Со смертью навстречу времени

Я резко встал и закричал в сторону пустых домов.

– И хрен с тобой время, забирай меня! У меня есть гордость, и я не заставлю тебя забирать рыдающий кусок мяса, я встречу тебя с улыбкой и смертью в обнимку! Никто, слышишь меня, никто не заставит ***** сдаться! Давай, тварина, приходи, я буду улыбаться, вот увидишь!!!

На последнем слове я сделал усиленный крик и чуть не задохнулся. Воздух в лёгких кончился и было нечем дышать. Я жадно хватал воздух ртом и вдруг решил оглянуться. Вокруг никого не было. Мне это и на руку, а то вызвали бы дурку. Ладно, пойду я домой, посмотрю какой-нибудь сериальчик, устал сил нет.

Дома я до ночи просто лежал на диване и смотрел Netflix. Да, я умираю и жить мне осталось меньше недели, а я смотрю телек. Но я же решил, что буду жить так же, чтобы закончить свою жизнь, а не взятую на прокат. Где-то в час ночи я уснул.

6 октября

Воскресенье. Сегодня я что-то переспал, уже двенадцать часов. Чего это меня на сон потянуло. Хотя я ещё успею отоспаться, – я рассмеялся на всю комнату и лежал так с минуту, пока не устал смеяться, – Это ж надо… Стоп, опять? – я резко стал серьёзным, – Чего я так веселюсь, если мне скоро умирать? Мне осталось пять дней, включая этот, а я смеюсь. Неужели у меня едет крыша? Ну конечно, сойти с ума тоже самое, что сломаться. Не, фиг там, рассудок надо сохранить любой ценой. Пойду поем.

Я никуда не пошёл, остался дома. Смотрел сериалы, делал домашку и пришёл к выводу, что довольно удобно отвлечься на что-то, чтобы уйти от своих проблем. Конечно, это не решение проблемы, но если проблема не решаема, то разве это не лучший вариант?

Вот с этой мыслью вечером я и сел читать книгу на диване. Книга современная, новая, написана явно любителем. И чувства примерно следующие – я понимаю, что эта книга не стоит того, чтобы её читать, что здесь куча грамматических ошибок и нераскрытых вопросов. Там, где можно было развернуть «Дай боже» автор даёт где-то два или три предложения. Нельзя, конечно, лить воду по любому поводу, но уж в книге про родителей опустить вопрос их характера нельзя! Тут огромное количество диалогов и везде они говорят разное, как будто отдельный человек. У героев нет чего-то своего, они просто куклы, рабы рассказа. Отвратительно. Можно такое простить, если автор через этих кукол пытается что-то передать, какую-то мысль. Но нет, здесь типичный сюжет, персонажи пластиковые, так зачем я это читаю? А просто потому что интересно. Да уж, именно на это я трачу остатки своей жизни. Скоро ложиться спать, вот мой пятый дань и заканчивается. Надеюсь, хотя бы в школе произойдёт что-то интересное.

7 октября

– И тебе доброе утро, горластый, – сказал я с полузакрытыми глазами телефону, пытаясь выключить будильник, – хотя бы на том свете не будешь меня доставать.

На этот раз я не рассмеялся, как душевнобольной, это была самая обычная шутка, а не признак сумасшествия. Это изменение в поведении мне нравилось. А вот то, что сегодня понедельник меня совсем не радует. Вместо того, чтобы спать целыми часами, ты должен вставать в семь утра и к пол девятому идти в школу. Эх. Кстати об этом, который час? Сколько я провалялся с будиль… ЧЕГО?!

На часах было двадцать минут девятого. Первым уроком тот предмет, на который опаздывать нельзя, меня ж просто повесят! С прошлого года ввели официально правило, что если ученик опаздывает, то в школу он зайти не сможет, пока не дозвонится родителям, чтоб те звонком подтвердили, что знают о твоём опоздании. Потом нужно писать объяснительную, нести директору, выслушивать лекции там и только после этого ты идёшь на урок. Ну как на урок. Хорошо, если минут десять останется до конца, ещё при условии, что ты пришёл в восемь тридцать один. а если опоздал на дольше, то считай сам. Только время, которое тебя будут отчитывать на входе и у директора прямо пропорционально силе опоздания. После такого правила мало людей стало опаздывать, но индивиды до сих пор есть. И меня не устраивал тот факт, что я могу стать одним из них.

Утро моё выглядело так – сначала я одной рукой надевал рубашку, а второй чистил зубы. После я засунул бутерброд себе в рот, а пока жевал натягивал брюки. Запив водой, я рванул с расчёской в одной руке и рюкзаком в другой вниз по лестнице (уж люблю я свои волосы, что поделаешь). Посмотрел на время. Восемь часов, двадцать семь минут. Отлично, я живу близко к школе, я успею.

– И не придётся никому звонить и перед кем-то оправдываться, АЙ!

Я резко упал, схватившись за грудь. Это было снова оно. Та самая болезненная чертовщина, из-за которой я чуть не помер в прошлый раз. Но ведь у меня ещё четыре дня, не рановато ли? Или я сам себе сокращаю срок? Ничего не понимаю. Блин, как же больно то!

Я не знаю, сколько я так лежал, но постепенно боль начала уходить и я смог встать. Посмотрев на часы, понял, что мои опасения сбылись. На часах было без двадцати девять. Долго же я лежал. И надо перестать бегать, не хочу больше испытывать такую боль.

Я вошёл в школу с опозданием на двадцать пять минут и подошёл к небольшой стойке, за которой сидел охранник. Он посмотрел на меня взглядом, полным какой-то ненависти. Я его не виню, он привык видеть не совсем смышленых учеников, поэтому уже каждого встречает в штыки. Но попытаться пройти незамеченным я всё же попробую.

– Здравствуйте, можно мне пройти? Я просто споткнулся и очень сильно ударился по пути, поэтому долго не мог подняться, – Чо я несу, это же бред, а не отмазка! – А так я бы успел прийти вовремя. Да и вам наверно не хочется сейчас тратить на меня время, поэтому давайте просто быстро пройду и вы не обратите на меня внимания.

Охранник молча смотрел на меня всё с тем же злым взглядом.

– Фамилия и класс, – сказал он низким басом, смотря в монитор. Это он так задаёт вопрос. Я сказал свой класс и фамилию.

– А зачем ты сюда пришёл? – всё с тем же басом спросил охранник, на этот раз уже смотря на меня. Я любого вопроса ожидал, но точно не такого.

– Ну… Учиться, знания получать…

– Нет, я про то, что здесь написано, что у тебя отгул по причинам здоровья на неопределённый срок. Ты не знаешь, что болеешь, или как?

Я уж чуть рот не открыл, а глаза так вообще начали вылезать, но успел взять себя в руки.

– Да нет, знаю, просто не знал, что у меня теперь есть отгул, – ответил я, отведя взгляд в сторону.

– Ну вот теперь будешь знать, – равнодушно ответил охранник и снова уставился в монитор, – Чеши уже отсюда.

Я вышел из школы и понял, что эта ситуация меня не особо радует. Во-первых, дядя обследовал меня без всяких записей, откуда в школе справка? Теперь и родители о ней оповещены? Вряд ли, подразумевается, что они об этой справке в курсе. Но есть ещё один момент. Если даже родители ничего не знают, то узнают, потому что мне надо где-то провести все эти четыре дня, иначе меня рассекретят. Четвёртый день то неполный, но вот три уж точно нужно где-то перекантоваться. Пойду в какой-нибудь фастфуд с бесплатным вай фай и буду там сидеть в телефоне.

Так я провёл два дня. Абсолютно ничего интересного за это время со мной не произошло. Но не зря говорят: – «Затишье перед бурей».

9 октября

Как раз приходило время, когда я возвращался домой со школы. Я вышел из супермаркета и направился домой. Он был не очень далеко от школы, а соответственно и от дома. Пройдя пол пути до школы (это минут пять) я остановился. Телефон, не умолкая, проигрывал один и тот же звук уведомления. Я разблокировал его и увидел кучу сообщений одноклассников, которые задавали одни и те же вопросы: где я, что со мной, почему не прихожу в школу. Написали чуть ли не одновременно, на что я в первую очередь обратил внимание. И как это понимать? Я хорошо общаюсь с классом, но не то, чтобы у меня там все друзья, кроме Ани. Да ещё и все сразу. Наверно, как-то спросил где я, им сказали, что я болею, и Аня решила собрать весь класс и пойти ко мне. Если это так, то это полный…

Додумать идеально подходящее нецензурное слово я не успел, так как мне позвонила Аня. Помяни чёрта…

– Алё? – ответил я на звонок.

– Алё, *****, тебя два дня не было в школе, а учительница наша сказала, что у тебя «отпуск на неопределённый срок» из больницы. Мы все волнуемся, что с тобой, всё в порядке? – а она и в правду волновалась, её голос не был спокойным. Да, Аня относится ко мне с той заботой, которую я никогда больше ни от кого не получу, и я ценю это. Сначала я планировал сказать, что занят и не могу говорить, но её голос меня переубедил. Её надо успокоить, это же Аня!

– Всё хорошо, ничего страшного. Чтобы ты понимала насколько я ерундого заболел, я приходил в понедельник в школу, но меня не пустил охранник. Я от него узнал о том, что у меня справка, а так я даже не был в курсе. Ну а я что? Я просто развернулся и пошёл домой, – постарался я как можно веселее закончить свой рассказ, чтобы наверняка убить всю грусть Ани. И вроде у меня это получилось.

– Ох, как хорошо, а то я себе надумала чёрти что, спасибо, что объяснил. Вот только твои родители тоже были не в курсе, что у тебя отгул. Мы только группой десять человек заглядывали в вашу квартиру. Твои родители сказали, что ты должен быть в школе, и что они не знают ни о каких справках. Папа твой прямо сейчас позвонил в больницу, а твою маму я убедила тебе не звонить, мол лучше мне это сделать, – спасибо, Аня! – Она согласилась. Что в итоге происходит то? Ты что-то скрываешь, или я тебе обламала твои планы на прогул?

– А сама ты сейчас где? – решил я уточнить, еле скрывая страх от понимая, что меня сейчас раскроют.

– Ну те, с кем я приходила, уже ушли, а я стою в коридоре с лифтами. Ну так что?

Решив, что чем дольше я молчу, тем менее убедительно будет звучать оправдание, я сказал первое, что пришло на ум. Положился на интуицию.

– Когда я сказал, что пошёл домой – это метафора, понимаешь? – полный бред несу, но лучше это. Так, главное дыхание выровнять и продолжить врать. Желательно, чтобы можно было сказать быстро и на одном дыхании, – а родители ни о чём не в курсе, потому что не хотел их по пустякам волновать. Говорю же – болезнь глупая до безобразия. А я всё это время сидел в кафешке. Помнишь ту самую?

– В которой ты тогда чуть не получил от старшеклассников, когда мы были пятиклассниками? – в телефоне прозвучал звонкий смех Ани. Я рад, что она снова весёлая.

– Вообще-то всё из-за тебя было, не помнишь?

– Ну да, они назвали меня мелкой, а ты полез заступаться, рыцарь мой, – снова засмеялась Аня.

– Вот помогай потом тебе, в следующий раз без меня будешь обходится, – я хотел сказать это как шутку, но последние слова были сказаны через чур грустно. Она это услышала.

– Ты чего, правда обиделся? Слушай, а ты далеко от кафе то? Давай я сейчас приду? Лично попрошу у тебя прощения. Возражения не принимаются, я уже иду.

Я хотел бы возразить, но не мог. На глазах навернулись слёзы, я даже не мог сбросить звонок. Благо, она сама его скинула. Меня обуяла такая грусть, что хотелось прямо сейчас броситься на дорогу под машины. Всё тело трясло, я не мог даже шевельнуться и просто стоял. Я понимал, что сюда идёт Аня, что нужно срочно уходить. Неважно куда, если она меня найдёт – это конец. Родители уже наверняка прямо сейчас слушают рассказ дяди о моей проблеме с сердцем, он не смог бы им наврать, тем более он и сам наверняка хочет им рассказать, я удивлён, как он так долго продержался. Видать держит слово. Мне нельзя возвращаться домой. Я даже с родителями попрощаться не смогу. А Аня? Господи, как же с ней быть? Мы у друг друга одни, больше друзей нет ни у неё, ни у меня. И ведь когда я сказал ту фразу по телефону. Что в следующий раз ей придётся обходиться без меня. Ведь это правда.