Ампир любви

Глава 11

После отличной любовной ночи, проведенной с Полиной, Виктор Сидорович предложил ей привезти на дачу Инну. Он прекрасно знал, что еще одна такая ночь ему в ближайшие дни не под силу, и решил упрочить свои отношения с женщиной, сделав приятное предложение ее дочери.

За Инной он сам съездил на машине. Инне на даче очень понравилось, она внесла оживление в местное общество и частенько сидела с Степаном Сидоровичем в его беседке, пока ее мать работала по дому. Она от скуки обошла дачу, заметила странные окна, закрытые ставнями. Инна приоткрыла ставни, за ними были стекла, ажурная металлическая решетка, плотные вишневые портьеры.

Девочка не выдержала любопытства и спросила у матери:

– Мама, что находится в комнате, в которой на окнах есть ставни? В других окнах решеток нет и шторы легкие.

Полина ответила:

– Инна, у меня нет ключей от этой комнаты.

Инна этот же вопрос задала Виктору Сидоровичу. Он ответил:

– В комнате находится семейный музей, который пока еще в стадии подготовки.

Повар ничего не добавил к информации. Зато охранник, которому пришлось заносить в комнату славянский шкаф, сказал, что в комнате находится склад древней мебели. Поговорив с охранником, Инна попросила выпустить ее за ворота, чтобы осмотреть дачный поселок, пообещав ему вернуться через час. Дачный поселок состоял из внушительных заборов с большими новыми домами. Ничего интересного девочка для себя не обнаружила, если не считать машину, выезжающую из чужих ворот. Она попросила довезти ее до города.

Инна оказалась на свободе. Трое суток она гуляла по подругам, потом появилась в квартире отца. Степану Степановичу она рассказала о даче с музеем, который так и не видела, тот сразу понял, куда исчезает вся антикварная мебель с янтарями в деревянных вензелях. Выпросив у отца денег на жизнь, она пошла к бабушке, у нее и осталась до возвращения Полины с дачи.

Степан Степанович что-то пропустил в этой жизни, все женщины вышли из-под его власти, хоть шаром покати, а никого нет. Инесса Евгеньевна куда-то уехала, исчезла и Полина, не сказав ему ни слова.

Оставалась на месте его первая женщина, мать Паши. На безрыбье и рак рыба, поехал Степан Степанович навестить мать своего старшего сына.

Удивительная была женщина Зинаида, она всегда спокойно реагировала на отъезды и возвращения блудного Степана Степановича. Паша ухмыльнулся отцу и ушел к другу. Степан Степанович и Зинаида оставались вдвоем, как два старых друга: без большой любви, без эмоций, просто сидели и беседовали. Он оставил ей деньги, но чувства в нем не возникли, словно все давно бурьяном поросло. Косить бурьян чувств было лень. Поговорив немного о Паше, Степан Степанович уехал в свою холостяцкую квартиру. Он решил осуществить задуманное, его безумно тянула Анфиса.

Степан Степанович приоделся и пошел к ее дому в надежде, что она появится с коляской во дворе. На этот раз ему повезло. Первым вышел из подъезда Платон и ушел в сторону дома Леночки. Вскоре появилась Анфиса с детской коляской. Степан Степанович встал перед ней, как Орфей. Он весь лучился силой, желанием и любовью к молодой матери. Анфиса грустно улыбнулась ему и покатила коляску по своему излюбленному маршруту в парке. Степан Степанович пошел рядом. Они разговорились.

В это время к ее подъезду подъехала крутая машина Самсона, он вышел из нее и увидел силуэты Степана Степановича и Анфисы на аллее парка. Драка с могучим Степаном Степановичем в планы его не входила. Самсон подъехал на машине к аллее, вышел навстречу парочке и просто сказал:

– Привет! Степан Степанович, а твоя жена Полина на даче обслуживает своего начальника Виктора Сидоровича, а вчера они в холле пили вино.

Степан Степанович в лице изменился.

А Самсон продолжал говорить, улыбаясь:

– Если хочешь, я тебя к ней отвезу на свидание.

Откуда он все знал? А, Самсон ведь был племянником Виктора Сидоровича. Что оставалось делать Степану Степановичу? Любовь любовью, но гражданская жена дороже. Он сел в машину, и его повезли к ней на дачу. Он достал из кармана янтарные четки, они помогали ему принимать правильные решения. Он проехал квартал на машине Самсона и попросил шофера остановиться, ему стукнуло в голову, что мешать Полине он не будет, а лучше пойдет домой. Войдя в свой дом, он лег ничком на диван. Проснувшись, на автомате позвонил Анфисе. Она пригласила его к себе в магазин.

Выспавшийся Степан Степанович приехал незамедлительно. Рядом с ним Анфиса чувствовала себя хорошо. С ним было спокойно и надежно работать. А он поделился с ней своей информацией. Она не особо удивилась и сделала предположение: раз есть комод, шкаф, то должны быть еще предметы. Степан Степанович намек понял и предложил предоставить наброски двух древних предметов. Дерево теперь старили до изготовления мебели. Платона они решили не подключать, а все сделать в мебельной фирме Степана Степановича, а янтарь купить в другом городе.

Полина за месяц отмыла все помещения дачи, последней комнатой был местный музей, ключи от которого она получила в последнюю очередь. В комнате с вишневыми портьерами ей было немного жутко, казалось, что предметы старины были живыми, они светились и подмигивали солнечным янтарями. Она, дрожа всем телом, протирала загадочную мебель, утыканную солнечными камешками. С величайшим наслаждением закрыла она дверь этой комнаты, радуясь, что срок ее работы на даче подошел к концу. Она получила расчет. Виктор Сидорович, уезжающий одновременно с ней, подвез ее до дома, а сам поехал в гостиницу, не заглянув в свою квартиру.

На следующий день на дачу приехала Анфиса, кроме нее там был повар и охранник. Она отметила чистоту, царившую везде в этом современном доме. Она настояла на первоочередном визите в музей. В комнате с закрытыми ставнями, с плотными бархатными портьерами вишневого цвета пришлось включить свет. Мебель была Анфисе вся знакома, она отметила, что размеры комнаты позволяют добавлять в нее предметы, это больше всего ее интересовало.

– Виктор Сидорович, все хорошо, но стены современные, они портят интерьер и общее впечатление. Не лучше ли сделать стены из деревянных панелей, выполненных под старину? И еще: нельзя ли добавить маленькую комнату к музею и собрать две коллекции отдельно: столовую и спальню?

– Анфиса, как ты глобально мыслишь! Я с тобой полностью согласен, но сейчас у меня на это нет свободных средств, хотя в скором времени они будут непременно.

– Ладно, отделка стен помещений музея за мой счет. Надеюсь, еще одну комнату Вы сюда добавите.

Виктор Сидорович мысленно обрадовался, что правильной дорогой шли его мысли, видимо, Анфисе он очень понравился. Хороший план!

Полина вскоре сказала Виктору Сидоровичу, что у них будет ребенок.

– Полина, быть не может! Мне сорок лет! Детей нет! А если это ребенок Степана Степановича? У вас с ним уже есть один общий ребенок!

– А мне всего тридцать лет, и Степана Степановича в моей жизни нет уже два года, он только иногда передает деньги для Инны.

– Что делать будешь?

– И ты спрашиваешь? Я оставляю ребенка, а ты поможешь мне пару первых лет с малышом, дальше я сама проживу.

– О чем речь! Помогу, чем могу! Я теперь стопроцентный мужчина!

Виктор Сидорович тут же сообщил новость своей жене Эмме. Эмма, странное дело, без тени ревности сказала, что ребенку надо помочь родиться и взять его потом себе. Эту новость от своей жены Виктор Сидорович пересказал любовнице Полине.

Полина ответила весьма неожиданно:

– Ребенка кормить грудью буду я, первый год он будет со мной, а вы с ним можете гулять, а дальше будет видно.

– Договорились. Береги себя, будем вместе воспитывать нашего ребенка. Кстати, для Инны я буду перечислять некую сумму денег с сегодняшнего дня.

Полина такого счастья и не ожидала. Степан Степанович, услышав от Полины сенсационную новость, ухом не повел, а только подумал, как хорошо, что он к ней на дачу в машине Степан Степановича не поехал, а то бы ребенка ему приписали.

Поэтому Полина решила заставить Инну сделать селедку под шубой, но девочка сделала вид, что не услышала. Через сутки мать повторила задачу. Дочь разрыдалась. В ответ она услышала вопли матери, перечисляющей ей наказания. Девочка поняла, что лучше пойти и сделать треклятую селедку под шубой. Она еще раз спросила, что надо для этого сварить и сколько.

Инна, дочь Полины, весь день занималась тем же, то есть рекламировала свою молодость. Молодость рекламировать легко. Фото повесила на своей странице – и весь прикол. Люди лезут посмотреть, а кто она такая, Инна, и ничего больше от нее и не требуют. Она и разленилась от собственной молодости. У нее было второе развлечение: она могла три часа подряд с переносной трубкой телефона сидеть на полу, на диване и перемалывать девичьи новости своего района.

Что за фото она поместила? В свои отроческие годы она надела белые остроносые босоножки на тонких высоких шпильках, с перемычкой в стразах, в капельках стеклянной росы. Новый белый топик в тех же прозрачных каплях на тоненьких лямочках оголял все, кроме нижней части молоденькой груди. Сверху возвышалась пара нежных бугорков, изображающих молодую грудь девушки. Вся она такая. Между майкой и босоножками появлялись либо сильно разорванные джинсы, либо полоска юбки, либо, сами понимаете, махонькие. На фото она в юбке или в джинсах. Она приличная девочка. У нее период увлечения фотографиями. Она фотографирует тремя фотоаппаратами разных версий: и цифровыми, и пленочными. Результат один – везде она либо те, кого она встретила по дороге отрочества.

Вскоре Инна сдавала экзамены в школе. Для учительницы она купила вишневую розу на длинном стебле, поставила в стеклянную тонкую длинную вазу и опрыскала ее блестками. Роза переливалась под светом лампы. А Инна села с ногами на диван, взяла в руки учебник, ручку, тетрадь и стала готовиться к экзамену. У Инны был поклонник со времен детского сада, они учились в одном классе, но мальчик продвинулся вперед. Нет, не в учебе, его снимают в телесериалах, и он говорит ей, что его скоро покажут по ТВ. Он любил показываться на ее глаза. А у нее другие интересы.

Раз в неделю она ходила в настоящий институт и изучала информатику. В начале учебы занятия ее не радовали, ей просто все было уже знакомо, но понемногу новые знания ее покорили, и на занятия в институт она шла с радостью. Что ее там радовало? Буфет. Рядом находился буфет, в нем гамбургеры продавали, но она скоро поняла, что стала полнеть: между джинсами и блузкой появился жирный животик.

Пришлось Инне сменить гамбургеры на сок. Она предпочитала небольшие коробки с соком, из которых торчали двойные трубки. Животик жирный исчез, но не сразу. Инна пошла на танцы, занималась ими три раза в неделю, плюс диета – и через месяц жирок исчез. Это из-за танцев она собрала свой диван, на котором сидела с ногами и учила уроки. Ей нужен был пол для танцев. Все танцы она многократно повторяла дома. Еще одно у нее обнаружилось увлечение: вслед за певицей, поющей сильным голосом, повторять ее песни. Только появлялись титры фильма «Не родись красивой» и звучала песня, как Инна врубала телевизор на полную мощность. «Не смотри, не смотри ты по сторонам, оставайся такой, как есть…» Стены глохли. Основное увлечение Инны – придумывать то, что ей надо купить, если она сутки ничего не просила, значит, она задумала нечто большое для кошелька взрослых.