Всё зло от дорам!

* * *

Пары закоончились и я стою в женском туалете с зажатым между ног пакетом и высоко задранными руками, которыми пытаюсь без расчески с помощью Марусиной резинки сделать более-менее пристойно выглядящий конский хвост. Дышу тяжело, щёки красные, глаза метают молнии, потому что занимаюсь этим уже 20 минут и с каждым разом выходит все хуже и хуже, кажется, еще немного и из петухов на моей голове можно будет построить лесенку или приняв их за клавиши, поиграть на импровизированном пианино.

"Да не так всё и ужасно", — попытался утешить воображаемый любимый актер, затем мой взгляд упал на зеркало, и он закончил: "А нет, погоди, так".

Снова ругнулась, даже подумала о том, что была бы не против прибегнуть к методу расчёсывания от Ариэль (впрочем, где пыхтящая я и где вилки?), но дверь, наконец, раскрылась и в уборную заскочила радостная Хмелькова:

— Я одолжила расческу, сейчас всё будет!.. Вот же ужас!

Последняя реплика, — это она мою "причёску" увидела.

— Знаю, давай её быстрее. — Выхватила складную расчёску-зеркало, протянула подруге пакет и стала очень быстро и зло причёсываться.

— Да не спеши ты так, до испытаний ещё 40 минут. — Маруся попыталась меня успокоить, думая, что я спешу из-за баскетбола.

Сначала хотела промолчать, потом не выдержала:

— Марусь, я спешу не из-за соревнований. Я спешу потому, что уже полчаса торчу в женском туалете с дебильной причёской, с зажатым между ног пакетом и в спортивной форме! Я просто хочу поскорее убраться отсюда, завалить, т. е., прости, "пройти" испытания и пойти домой!

— Лик, у тебя снова глаз дёргается.

— Я знаю! — почти выкрикнула, в очередной раз проводя расческой по волосам.

Потом какое-то время даже было тихо и я, как наивный человек, понадеялась, что до Хмельковой дошло насколько я зла и она не будет со мной разговаривать, но… это же Хмелькова.

— Лик, я вчера смотрела дораму "Баскетбол", там актер такой симпатичный, у меня мурашки по коже бегают, когда на него смотрю. Он просто…бу-бу-бу.

Мои руки, наконец, закончившие причёску сжались и сами потянулись к чужой шее. Но неожиданно за Марусю заступился тот, кого я бы ни за что не заподозрила в излишнем милосердии, да и можно ли здесь употребить слово "заступился" вопрос тоже спорный, тем не менее, факт есть факт, голос любимого актера, живущего в мое голове, снова заговорил:

"Помни, что если ты сейчас начнёшь её душить и у тебя всё получится, тебя посадят в тюрьму, а там от таких же, как Хмелькова, ты нигде не сможешь спрятаться, жить будете в одной камере, есть в одной столовой, работать, гулять всё вместе. И не забывай, идиотов вокруг полным-полно, что если тебя потом поселят с кем-то хуже, чем Хмелькова?".

Маловероятно, конечно, что есть кто-то хуже, но вдруг Хью прав? С сожалением опустила руки и просто направилась к выходу, за оставшееся время можно выпить кофе или перечитать лекцию, то есть сделать что-нибудь более-менее полезное, конечно, это будет не такое полезное, как спасение мира от Маруси, но и не вредное.

"Забыла, что у тебя уже есть план по спасению от Хмельковой?" — напомнил Хью, предотвращаю очередную вспышку злости.

М? А!!! Точно, Король.

Успокоилась и постаралась перестать злиться на Марусю, напоминая себе, что слежка за Милой нужна и мне самой, всё ради Маруси и моей спокойной жизни до выпуска, немного в другой последовательности, конечно же.

— Пошли выпьем кофе, — прервала чужое проникновенное бухтение, но Хмелькова не обиделась, с радостным визгом бросилась обниматься:

— Ты, наконец, перестала на меня злиться. Ура!

Кажется, всё же Маруся не безнадежна.

Кивнула, меня, наконец, отпустили и мы вместе пошли к любимому автомату.