Мир

Новый год встретили с бабушкой. Алиса всегда встречала праздник только так. Конечно, когда-то был еще и дедушка. И даже после их с бабушкой развода он всегда звонил внучке на Новый год. Послушали речь президента, выпили Шампанского и закусили бутербродиками с красной икрой. Первого января Алиса ушла на каток с Ленкой, а после каникул затянула череда зачетов.

Алиса училась на химика. Бабушка тоже была химиком. А дедушка работал геологом. У них в квартире хранилась интересная коллекция полудрагоценных камней и разных минералов. Алиса перебирала их и слушала истории дедушки — откуда каждый камешек. Дедушку приглашали в разные страны как научного консультанта по минералогии. Слушать истории про камни было интересно, но становиться геологом Алиса не хотела. Она записывала эти истории, потому что хотела стать журналистом.

В конце школы бабушка поставила ее перед фактом: поступать будешь в Менделеевский. Журналистика — это вообще не профессия, засунут тебя в отдел ответа на письма, и будешь почту разгребать до конца дней. А по химии бабушка начала усиленно заниматься с Алисой, и нелюбимый когда-то предмет вышел в аттестате у Алисы на уверенную пятерку. Учиться ей даже нравилось. Группа была хорошая, дружная. Часто оставались после пар вместе готовиться к коллоквиумам и контрольным. Потом она подружилась с Ритой, а потом и с Ленкой.

Кем работать после выпуска, Алиса совершенно не представляла. Работа лаборантом казалась унылой. Может, пойти в аспирантуру и потом в преподаватели? Этот вариант бабушка одобряла. Но по-настоящему Алисе этого не хотелось. Была мысль пойти после диплома поработать годик официанткой, просто разобраться в себе. Но бабушке эту идею Алиса даже не озвучивала.

Прямо перед экзаменом по химической технологии в ящике поджидала свежая открытка. Алиса не глядя убрала ее в сумку. Потом, все потом. Сегодня самый сложный экзамен. Полночи пыталась выучить уравнения балансов, реакции, формулы КПД Карно и прочее из толстой, целиком исписанной голубой тетради.

Рита встретила Алису у аудитории. Судя по красным глазам, тоже ночью что-то учила.

— Ой, Алис, я ничего не знаю, я не сдам! — Эта присказка Риты сопровождала их каждый экзамен. Ленка явилась за три минуты до начала.

— Шпоры писали? — выдохнула она, примчавшись. — Я почти по всем вопросам сделала, но, как назло, небось попадется билет, которого нет в шпорах. Вода есть? Пить хочу.

Алиса полезла за водой — бабушка дала с собой бутылочку и пару яблок. Вместе с бутылкой из сумки вылетела открытка.

— Вау! — Ленка быстро подобрала ее. — Кто тебе такую прислал?

— Не знаю. Просто в ящике лежала.

— Может, бабушке твоей прислали?

Об этом Алиса почему-то не подумала. Мысль о том, что открытки для бабушки, была неприятной. Алиса забрала открытку у Ленки.

— Может. После экзамена спрошу у нее.

Но после экзамена Алиса спрашивать не стала. Она разложила на столе все четыре открытки. Первая — из Исландии, тупики. Вторая — из Франции, Мон-Сен-Мишель. Третья — из Китая, панда. И наконец, сегодняшняя, четвертая. На фоне бирюзовой воды высились снежные шапки на верхушках гор. Чувствовалось, что это бирюзовое море вовсе не теплое. Вдали выделялся красно-белый маяк. А что это за точки недалеко от маяка? Алиса пригляделась. Да это же пингвины! И стало радостно, как в детстве, когда идешь в зоопарк и смотришь на живность, знакомую только по картинкам.

Что же это за страна? Алиса думала, что пингвины живут в Арктике. Или в Антарктиде. Где-то живут пингвины, а где-то белые медведи. Она вечно путала, кто где. Но там должны быть льды. А тут на Антарктиду не очень похоже.

Алиса перевернула открытку. На штемпеле стояла надпись: «Ушуайя, Аргентина». Аргентина! Как красиво. Алиса считала, что там пляжи и футбол. А оказывается, и пингвины есть. И горы, такие красивые горы!

Дедушка вдохновенно рассказывал про Тенерифе. Как туман спускается на лавовые поля, как среди черной сожженной поверхности пробиваются первые травки-зеленушки. Как полная луна превращает пейзаж вокруг вулкана Тейде в марсианские хроники. Бабушка не стала слушать — ушла к соседке и нарочно громко гремела ключами и ботинками в коридоре. Алиса сидела в кресле, поджав ноги.

— А еще есть там такой город — Оротава. Летом там целую неделю на улицах выкладывают картины из лепестков, песка, опилок. Удивительные картины, Лисенок. Я сам не застал, но мне местные жители показывали фотографии. А ящерок там сколько, Алис. Я сел перекусить на камушках, достал хлеб с ветчиной. И тут они набежали. Сначала пятак, потом десяток, а потом, смотрю, все больше и больше их подбегает. И здоровые такие, нахальные. Я хлеб с ветчиной подхватил, да и сбежал с тех камушков.

Алиса звонко смеялась.

Дедушка выложил на подоконник подарок — кусок застывшей лавы. Он был весь в порах — как мочалка, только черная-пречерная.

Вечером Алиса сидела в кресле и читала книжку. Бабушка подошла к подоконнику:

— Фу, что это за черная гадость тут. С нее же грязь сыплется, весь подоконник замусорила. — И она демонстративно провела пальцем по поверхности.

Лава и правда немножко осыпалась, Алиса и сама это видела. Бабушка забрала лаву и выбросила в ведро. Алиса дождалась, когда бабушка выйдет, и вытащила лаву из мусорки. Она спрятала ее в ящике стола и никогда не доставала при бабушке.

Лава до сих пор лежала там, в глубине ящика. Алиса достала ее и положила на стол. Лава была совершенно непохожа на другие минералы из дедушкиной коллекции. Алиса погладила ее. Жесткая, колючая, в дырочках. Нереальная, как и мечта Алисы побывать на вулкане или в горах.

— Алиса, как экзамен? — раздался бабушкин голос, и Алиса поспешно спрятала лаву обратно.

Три недели была тишина. Каждое утро Алиса бежала к ящику проверить почту. Ящик со скрипом открывал дверцу и показывал пустое нутро. Алиса уныло закрывала его и ехала в институт. Консультации, экзамены, а потом сессия завершилась, начались каникулы. Ленка уехала с мамой в Египет. Рита осталась в Москве и приезжала в гости, или они вместе ходили на каток и кататься с горок. Однажды Алиса не выдержала и показала Рите все четыре открытки.

— Только бабушке моей не говори, — попросила она.

— Почему?

Алиса пожала плечами.

— Не поймет.

— Так ты не знаешь, кто их отправляет?

— Ни малейшего понятия.

— А может, все же бабушке их кто-то отправляет? Знаешь, ездит по разным странам и отправляет? Может, у нее какой-то давний поклонник есть?

Расстаться с открытками? Выяснить, что это вовсе не ей, а бабушке? Алиса побледнела. Но все же идею надо было проверить.

Вечером она приступила к расспросам.

— Бабуль, а у тебя после развода поклонники были?

Бабушка разделывала рыбу на кухне.

— Была парочка. Один на работе ухаживал — в театр приглашал, цветочки дарил. Только я-то знала, что у него алиментов на троих детей. Куда такой поклонничек? И сдулся он быстро, переключился на подругу мою, только она его тоже отвадила.

Бабушка порозовела от приятных воспоминаний и оттерла тыльной стороной ладони щеку, стараясь не испачкаться в рыбной чешуе.

— А второй?

— Второй хороший был. Да я не особо уже замуж хотела. И ты у меня была, встречаться некогда — уборка, готовка. Это мужикам хорошо после развода, если алиментов нет, то и порхай себе дальше, на следующий цветочек.

— Так что второй? Какой он был?

— Высокий был, кареглазый. В метро познакомились. Жена у него умерла тогда уж несколько лет как, детишек не было. Я его спрашивала, как он пережил потерю свою, а он говорил, что со временем грусть светлее стала, не так давит, не сжимает, дышать позволяет. Мы в парке гуляли часто. Он учителем математики был, про учеников своих рассказывал. А потом у него мама заболела, и ему пришлось уехать в Краснодар, к ней. — Бабушка опустила руки и помолчала. — С собой звал.

— А ты?

— А что я? — Бабушка снова взялась за рыбу, сердито скребя ее ножом — Что я? У меня ты была, куда я тебя потащу в незнакомый город? Нет уж, тут родилась, тут и помру. И поклонников мне не надо, и без них отлично.

Оранжевые домики. Зеленые ставни. Бежевый мопед Vespa. Девушка с длинными кудрями и в шикарных темных очках. Через два месяца, когда уже начали распускаться листочки, а Алиса почти перестала надеяться, в ящике оказался конверт. Из конверта выпала открытка и письмо, начинающееся со слов: Сiao, Alisa, ciao, carina.

Дрожащими руками Алиса положила открытку и письмо на стол. Открыла ноутбук и начала вводить письмо в переводчик.

Привет, Алиса! Привет, дорогая! Меня зовут Лукреция, и я старая подруга твоего дедушки. Глубоко сожалею о его смерти. Если он все верно рассчитал, то ты уже получила четыре открытки от его друзей из разных стран. Моя последняя. Дело в том, милая, что он оставил тебе наследство. И первую его часть ты сможешь получить у меня. Когда приедешь в Рим. Вот мой номер телефона, позвони мне, как только определишься с датой вылета: я куплю тебе билет. Ни о чем не переживай, дедушка обо всем позаботился и попросил меня сопровождать тебя во время всех перелетов. Знаю, что он приготовил много приятного.

Жду твоего звонка с большим нетерпением.

Бабушка Лукреция.

P. S. Алиса, это завещание дедушки, его необходимо выполнить, ты не можешь отказаться.

P. P. S. Не хочу портить сюрприз, но не могу не рассказать, что еще тебя ждет Чжоу в Китае, и у него задание — показать тебе настоящую панду! Я просто в восторге!

Алиса откинулась на кресле. Она помнила Лукрецию. Услышала это имя один раз и запомнила. Дедушка разговаривал по телефону. Алиса слушала разговор. Она ничего не понимала, но закрыв глаза, представляла себя где-то на берегу моря: журчащие слова, эмоциональные всплески, такие красивые мягкие согласные, рычащие р-р-р. Одной рукой дедушка держал трубку, другой жестикулировал, что для него было необычно.

— Si, Lucrezia, si!1 — воскликнул дедушка особенно живо.

— Опять по межгороду болтаешь. — Бабушка ворчливо вошла в комнату, и дедушка умолк.

— Scusi, Lucrezia. Ciao, carina!2

Последнее слово Алиса, кажется, поняла.

— Дедушка, ты разговаривал с Кариной? — уточнила она.

Дедушка засмеялся:

— Нет, Лисенок, я разговаривал с Лукрецией, моей подругой. Она тоже геолог, живет в Италии. А carina значит «дорогая». Это обычное слово для итальянцев, часто так обращаются к хорошо знакомым.

Алиса сидела на скамейке. Напротив скамейки проходила дорожка, а за ней была черная ограда. Крест стоял пока деревянный. Земля свежая, памятник просядет, поэтому его только на следующий год будут ставить. На кресте — имя и фотография. На фото — дедушка, серьезный и строгий. Алиса его помнила не таким.

— Дедуль, — она смотрела не на могилку, а куда-то вверх, на небо, — я хочу это сделать. Я точно хочу. Но я не знаю, как быть с бабушкой: она не простит, если я уеду.

Алиса сидела на скамейке и слушала, как щебечут птицы. Достала из сумки булочку, откусила и раскрошила немного на дорожке. Тут же слетелись воробьи и, галдя, устроили дележку крошек. Алиса сидела и смотрела. Начал накрапывать дождик. Алиса подставила лицо каплям. Ей было спокойно, не хотелось уходить.