Всё зло от дорам!

* * *

После пар мы с Ником недолго посидели в столовой и, не смотря на то, что сидели мы не в центре, а в углу, в отдаление от большинства посетителей, на нас почему-то практически все, как им казалось, "украдкой" пялились. На самом деле, ни фига не украдкой, потому что это было очень даже заметно, да и после того, как я с наблюдателями невольно сталкивалась взглядами, смотреть в нашу сторону посетители не прекращали. Это напоминало какой-то фильм ужасов про вампиров, где мы с Ником были единственными живыми гостями праздника, которых в финале хозяева собирались схарчить, поэтому весь ужин на них и посматривали, контролируя, не пытается ли их еда сбежать… В общем, глоток в горло не лез. Благо, кореец моё состояние заметил сразу, поэтому погладив по руке (в этот момент спине стало очень жарко, и я поняла, что интенсивность взглядов увеличилась до предела), предложил проводить меня до дома. Кивнула, так мы и покинули столовую под шепотки и взгляды.

Вот неужели у студентом в моем универе настолько скучная жизнь, что им интересно, что случилось в чужой? Ну, или друг Короля прям на столько популярный парень… Чёрт, а ведь это может быть и правдой, я про Ника, в смысле, он — спортсмен, перевелся из столицы, он из хорошей семьи, мать — актриса, внешне опять же симпатичный, такие, вероятно, обычным людям нравятся и вполне могут претендовать на популярность… И как я оказалась рядом с ним? В шоке уставилась на чужую руку, за которую держалась, пока, молча, черепашьим шагом шли по улице.

Нет, конечно, вырываться я не стала, хотя удивленно дёрнулась, мысленно слушая, как Хью напоминал, что вместе с Ником я оказалась после того, как долго того преследовала, можно сказать, цель свою "сталкерскую" осуществила (кстати, ребята, совет: никогда не заводите воображаемых друзей, они — козлы и всё врут!).

— Что-то случилось? — удивленно спросил меня парень.

— Да нет. Всё хорошо, — и я зачем-то постаралась как можно беззаботнее улыбнуться, думая о том, что если мои выводы верны, то на Ника так смотрят постоянно, но он же как-то с этим живет и ни от кого не шарахается… В смысле, это же, видимо, не смертельно. Просто неприятно.

И как не странно на какое-то время убедить себя удалось, я шла, наслаждалась уютной тишиной, кореец и не думал со мной заговаривать, видя, что я впала в полнейшую меланхоличную задумчивость, и мне было очень хорошо и комфортно находиться рядом с Ником. Впервые безветренная тишина в моих мыслях согласовывалась с тишиной в реальности, но недолго… навстречу вышли симпатичные молодые парни, на вид наши ровесники и стали радостно и громко приветствовать азиата:

— Привет, Ураган (о, не у одной меня есть странные прозвища, Ник, оказывается, тоже в этом плане не обделен), куда идёшь? — спросил блондин с добрыми глазами и широченной радостной улыбкой. Его тут же перебил не менее радостно скалящийся шатен, шутливо пихая своего друга в бок:

— Куда-куда, идиот, разуй глаза, наш друг не один, наверняка, у них сейчас свидание, я же прав? Да?! Я прав?! — парень чуть ли не подпрыгивал, задавая свои вопросы, и буквально излучал пугающе огромное количество энергии и энтузиазма.

— Да стопудняк! С такой-то красоткой! — просканировал меня взглядом третий весельчак, заставляя покраснеть до кончиков ушей, а Ника немного приобнять меня за плечи.

— О! А я думал, слухи врут! А наш Ураган, взаправду, влип, — засмеялся блондин.

Ник ухмыльнулся, посмотрел на парней, на меня и стал нас друг другу представлять. Блондина звали Матвей, торпеду-шатена — Шурик, можно Саня, можно Саша, можно Алекс, для такой прекрасной дамы можно и… В общем, что там ещё можно я не узнала, потому что договорить парень не успел, ему отвесил подзатыльник Матвей, мол, хорош трепаться. Третьего парня звали Костей. И все они состояли в одной баскетбольной команде с корейцем, а Костя с Ником и вовсе когда-то вместе учились в школе. Болтали они, честно скажу, очень много и часто рвались друг друга перебивать, но всё это было весело, беззлобно и полностью разрушало легенду о том, что мужчины болтают меньше женщин. Не фига, не так! Больше, хотя нет, наравне (вспомнилась Маруся).

Они побыли рядом с нами от силы минут 10–15, а у меня было такое ощущение, что мы провели вместе не один день, да и узнала я о ребятах за эти минуты больше, чем о многих своих одногруппниках за годы учебы. Но парни были реально шумными! Впрочем, злиться на них не выходило, выходило глупо улыбаться, ведь находясь рядом с нами, они три или даже четыре раза заставили рассмеяться меня и улыбнуться корейца. Это талант!

— Раздолбаи, — сказал им вслед Ник, затем посмотрел на меня, улыбнулся и протянул к моему лицу руку, заставляя встревожено замереть, чего-то ожидая… Ладно, что значит чего-то, поцелуя, я ждала и немного боялась поцелуя, а не того, что Ник сначала заправит мне за ухо, выпавшую прядку, а затем снимет с моих волос листок и выкинет его в сторону.

?!

Листик! Он просто снял листик?!

Сердце стучало так громко, что было страшно, что парень его услышит. А лицо! Я не знала, что делать с румянцем, который, наверняка, покрыл мои щеки, потом, правда, вспомнила, что совсем недавно краснела из-за ребят, так что тот румянец ещё мог не сойти, но всё равно было очень-очень-очень волнительно и тревожно. А ещё я боялась, а вдруг задрожали руки?

Всё, о тихом уютном спокойствие можно было забыть, шла и бесконечно обо всём этом думала, понимая, что сердце не может так долго, так громко стучать, но оно стучало, а ещё живот, в нём поселилась какая-то тревожная щекотка… Хотелось вырвать руку и убежать, но, к сожалению, мозгами я осознавала, что быстро убежать человек на костылях не сможет (разве только, если это подставной нищий, который, на самом деле, вполне здоров и только прикидывается безногим).

В общем, шла, убеждала себя, что нужно перестать всё это испытывать (эмоции, правда, сволочи, изменяться по щелчку отказывались, но я старалась, была очень-очень настырной), время от времени посматривала на корейца и буквально считала минуты и здания до своего дома.

Оставалось совсем чуть-чуть до спасительной двери в подъезд, когда внезапно Ник поймал мой взгляд и спросил:

— Так о чем ты хотела поговорить?

Оказывается можно стать ещё более красной, а слова могут отказываться собираться в осмысленную речь. Стою, молчу, пялюсь на чужое лицо, из прострации выводит ржач Хью и я отвечаю вопросом на вопрос, потому что всё не выходит сориентироваться и понять, о чём же спрашивает Ник:

— В смысле?

— Проблемы, — напомнил кореец, и до меня, наконец, дошло про, что у меня спрашивают:

— А-а! Ничего, забудь, всё уже хорошо. Большое спасибо, что проводил, дальше я уже сама, — и я почти почерепашила в сторону подъездной двери, но Ник остановил:

— Как порядочный человек, я должен убедиться, что ты добралась до квартиры, поэтому пошли.

Сволочь ты порядочная подумала я, а сердце сладко замерло, вынуждая согласиться. Ой, как мне это не нравилось, как и ожидание поцелуя. Ничем хорошим — это кончиться не могло.

"Конечно, хорошее же дело словом брак не назовут" — прикольнулся Хью, а я чуть не оступилась, сильнее сжав пальцы на чужой руке (в подъезде Ник меня вёл под руку). Азиат посмотрел вопросительно, я улыбнулась и сказала, что ступеньки скользкие, друг Короля хмыкнул, сказал, мол, с моей неуклюжестью запрещено витать в облаках и ходить одной, поэтому завтра он меня отведет в универ.

Про себя матюгнулась, понимая, что то, что Ник такой хороший, всё усугубляет, и моё глупое сердце начинает себе что-то придумывать. Он не хочет отношений, это просто вежливость, бесконечно повторяла я себе, отвечая на вопрос брата Рины, к какой мне паре и соглашаясь, что завтра приду к Бо позаниматься корейским. Просто долбанутая вежливость, напомнила я себе, когда на прощанье Ник улыбнулся и снова заправил выбившуюся прядь за ухо.

Просто вежливость!

Бо ушел, а я закрыла дверь, подошла к зеркалу и совершенно не удивилась, когда увидела, что щёки покрывает румянец, глаза горят, а выражение лица, какое-то ненормальное, встревоженное и радостное одновременно.

— Просто вежливость, — вслух повторила я этой сумасшедшей, но та продолжала радостно улыбаться и совершенно мне не верила. Идиотка!

— Ли, вернулась, с кем опять болтаешь? — в коридор выскочил брательник, посмотрел сначала подозрительно, затем, видимо, решил, что это всё не так важно и перешёл к своей любимой теме:

— Твой бедный брат умирает от голода, а ты не пойми, где и с кем шастаешь.

Закатила глаза и спросила:

— Макароны с котлетами пойдут?

Брат радостно закивал и даже помог поскорее добраться до кухни, подняв протестующе пискнувшую и выронившую костыль меня на руки и очень быстро дотащив к личной Мекке квартиры. Отпускали на стул меня с тяжкими охами и вздохами, мол, из-за неблагодарной сестры мой великолепный и единственный брат чуть не сорвал себе спину. Рассмеялась и поняла, что, наконец, и сердце и живот, всё пришло в норму, я снова стала самой собой.

— Спасибо, Рус!

— Всегда пожалуйста, такси имени Руслана работает для поваров ежедневно с 11 утра до 11 вечера, — и этот весёлый троглодит смылся с кухни, уточнив, когда таксисту можно будет прийти за оплатой в виде макарошек. И да про то, что костыль остался валять где-то в коридоре на полу мой брательник даже не подумал. Но всё равно, я была ему очень благодарна за то, что он такой, какой есть. С ним невозможно нервничать о чем-то левом, регулярно сам доставляет поводы для беспокойств или подкалывает.

Но семья она же и должна такой быть, разве нет?

Глава 3