Год порно

Не открылись еще? — спросил Марк, хотя только что сам дергал запертую дверь.

Нет, ответила уборщица и рассказала, где найти ближайшую наливайку.

Спасибо, сказал Марк, но пошел домой.

Все ощущалось иначе тем утром. Из-за того, что Марк не спал, день получился длиннющим, великанским. Марк наблюдал, как он переворачивается набок и на смену ему выкатывается другой. Дома светлели. Обнажались шрамы от стыков бетонных плит. Прыщами проступала щебенка, наполнявшая стены. Эта грубая обыденность напоминала Вадика. Марк думал, как легко его не любить. И дело было даже не в том, что Вадик говорил и делал. Как-то летом он попросил сфотографировать его на фоне больших красных букв «Йошкар-Ола» на набережной. Только нормально, сказал он. С ногами. Марк сделал фото и вернул Вадику телефон. Тот посмотрел на экран, улыбнулся и перенесся в счастливейший мир.

Спасибо большое, сказал он и чуть не заплакал. Идеально. Я именно так и хотел.

Марк никогда бы не смог испытать что-то схожее. И даже просто понять такие эмоции. Как при подобном раскладе проникнуться к человеку. И зачем. Марк представлял, как Познер и Дудь по очереди задают ему эти и другие сущностные вопросы. Он как-то очень мудро им отвечал в своей голове и был собой очень доволен. Но наутро — то есть уже днем, когда проснулся, — не мог вспомнить ни один из своих замечательных ответов. Все снова стало непонятно, и Марк чувствовал, что это как-то правильно и хорошо. А Вадик бы, наверное, сошел с ума.