Трио-Лит 1

— Зубы у меня по маминой линии от природы крепкие, — отвечал я ему, — я страшусь последствий.

Американец был готов и к такому повороту. Уговаривал красноречиво и убедительно. Вспомнил про обязательную полную детоксикацию организма по окончании каждого этапа. Вспомнил про обязательные проверки полученных результатов. И, закатив глаза, вспомнил, что практически, то есть на ощупь, проверять полученные результаты будут самые лучшие специалистки, мастера своего дела. А как иначе?

— Через день контракт был заключён. И уже через час после подписания на мой счёт был перечислен аванс. А через месяц я дышал тихоокеанским бризом, пил «Опус Ван», который в «Яру» мечтал хотя бы понюхать, и чернокожая эксперт делала на консилиуме неутешительный доклад о моих интимных способностях.

Сейчас трудно сказать, что стало решающей причиной сегодняшнего состояния Фёдора Павловича: естественные дегенеративные процессы, усиленные последствиями жёсткого облучения головного мозга, или его многолетнее сотрудничество с американским фармацевтическим гигантом. Проблемы со слухом, с координацией движений, с вестибулярным аппаратом стали невыносимы последние лет шесть. Повлиять на их скоропостижное проявление могла как одна причина, так и другая. Карачагов презирал жалеющих его земляков и старался, чтобы не обижать их, не смотреть им в глаза. Поэтому первым никогда ни с кем не здоровался. В упор не хотел кого-либо видеть. А если проявлял внимание и поворачивал голову, то только к фигурам, увиденным боковым зрением и напомнившим ему старого доброго друга, переродившегося в злого недруга, Акация Пулиопулоса.

Углубившись в мысли об Акации и его жене, Фёдор Павлович пропустил вопрос блогера. И только когда Гена переспросил ещё раз, тряхнул головой и сфокусировал взгляд.

— Так вы и теперь направляетесь к американцам?

— Да. В их центр в Москве. Зарплату они платят исправно, пожаловаться не могу. Надо и мне им на глаза временами показываться. Мы давно о встрече сговаривались. Пусть эксперт проверит, не пора ли курс менять?

Вполне объяснимая ехидная усмешка потянула губы Рыжова и вправо, и влево.

Во второй половине следующего дня Рыжов просматривал в ноутбуке свои материалы и размышлял, не отдавая себе отчёта — почему, о стиле работы отечественных правоохранительных органов. В какой-то момент он вдруг оторвал глаза от экрана и вперил их в Карачагова, сидящего напротив в наушниках, слушающего нетленку. Веки полуопущены, в руках смартфон, страница в социальной сети.

— Фёдор Павлович, — сказал Гена так громко, что Карачагов его услышал и вытащил из ушей чёрные клипсы, — а разве вы не давали подписку о невыезде?

Тот насупился, но уже через пару мгновений с глупым, но весёлым, как у умственно отсталых детей, выражением лица ответил:

— Как-то я не подумал.