Моя вторая мама (Сериал). Книга 2
- Автор: Вонн Эрик
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 1993
Читать книгу "Моя вторая мама (Сериал). Книга 2"
Глава 29
Прозвенел звонок, и стайки ребятишек высыпали из школы. Занятия закончились. У школьных ворот поток детей начинал дробиться. Дети разбредались по домам. Игнасио, попрощавшись с друзьями, заспешил по улице. Вчера он просил маму, чтобы она дала ему денег на жвачку, но та отказала. А сегодня утром бабушка, провожая его, сунула ему в карман мелочь. Игнасио свернул за угол и остановился пересчитать монетки. На жвачку хватит. А если засунуть в рот три-четыре квадратика из пачки «бабл-гам» и как следует разжевать, можно надувать пузыри. Игнасио недавно научился это делать, и теперь ему не терпелось потренироваться. Он зажал в ладошке деньги и направился вниз по улице, раздумывая, купить ли жвачку в киоске или зайти в новый супермаркет. Он не заметил, что от самой школы за ним шел мужчина, одетый в рубашку с короткими рукавами. Игнасио остановился у киоска, разглядывая выставленную там жвачку. Мужчина подошел к нему и заговорил…
Джина сидела за столом вместе с детьми. Обед уже подходил к концу, и она начала поглядывать на часы.
- Мама, - сказала Джина Даниэла, облизывая ложку, - мы без тебя очень скучаем.
- Я без вас тоже. Я ведь вас люблю больше всего на свете, - улыбнулась Джина.
- А почему ты не хочешь вернуться к нам? - спросил Густаво.
- Потому что ты и папа… больше не муж и жена, да? - Джина Даниэла подняла печальные глаза и уставилась на мать.
Джина с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться от жалости к детям и к себе.
- А почему вы опять не поженитесь? Тогда мы снова жили бы все вместе, - наивно высказал свое тайное желание Густаво.
К горлу Джины подкатил комок. Она отхлебнула кофе и поперхнулась. Откашлявшись, Джина сказала:
- Давайте не будем говорить о грустном, пока мы вместе. Согласны? Знаете что? Я поговорю с вашим папой и, если он нам разрешит, мы уедем куда-нибудь на выходные, в какое-нибудь красивое место. Ну как?
Дети захлопали в ладоши: «Здорово! Поедем в Акапулько!»
Джина с улыбкой смотрела на них:
- Значит, договорились? Но пока никому ни слова! Чтобы не сказали, что я вас настраиваю… А ну-ка, кто первым вылижет тарелку?
Но на душе у Джины скребли кошки.
Дома Даниэла дала волю слезам. Дора зашла к ней позвать на обед, но, увидев ее плачущей, остановилась в дверях.
- Ах, Дора, у них будет ребенок! Я не знаю, почему мне так плохо. Ведь это должно было произойти, это естественно… Он никогда ее не бросит. Он никогда и не думал этого делать. Просил у меня прощения, а сам жил с ней!… Меня уже не должно это касаться… Хуан Антонио - не мой муж, он мне никто, - Даниэла жалко улыбнулась. - Ну, пойдем обедать!
Они спустились в столовую, где их ждал накрытый стол.
- Вы все еще любите его, - сказала Дора и подала Даниэле стакан воды.
Даниэла выпила и несколько успокоилась.
- Я должна его забыть! - произнесла она.
В этот момент в столовую ворвался возбужденный Игнасио:
- Мама!
- Что с тобой? - испугалась Дора, увидев раскрасневшееся лицо сына.
- Мама, там, на улице, какой-то сеньор… Он сказал… Он говорит, что он - мой папа! - выпалил Игнасио. - Он сказал, что вы с бабушкой меня обманываете!
Дора побледнела и едва удержалась на ногах:
- Что ты, малыш? Этот сеньор обманул тебя. Не обращай внимания!
- Мама меня не обманывает? - спросил Игнасио Даниэлу с сомнением в голосе. - Скажите мне правду!
- Ты должен верить своей маме и бабушке, - пряча глаза, ответила Даниэла.
Есть ей совсем расхотелось, и она, извинившись, поднялась из-за стола:
- Я поеду к Ракель. С ней очень плохо. Я хочу ее увидеть, - Даниэла потрепала Игнасио по голове. - Пока малыш! До вечера, Дора!
В парке было хорошо. Не так чувствовался зной. На скамейках сидели пенсионеры и молодые мамы с колясками. Рамон и Маргарита шли по аллее, взявшись за руки. Они обогнули детскую площадку и остановились у фонтана. Прозрачные струи поднимались вверх и разбивались на мириады сверкающих на солнце брызг. Маргарита опустила руки в круглый бассейн фонтана. Вода была теплой. Она вынула руку и смотрела, как капли воды стекают с ее ладони, потом нахмурилась и сказала:
- И все-таки ты не должен был говорить ей…
- Слушай, я же не могу молчать вечно! - возразил Рамон. - Сония должна знать, что я ее не люблю. Я люблю другую.
- Ты сказал ей, что любишь меня?
- Нет, - ответил Рамон и отвернулся. - Но Сония - умная женщина, и она догадывается.
- Как нехорошо! - воскликнула Маргарита.
- Еще хуже будет, если оставить все, как есть, - Рамон обнял Маргариту за плечи. - Тогда мы все будем несчастливы.
- Но она столько для тебя сделала…
Рамон приложил палец к губам Маргариты, не давая ей договорить, а потом взял ее за подбородок и поцеловал в губы.
Маргарита высвободилась из объятий Рамона:
- Пусти, мне надо в университет. Мне нельзя прогуливать, а то завалю экзамены.
- Ты - самое важное, что есть у меня в жизни. А то, что было между мной и Сонией, все равно должно было кончиться. Даже если бы тебя не было… Мы увидимся вечером? Ты обещаешь? - Рамон с нежностью смотрел на нее.
Маргарита кивнула. Рамон положил ей руки на плечи, и они поцеловались…
Иренэ все еще была под впечатлением от своей встречи с Ракель. Альберто пытался ее утешить.
- Такова жизнь, - сказал он философски. - Ничего не поделаешь.
- Нет, - не согласилась с ним Иренэ. - Надо жить, жить полной жизнью и стараться быть счастливыми… А я не могу сказать, что я счастлива. Моя жизнь была наполнена ненавистью… Давай забудем о Монике и Даниэле!… Что нам до них? Уедем отсюда и начнем новую жизнь.
- Ты опять завела свою пластинку? - недовольно поморщился Альберто. - Видно, беременность повлияла на тебя не в лучшую сторону. Ты стала чересчур настырной.
- Я не устану повторять тебе, Альберто… Уступи мне!… Если ты действительно меня любишь, ты меня послушаешь, - сказала Иренэ.
- Но я тебе могу сказать то же самое. Если ты меня любишь, то должна мне уступить. Давай подождем, осталось совсем немного. Я не могу позволить, чтобы теперь, когда наш план близок к завершению, все пошло прахом, - Альберто обнял Иренэ. - Мы так ждали этого…
Иренэ отстранилась от него и встала:
- Я не хочу, чтобы ты отобрал ребенка у Моники. Если бы кто-нибудь осмелился сделать такое с моим ребенком, я бы умерла!
- Не говори глупости! Ты - совсем другое дело…
- Альберто, мне страшно! Меня мучают предчувствия! Ракель мне говорила, что Бог наказывает… И мне очень страшно! - Иренэ прижалась к Альберто.
- Да что с тобой? С чего вдруг ты стала суеверной? - рассмеялся Альберто. - К черту твои предчувствия и страхи!
…Когда Альберто ушел, Иренэ позвала Матильдэ.
- Я же говорила вам, сеньора, что сеньор Альберто неисправим, - сказала Матильда, выслушав Иренэ.
- Еще не все потеряно. Я не успокоюсь, пока мне не удастся убедить его, - возразила Иренэ. - Я добьюсь своего. Только не надо спешить… Иногда мне кажется, что я сошла с ума, что я никогда не смогу начать новую жизнь. Я даже подумала, а не поговорить ли мне с Даниэлой… Но нет, я не осмелюсь. Я сделала ей слишком много зла… Гораздо больше, чем она думает.
Матильдэ слушала свою хозяйку, не веря своим ушам: похоже, и в самом деле с Иренэ произошла непонятная ей метаморфоза.
Долорес налила кофе в изящную фарфоровую чашечку и подала ее Хуану Антонио.
- Меня очень беспокоит Мануэль. Он так постарел, а о его моральном состоянии я уже не говорю, - сказала озабоченно Долорес, помешивая кофе в своей чашке.
- Его можно понять, - кивнул Хуан Антонио.
- Знаешь, что я думаю? Иногда на небесах тоже ошибаются и делают что-то не то. Почему бы им не взять к себе меня? Я уже давно зажилась на этом свете. Так нет же, им зачем-то понадобилась Ракель, - с досадой произнесла Долорес. - И что это я с тобой разоткровенничалась? Совсем забыла, что я на тебя сердита. И ты прекрасно знаешь, за что.
- Я сам на себя злюсь! В мои-то годы и попался как мальчишка, - Хуан Антонио допил кофе и осторожно поставил чашку на стол.
- Послушай меня, Хуан Антонио! Никогда, слышишь, никогда ты не найдешь женщину лучше, чем Даниэла! Я, правда, не знакома с Летисией, но зато я знаю Даниэлу, - Долорес с сожалением посмотрела на Хуана Антонио.
- Да, вы правы, - уныло подтвердил он.
Раздался звонок в дверь, и Долорес пошла открывать. Из прихожей донесся ее голос:
- Проходи, ты легка на помине, а мы только что о тебе говорили…
В ответ раздался до боли знакомый голос:
- Здравствуйте! Вы говорили обо мне? Интересно, с кем же?
Даниэла, улыбаясь, вошла в гостиную. Когда она увидела Хуана Антонио, улыбка сползла с ее лица.
- Тебе, наверно, не очень приятно встретить здесь Хуана Антонио? - затараторила Долорес.
- Да нет. Мне все равно, - отозвалась Даниэла и сдержанно поздоровалась с Хуаном Антонио.
- Я не ожидал увидеть тебя здесь, - сказал Хуан Антонио.
- Поздравляю тебя, - холодно сказала Даниэла.
- Поздравляешь? С чем? - не понял Хуан Антонио.
- Ну как же? Разве Летисия тебе не сказала? - удивленно подняла брови Даниэла. - А вот мне она поспешила сообщить… Вчера Летисия пришла в Дом моделей и сказала, что ждет от тебя ребенка. Ты, должно быть, счастлив?
- Летисия посмела заявиться к тебе? - возмутился Хуан Антонио.
- Я ей сказала, что меня не касается, что у вас там происходит. И это действительно так, - с достоинством ответила Даниэла.
- Я вас тут оставлю одних, - засуетилась Долорес.
- Нет, Долорес. Нам с Хуаном Антонио не о чем говорить, - Даниэла хотела поскорее покинуть гостиную, но Долорес ее остановила:
- Нет, останься здесь. Мне нужно предупредить Ракель о твоем приходе. У нее сейчас Мануэль и Мануэль Хустино.
Долорес изчезла за дверью. Даниэла и Хуан Анонио остались одни. В воздухе повисла напряженная тишина. Даниэла рассматривала статуэтки на комоде, как будто видела их впервые в жизни. Хуан Антонио вздохнул и подошел к ней.
- Я рад тебя видеть, хотя ты мне и не веришь, - его лицо выражало смущение.
- Не могу ответить тебе тем же, - отрезала Даниэла.
- Даниэла, я очень сожалею о том, что случилось, - Хуан Антонио опустил голову.
- Что-то незаметно, - с сарказмом ответила Даниэла и устало махнула рукой. - Да и не надо тебе передо мной оправдываться! Ты теперь свободный человек. Живи, как знаешь…
- Если ты меня простишь, я вернусь к тебе! А остальное меня не волнует, - сказал Хуан Антонио.
- У Летисии будет ребенок от тебя. Откуда такое легкомыслие? Ты же не мальчик, Хуан Антонио! Ты сам, своими руками похоронил то, что было между нами. Прости, но я не хочу больше разговаривать с тобой. Давай лучше помолчим, а? - и Даниэла отвернулась от Хуана Антонио.
…Ракель ласково смотрела на сына. Сегодня она чувствовала себя получше и смогла даже сесть на кровати, подперев спину подушками. Она с нежностью погладила мальчика по голове:
- Обещай мне, что ты будешь вести себя хорошо, даже когда меня не будет…
- Я всегда веду себя хорошо. А куда ты уезжаешь? - спросил Мануэль Хустино.
- Нет, я никуда не уезжаю. Это я так, на всякий случай, - поправилась Ракель. - Ты должен стать хорошим человеком, чтобы я могла тобой гордиться. Я так тебя люблю…
- Я тоже тебя люблю, мамочка, - расплылся в улыбке Мануэль Хустино.
- Мануэль, - сказала Ракель обращаясь к мужу: - Я люблю вас обоих… Люблю больше всего на свете…