Ванильное небо

Они недолго говорили с её родителями на пляже. Судя по скованным движениям Гермионы и её иногда розовеющим щекам, она стеснялась лгать при нём «мистеру и миссис Уилкинс». Или волновалась, что он выведет её на чистую воду… Прощаясь с Грейнджерами, они были вынуждены вместе пойти в сторону гостиницы Драко (на что он втайне и рассчитывал), дабы не вызывать никаких подозрений. Он уверенно взял её за руку и улыбнулся, почувствовав, что крохотная женская ладошка тут же вспотела.

— Ты меня боишься или всегда так переживаешь?

— Я… — Не в силах скрыть нервозность, Гермиона прикусила нижнюю губу. — Я никак не пойму, зачем тебе всё это.

Глядя прямо перед собой и крепко сжимая её ладошку в своей, он попытался придумать остроумный ответ. Спустя полминуты тщетных попыток Драко сделал то, чего никогда ещё не пробовал. Сказал правду как она есть, без прикрас:

— Хочу… Хочу посмотреть, что выйдет, если мы попробуем взаимодействовать не как пациентка и её психолог.

— А как?..

— А как, — с готовностью подхватил он: — как врач и красивая женщина, что его привлекает.

— У этой женщины всё ещё полно проблем.

Гермиона решила не акцентировать внимание на том невероятном факте, что она, оказывается, привлекает Драко Малфоя. Драко Малфоя, который, оказывается, считает её красивой. Это очередная галлюцинация?

— Мне как никому другому известны твои проблемы, Грейнджер, — он чуть самодовольно улыбнулся себе под нос.

— Но… — она помедлила. — Зачем это мне?

Малфой остановился, вынуждая повернуться к нему лицом. Она и забыла, как это — стоять перед уверенным, цепким взглядом серо-голубых глаз. Тем не менее нечто неуловимо изменилось в этом взгляде. Он не был больше арктически холодным. Не был угрозой. Кажется, эти перемены произошли не прямо сейчас, гораздо раньше, но она лишь теперь отдала себе в этом отчёт.

— Тебе, согласись, Грейнджер, — он лукаво ухмыльнулся, чуть сощурившись от лучей заходящего солнца, — как никому выгодно не прогонять меня до Рождества. Почему ты не призналась им, что разведена?

— Женатые люди быстрее доверяют тем, кто тоже состоит в браке. Незамужняя моего возраста вызвала бы много ненужных вопросов. А говорить о причинах развода или тем более придумывать несуществующие я пока не готова. Социальные же связи, пусть и…

— Вымышленные?

— Преувеличенные. Говорят о моей…

— Как минимум адекватности, я понял.

— Так куда мы направляемся? — Гермиона решила сменить тему, намекнув, что они все ещё стоят посреди улицы вглядываясь друг другу в глаза.

— Помнишь, как ты накормила меня домашним карри? Я у тебя всё ещё в долгу. А Малфои всегда возвращают свои долги.

— Ты читал Мартина? — Гермиона, казалось, была шокирована этим фактом даже сильнее, чем появлением Малфоя в Австралии.

— Должен же я был как-то убивать время, пока ты часами спала во время наших первых сеансов терапии? Так как тебе мое предложение?

— Ты собираешься мне что-то приготовить?

— Кофе, — невозмутимо ответил Малфой, развернувшись и возобновив их шествие в сторону отеля. — Я чертовски хорошо делаю кофе.

— Сейчас? Думаешь, пить кофе перед сном уместно?

— Часовые пояса, Грейнджер. К тому же… — он выдержал почти театральную паузу, — может, я не хочу, чтобы ты спала этой ночью?

* * *

В шикарном номере Малфоя было светло, просторно и абсолютно неуютно. Гермиона смутно узнавала саму себя. Неловко было признавать, что на самом деле она была действительно рада его видеть. Его кофе действительно казался отменным, и она даже поймала себя на мысли, что правда скучала. Скучала по разговорам с ним, ведь за время своей вынужденной депрессии привыкла открывать при нем душу. Скучала по этим светлым волосам и по тому пристальному вниманию, с которым он смотрел и слушал.

— Ты в самом деле пойдешь на это? Проведешь Рождество в компании малознакомых магглов?

— Не только в компании магглов, Грейнджер. С тобой.

В его голосе Гермиона обнаружила незнакомые нотки: обольстительность… искренность… и что-то, отдаленно напоминающее отчаянье.

— Что ж, — она резко встала, и он тоже поднялся. — Уже поздно и… — Гермиона двинулась ко входным дверям. — Спасибо за кофе и за то, что подыграл на пляже.

Драко выставил вперёд левую руку, положив её на дверной косяк за спиной Гермионы:

— Не уходи, — он говорил тихо, но уверенно. Не сводя с нее глаз. Его порочный и вместе с тем умоляющий взгляд и настойчивость в голосе возбуждали. В глазах же Гермионы отчётливо читалась паника. — Позволь мне, — правой рукой он едва ощутимо коснулся её талии. — Ополоснуть твои ступни.

Губы Гермионы приоткрылись от удивления. Малфой в который раз за вечер застал её врасплох.

— Мои… Что сделать?

— Твои ступни. — Драко не сводил глаз с её лица. — От песка. Ты же бегала босиком, играя с собакой.

Он наблюдал за зарождением сотни тысяч вопросов в её косматой головке:

— Не думай, Гермиона. Просто скажи: «Ладно».

— Ладно.

* * *

Взмахом волшебной палочки Драко призвал из ванной серебряный таз.

— Агуаменти, — шепнул он, а затем невербально подогрел возникшую воду до нужной температуры.

Гермиона сидела на его огромной кровати, словно на иголках. Что она делает? Зачем он это делает?

— Расслабься, — сказал Драко и бережно взял её ножки в ладони. — Я обещаю, что не сделаю неприятно.

Ноги коснулись теплой воды, а затем она ощутила магию прикосновений пальцев Малфоя на своей правой ступне. Он бережно омыл ногу, массируя изящный изгиб стопы, а затем принялся аккуратно ласкать каждый пальчик. Гермиона ожидала щекотки, но все было настолько интимно, что вскоре она перестала её опасаться.

Малфой действовал искушённо, не сводя с неё глаз. Вымыв вторую ножку, он щёлкнул пальцами. Вода, а затем и таз расстворились в воздухе. Взамен в его руках оказалось невербально призванное пушистое полотенце. Вытерев последний (с невзрачным скромным педикюром) пальчик, он прижался щекой к её ступне. Гермиона подавила первоначальный импульс дёрнуться.

— Ты доверишься мне сейчас?

Она лишь беспомощно кивнула. У неё не было близости с мужчиной сколько? Несколько лет… Но она и подумать не могла, с кем может случиться эта близость. И в какой форме.

Чуть приподняв правый уголок рта, Драко коснулся невесомым поцелуем розовой пяточки. Гермиона вздрогнула. Он боялся её возможной реакции. Она не была привыкшей ко всему жрицей любви, не была женщиной, наверняка разделявшей этот фетиш. Неспешно, словно боясь вспугнуть кроткое животное, он приблизил её пальчик к губам.

Грейнджер невольно вскрикнула, ощутив влажное прикосновение его языка. Ей впервые целовали ноги. Малфой впервые касался её губами и делал это более чем неординарно. Медленно, но громко выдохнув, она замерла. Он принялся смелее водить губами и языком, лаская подушечки поочередно, вплоть до крохотного мизинчика. Затем взял в рот все пять пальцев разом и слегка пососал, небрежно задевая мягкую кожу зубами.

Когда он встал с пола и приблизился, Гермиона по инерции откинулась на постель, увлекаемая сильными руками. Казалось, они танцуют, находясь в горизонтальном положении. Малфой мастерски вёл её в этом замысловатом танце. Мимолётно ощутив приятный вес мужского тела, она невольно обняла его широкие плечи, притягивая к себе. Однако он пробыл рядом недолго. Вскоре Драко сел на колени между её разведенных ног. Он подхватил её за икры, и вторая нога очутилась у его щеки. Легонько потеревшись о неё лицом, Малфой проделал своим ртом почти то же, что до этого на полу. На сей раз Гермиона не сдержала стон. Она испуганно уставилась на него и с удовольствием отметила, что и сам он выглядит опьяненным.

— Я хочу вылизать каждый участок этой оливковой кожи, Гермиона. Ты позволишь мне?

Грейнджер замурчала от удовольствия, и, вероятно, приняв этот звук за согласие, Драко проложил дорожку невесомых поцелуев от косточки к коленке.

— Пожалуйста… — эта тихая просьба окончательно свела его с ума.

Он призвал палочку и молча избавил её от одежды. Слой за слоем: сначала джинсовые шорты, затем блузу и, наконец, белье. С исчезновением каждого предмета одежды он недвусмысленно пожирал глазами её загорелое тело. Придерживая ладонями ягодицы Гермионы, Драко попробовал её кожу на вкус. Дрожь её горячего тела обещала небывалое удовольствие. Сначала он прикусил зубами внутреннюю сторону бедра, затем несколько раз целомудренно коснулся аккуратно подстриженной щёлки одними лишь губами. Малфой уже собирался перейти к более интенсивным действиям, как Гермиона внезапно закрылась. Посмотрев вверх, он понял, что её дрожащие руки вновь пытаются притянуть его к себе.

— Поцелуй меня, — его ещё никогда так искренне не просили. Несмотря на весь груз прожитых лет и пережитых событий, Гермиона показалась ему совсем девчонкой. Наивной, напуганной, нуждающейся.

— Я как раз собирался.

Но она замотала головой в ответ на его попытку отшутиться.

— Не там.

Драко приподнялся на локтях и медленно склонился к ней. Она все ещё переживала, но отчётливо хотела этого. Хотела, чтобы он поцеловал её в губы. После Астории он не делал этого с другими женщинами. Но сейчас осознал, что готов. Он тоже хотел познать ее. Познать целиком, духовно и физически.

Мягкая кожа его губ коснулась уголка её рта. Гермиона словила его собственными губами, не думая о том, что он только что собирался ласкать её между ног. Они все успеют. Спешить некуда. Ей необходимо было узнать, как целуется Драко Малфой. Потому что втайне она не единожды пыталась себе это представить. Реальность оказалась во сто крат лучше любых её фантазий. Он был достаточно открыт в поцелуе, но при этом напорист. Их языки сперва неспешно знакомились, но потом он обхватил её лицо руками и проник глубоко в рот. Такой сильный, влажный и горячий. Столь необходимый вкус страсти посреди пресной пустыни её прежней жизни.

Планы орального удовлетворения Грейнджер оказались временно забыты. Драко стал целовать ей шею, ощущая, как руки Гермионы высвобождают его вставшую плоть из плена брюк и боксеров. Она тоже его хочет. Не просто готова отдаться, но сама проявляет инициативу. Боясь поверить в это, вспугнуть ее, он принялся целовать ложбинку груди, лаская руками атласную кожу вокруг ареол.

Когда он потёр ладонями вставшие соски, она выгнулась ему навстречу и шире развела ноги. Они оба не могли больше ждать. Не хотели. Гермиона взяла его в руку и приставила к влажному входу, стараясь запомнить каждую секунду их соития.

Драко благодарно толкнулся внутрь. Они задвигались почти в унисон. Медленно и тяжело дыша. Неспешно, затем немного быстрее, до тех пор, пока она не начала сжимать его внутренними мышцами. Ухватившись за его плечи так, словно вот-вот упадет, Гермиона сильнее обняла его бедрами и задвигалась еще быстрее на члене. На долю секунды Малфой ощутил себя не более чем инструментом для получения ею удовольствия. И ему понравилась эта мысль. Понравилось думать о том, что с его помощью Гермиона сейчас кончит. Она извивалась под ним, глубоко и эротично дыша до тех пор, пока не задрожала. Улыбнувшись мурашкам на её теле, Драко обхватил её бедра и попытался отпустить и себя тоже. В ответ Гермиона начала гладить его шею, путаться пальцами в волосах и шептать на ухо: «Я твоя». Эти слова послужили окончательным триггером. Прижав её сильнее, Драко задвигался максимально резко, доводя себя до капитуляции в считанные секунды. Перед самым оргазмом он извлёк член из её влажного лона и кончил ей на живот.