя надо. Но и пытаться сберечь то, что имеешь, тоже важно.

Звонок в дверь отвлек девушку. Быстро натянув маску и брызнув на руки жидкость, Катя пошла открывать дверь.

– Катенька, может у тебя муки стаканчик будет? – На пороге стояла опрятно одетая старушка. Женщина тяжело дышала, держась за стену рукой. – Я затирку начала делать, а муки не хватило. В магазин сходить не могу, сил совсем нету. Вот к тебе дошла, совсем запыхалась.

– Анна Андреевна, да на вас лица нет! Проходите, садитесь, – воскликнула Катя и, подхватив пожилую женщину под руку, провела ее к креслу.

– Ты уж прости меня, Катенька, что-то мне плохо совсем стало. Воздуха не хватает, рука левая онемела, – с трудом говорила бледная старушка.

– Я сейчас вызову скорую. Подождите.

Катя схватилась за телефон и быстро набрала номер. Нервно расхаживая по комнате, она ожидала.

– Алло! Алло! Я хочу вызвать неотложку. – Девушка продолжала беспокойно ходить уже по прихожей. – Здесь пожилой женщине плохо…

Дальше слов уже было не разобрать: Катя переместилась на кухню. Старушка в полуобморочном состоянии продолжала сидеть в кресле. Из кухни девушка вернулась довольно быстро и, остановившись напротив Анны Андреевны, продолжала:

– Да, именно такие симптомы. Что дать? Нитроглицерин под язык? Хорошо. Поторопитесь, пожалуйста!

Отключив телефон, Катя кинула его на диван и присела на корточки возле соседки.

– Анна Андреевна, скорая уже в пути. Я сейчас быстро в аптеку спущусь за лекарством. Вы, главное, сидите, ложиться нельзя. У Вас, возможно, предынфарктное состояние. Я скоро...

Вскочив, девушка стала натягивать на свой костюм второй, побольше. Перчатки были сорваны, вместо них одеты новые. Такая же участь постигла и маску на лице. Схватив ключи и деньги, Катя рванулась к двери, но вдруг резко затормозила. Брызнула на руки, растерла жидкость и опять кинулась к двери. Руки у нее заметно дрожали, было видно, что девушка не может решиться выйти из квартиры. От двери донеслось бормотание вперемешку со всхлипами:

– Давай, Катя! Ты сможешь. Ты должна. Жизнь человека... От тебя сейчас зависит жизнь человека! Ты. Должна. Выйти. На улицу. Ты сможешь! Жизнь другого важнее твоих страхов.

Девушка схватилась за ручку, рывком открыла входную дверь. Рыдания усиливались, слова становились неразборчивыми. Флакончик с пульверизатором опять оказался в руках у Кати, и она начала обрызгивать дверной проем и пространство вокруг открытой двери. Подняв к глазам флакон, она какое-то время смотрела на него, повторяя:

– Обезвредить... Бежать... Обезвредить...

Потом из-за открытой входной двери, распахнутой настежь, донесся топот ног: девушка бегом спускалась на первый этаж.

В кресле, по-прежнему тяжело дыша, сидела старушка. Квартира продолжала существовать в своей статике. В углу экрана размеренно тикали часы, секунды плавно перетекали в минуты: одна, две, три… Время спокойно продолжало свой ход.

Через несколько долгих минут послышался грохот входной двери подъезда, топот ног, поднимающихся по лестнице, и в квартиру ворвалась Катя. В руках ее был флакончик с антисептиком, которым она исступленно обрызгивала все вокруг себя и как заведенная повторяла: «Надо... Жизнь человека на кану... Надо...»

Влетев в коридор квартиры, она начала срывать с себя верхнею одежду, бросая все в одну кучу. Продезинфицировав все это какой-то жидкостью, девушка унесла одежду в ванную. В камере был отчетливо виден блестящий змеевик. Донесся звук льющейся воды и бормотание: «Смыть. Все смыть… Вымыть руки...» Шум в ванной продолжался недолго. Через минуту Катя в костюме с красными лампасами уже суетилась возле старушки.

Скорая приехала довольна-таки быстро. Началась привычная работа медиков, они в итоге определили у старушки инфаркт. Все это время Катя отрешенно стояла в сторонке, вяло реагируя на происходящее. Когда врачи уходили, один остановился и сказал:

– Вы молодец, девушка. Благодаря вам и своевременной помощи женщина будет жить.

Катя осталась одна. Она на автомате захлопнула входную дверь, которая все это время была открытой, обрызгала пространство в прихожей и свои руки. В состоянии явной прострации девушка села за стол, перед мониторам. Спустя некоторое время взгляд ее стал осмысленным, она произнесла:

– Камера что-ли работала? – Вымученно улыбнувшись, добавила. – Знаете, я наверное больше не буду выкладывать записи. Глупая затея была. Да и я человек неинтересный.

Девушка выпрямилась и, глубоко вздохнув, твердым голосом объявила:

– Меня зовут Катенэ Танака. На этом все. Всем спасибо.

Девушка резко встала из-за стола, опять позабыв выключить камеру. Прошлась по комнате. Посмотрела на свои руки в перчатках, взяла телефон. Несколько раз набрала номер, но абонент не отвечал. Положила сотовый на столик, перевела на громкую связь. По комнате раздавались гудки, а девушка, подойдя к окну, отрешенно смотрела на улицу...

– Катя, что случилось?

– Дима, я заразилась, – сказала девушка запинаясь.

– Как? Ты же никуда не ходишь?

– Я выходила в аптеку. Я должна была это сделать, – плача, ответила Катя.

– Зачем? Что тебе там понадобилось?

– Не мне, а соседке Анне Андреевне. Ее увезли на скорой.

– С пневмонией?

– Нет, Дим, с инфарктом.

– Так как ты могла заразиться?

– Не знаю. Но я чувствую, что заболею. Обязательно заболею!

– Катя, ты опять придумываешь. Мне кажется, что у тебя на самом деле болезнь, психиатрическая, мизофобия*. Но в этой ситуации меня удивляет, что ты победила свой страх и пошла за лекарством, чтобы спасти человека.

– Да. Мне сказали врачи, что без лекарства Анна Андреевна умерла бы.

– Вот видишь, Катенок, какая ты молодец… Я верю, что ты сильная, что можешь победить свои страхи.

– Нет, Дим. На самом деле я очень слабая, – не переставая всхлипывать, говорила девушка...

Камера погасла.

________________________________________

* Мизофобия — это термин, используемый для описания патологического страха перед микробами, бактериями, нечистотой, загрязнением и инфекцией. Чаще всего связана с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР), но может проявляться у самых разных людей. Люди с этой фобией могут чувствовать постоянное желание мыть руки и принимать другие меры предосторожности против загрязнения.