Леха

Глава 16

урнир «Белые ночи» проходил в спортивном комплексе производственного объединения «Светлана». Трехуровневая спортплощадка вмещала в себя бассейн, зал бокса и ещё несколько помещений, сохранивших физкультурное предназначение, а не скинутых в аренду под склады и офисы. Сами состязания не были такими статусными, как кубок СанктПетербурга, но служили ступенькой для желающих шагнуть к заветным мастерским «корочкам» или разминочной площадкой для опытных боксёров перед более серьезными стартами.

Как и во всех предыдущих соревнованиях, лехин выход выпадал на вторую половину дня, традиционную для выступления «полутяжей» и «тяжей». Однако суматоха, лёгшая на его плечи в рамках помощи Василичу, не позволяла полностью сконцентрироваться на подготовке. В то же время суета, связанная с выводом двух вологодских «мухачей» – пятнадцатилетних пацанов, неожиданно заводила и вкидывала в кровь витамин взрослости. Ответственность за других странным образом активировала до сего дня не известные ему командно‑лидерские качества. Он подсказывал по тактике, рычал за ошибки, аргументированно объяснял психологические нюансы. В общем, педагогический дар, наконец, начал проявляться. И у самого Лехи в этом случае права на ошибку не было. Он, зная, что на его бой будут смотреть невольные воспитанники, проигрывать не должен. И что самое странное – его не интересовали соперники, за весь период сопровождения своей команды он ни разу не подошёл к стенду с графиком выступлений. Как‑то сам для себя решил, что надо выходить, драться, выигрывать.

Так и случилось. Первый же бой Малыгин закончил досрочно. Рефери принял решение остановить схватку в третьем раунде, когда соперник, крепыш из Пскова, уйдя в глухую оборону, получил с десяток тяжелых ударов в голову и корпус. Парень, после объявления Лехи победителем, сошёл с ринга и повалился на скамейку.

Вообще на соревнованиях народу было много. И всё было схоже с новогодним турниром в Вологде. Вот только бывшие воспитанники, сиречь, нынешние бандиты, не высиживали на трибунах в общей массе, а кучковались на балконе, изолированном от основной публики. И заполнялся он лишь к вечеру, да и то с постоянной сменой персонажей. Очевидно, у питерских «героев нашего времени» не было такого количества свободного времени, как у их вологодских коллег по цеху.

На второй день вылетел один из «мальков» в четвертьфинальном поединке. Проиграл он питерскому боксёру, заметно уступив в габаритах и напропускав ударов по всем этажам.

Подросток чуть не расплакался от столь очевидной разницы в мастерстве и Леха пошёл с ним в раздевалку. К полуфинальным боям из провинциальных боксёрских клубов удержались лишь двое вологжан и один спортсмен из Карелии, все остальные перспективы маячили лишь у питерских боксёров. Подбадривая пацана стандартами фраз и склонившись на уровень его уха, Малыгин не заметил, как въехал плечом во внезапно распахнувшуюся дверь одной из раздевалок.

– Куда прешь!?

Знакомые интонации в голосе, хрипотца и разбитная тональность заставили Леху обернуться, выпустив плечи младшего из‑под своей руки. Из раздевалки вышел Юра Ермаков. Как всегда в фирменной майке «Адидас», с «гриннхиловской» капой, зажатой в наглой ухмылке.

– Дороги не ви…дишь? – от неожиданной встречи осекся даже он.

– Не вижу! – Леха зло отвернулся и пошёл вслед за пареньком, спиной ощущая ненавидящий взгляд земляка.

Столкновение в коридоре породило хаос мыслей. От ожидания очередной разборки, ибо на питерской земле запрет Краснова мог не действовать до возможной ошибки при идентификации давнего соперника. Но это, конечно же, было навряд ли. Слишком очевидно было взаимное узнавание старых врагов и перехлест взглядов в секундном развороте.

Да и чуть позже Василич, на вопрос о возможном участии вологодских боксёров за другой клуб, ответил, что «Юрка Ермаков учится здесь и вроде за “Динамо” заявлен…».

– Но он отожрался за последнее время, в «тяжи» перешёл, – Василич взялся за лапы, – давай, Витёк, контрольный проходим по сериям…

Леха оставил тренера с подопечным разминаться перед предстоящим боем, а сам, наконец, соизволил пройтись к стенду с документацией соревнований. Так и есть, в тяжелой категории, очень малочисленной в любительском боксе, стояло лишь четыре фамилии с инициалами. Одна до боли знакомая. Ермаков Ю. С. 87, 5 кг, МС, спортивное общество «Динамо». Однако повода для беспокойства не было. Сам Малыгин находился в оптимальном для себя полутяжелом весе, с учетом хорошей «просушки», на взвешивании показал 79,8 килограмм. То есть повторной встречи с антагонистом не предвиделось. А пережить сосуществование в одном спорткомплексе, в течение пары дней, в принципе, возможно.

Вторую схватку Леха также выиграл, несмотря на то, что соперник оказался кандидатом в мастера спорта. Используя разницу в росте, боксёр из Вологды технично «обстучал» противника, не причинив тому значительного урона, но и не потратив лишних сил. Красивая победа по очкам и заслуженный выход в финал. К этому времени, оставшийся в строю второй малóй, проиграв полуфинал, попадал лишь на бой за третье место, поэтому вся немногочисленная вологодская сборная готовилась истово болеть за своего «полутяжа».

Как шагал по турниру Ермаков, Леха не знал, так как после своего выступления инициативно собирался на выход и на заключительные бои не оставался. Может быть, подспудно не хотел видеть давнего недруга, а может, внутренне напрягался от ожидания повторения прошлогоднего сценария. Кто знает, с какими теперь «быками» водит дружбу Юра Ермаков?

Жили они недалеко, в общежитии Лесотехнической академии на улице Новороссийской, но все же полчаса неспешным ходом тратить на дорогу приходилось. Мелкие рвались на Невский и Дворцовую, да и Леха был бы не против, но опытный Василич пообещал на обзорную экскурсию оставить целый день перед отъездом на родину. К тому же он сам, в прошлом выпускник института физической культуры имени Лесгафта, хотел пройтись по местам «боевой» юности. Таким образом, спортсмены копили кардио‑ресурс на заключительные бои и прогулку по городу.

Общага «лесопилки», – так в народе именовали Лесотехническую Академию имени С. М. Кирова, отличалась от вологодских студенческих хостелов лишь размерами и количеством потребляемого алкоголя на душу проживающего. Если в лехином общежитии студенты пили много, а Малыгин и Харламов были исключениями, подтверждающими правило, то в «лесухе» – ещё одно наименование ВУЗа – пили неприлично много. Приезжих спортсменов поселили в специально отведённые «гостевые» номера, на первом этаже и максимально ближе к вахте, чтобы вакханалия верхних ярусов не причиняла «коммерческим» постояльцам (вологодская федерация за койко‑место платила посуточно) глобальных неудобств. Однако всё равно пара проведённых ночей несколько шокировала гостей северной столицы.

Привыкший ко всему, Малыгин буднично наваливал на голову подушку и мгновенно засыпал. Василич же долго кряхтел, а молодняк вообще не спал по полночи. То оба «мухача» часами наблюдали за дискотекой в окнах соседнего корпуса, где в проеме рамы выплясывали голые девки, то поочередно, под предлогом посещения уборной, бегали в коридор, прикоснуться к настоящей студенческой жизни. Ловили пьяную похабень разговоров общих кухонь, вслушивались в охи‑вздохи за дверьми, а пару раз в туалете попадали в остаточные облачности выкуренных «косяков».

Леха, оторвавшись от своих, первым подошёл к желтеющему за автобусной остановкой корпусу общежития. Бросив сумку, присел на кривобокую скамейку, в ожидании отставших. Шумный питерский вечер, с его потоками проезжающих автомобилей не позволял сосредоточиться на чём‑либо, чуть покачивая на волне общих размышлений. Белые ночи ещё не расцвели максимальной молочной пеной, но уходящий день сгущать свои краски ещё не собирался.

Где‑то совсем рядом завелась машина. Шелест колес по обочине и, сквозь выломанный кусок бокового борта автобусной остановки, Леха увидел подъехавшую почти вплотную темно‑синюю «девяностодевятую». Глухая тонировка и, поблёскивающие отсветом заходящего солнца, литые диски, делали её похожей на боевую капсулу из какого‑нибудь фантастического фильма.

Авто плавно выкатилось на парковочный уступ перед остановочным павильоном. Водительская дверца открылась и уходящий солнечный свет перекрыла стройная женская фигура. Малыгин прикрыл глаза ладонью, пытаясь разглядеть лицо автоледи, но раздавшийся, чуть с низинкой, голос заставил опустить ладонь и резко подняться навстречу.

– Привет, чемпион! Спасать в этот раз не надо?

Это была Таня.

В этот раз её появление не было связано с кортизоловым всплеском, но течение серо‑тусклого вечера было нарушено бесповоротно.

– Привет… – стушевавшийся Леха не определился с линией поведения.

Схватил сумку, затем бросил её обратно на скамью. Шагнул было навстречу, но, передумав, завис в полушаге.

– А я ещё вчера тебя хотела перехватить, в «Светлане», – Таня обошла автомобиль и оказалась прямо напротив Алексея, – но там сразу приставать начали, поэтому ограничилась только получением информации, где живет вологодская сборная и решила подождать в засаде…

Таня улыбнулась уголком рта, веселый чертенок прыгал в её глазах. Стильная джинсовая куртка поверх обтягивающего, с высоким разрезом по бедру, сарафана, босоножки на каблуках и, небрежно собранные в пучок, волосы – Малыгин почувствовал легкое головокружение. А когда всё же добил оставшиеся полшага навстречу, то от знакомого запаха, голова окончательно пошла крýгом.

– Я как‑то… м‑м‑м… не ожидал, если честно, – лехино лицо расплылось в глуповатой улыбке, – да и сколько можно спасать‑то…

– Три раза, если применять аналогию права и руссконародный контекст, – Таня засмеялась, – это я тебе как будущий юрист говорю.

Леха тоже рассмеялся. Каталепсия, овладевшая им при внезапном появлении девушки, с мыслями о которой засыпал последние полгода, незаметно отступила. Он становился всё более раскованным.

– Опять же, согласно русским народным, спасенный превращается в прекрасного принца со всеми вытекающими последствиями… Это я уже как будущий историк говорю.

– С момента нашей последней встречи, ты и на самом деле стал выглядеть лучше, – продолжала покалывать Таня.

Её ирония не цепляла Леху, наоборот, заводила. В присутствии Татьяны его мозг генерировал не хуже, чем в финале областной олимпиады по истории или в высшей лиге КВН.

– Осталось только замереть в ожидании поцелуя и жабеныш превращается в королевича, – р азвел руками Малыгин.

– Ну… – погрозила пальцем девушка, – нет и двух третей назначенного срока.

Пока молодые люди пикировались остротами, подошел Василич с воспитанниками.

– Леша, ты надолго завис здесь? – отпустив малолеток чуть вперед, остановился около остановочного павильона старший тренер.

– Я? Э‑э… Не знаю… – растерялся Малыгин, оглянувшись на руководителя, – не думаю…