Забери меня домой

Ее мама захихикала.

— Она не смогла удержаться. Сказала, что были жалобы. Делла Торсен говорит, что вы напугали ее почти до смерти.

— Делла Торсен едва могла нас видеть. Мы были в конце ее двора около трех секунд. Я пыталась помочь. Преподобный Мейтланд попросил меня тайно вывести оттуда Грея.

Ее мама улыбнулась.

— Как он? Он всегда был таким милым молодым человеком. Одно время я действительно думала, что он и Эшли…, — ее голос прервался. — Теперь это уже в прошлом, — поспешно добавила она. — Эшли так счастлива с Майклом и детьми.

— Да, — у Мэдди запершило в горле. — Он и сейчас хороший. Уверена, что он когда-нибудь зайдет поздороваться. У него всегда было много времени для тебя.

— Как долго он пробудет в городе? — спросила ее мама.

Мэдди провела ладонью по затылку. Ее кожа была липкой и теплой.

— Думаю, пару месяцев. Он помогает отцу ремонтировать дом.

— Джине это понравится. Она всегда жаловалась на этот дом. И, конечно, она любит, когда ее мальчики приезжают домой. Они не бывают тут достаточно долго и часто, — она прищелкнула языком.

Мэдди улыбнулась маме и направилась в коридор. Она не хотела сейчас думать о Грее Хартсоне. Это был долгий день, и она была измотана. Может быть, душ поможет ей взбодриться.

***

— Я не знаю, что тебе сказать, — ответил Мак Джонсон, качая головой, глядя на Грея через экран своего мобильного телефона. — Этим трубам по меньшей мере пятьдесят лет. Видишь эту коррозию справа? Эта труба сделана из свинца. Некоторые другие больше похожи на оцинкованную сталь, насколько я могу судить. Но, не видя их своими глазами, я могу только сделать предположение. Ты знаешь, когда трубы заменялись в последний раз?

— Думаю, папа сделал это, когда они с мамой только поженились, — Грей провел большим пальцем по челюсти. — Думаю, это было около сорока лет назад.

— Да, отсюда и стальные трубы. Свинцовые могут быть со времен постройки дома. Если бы это был мой дом, я бы вырвал их все и начал с нуля.

— Сколько времени это займет? — это был Таннер. Он склонился над телефоном, восхищенный тем, что Грей небрежно слушает советы одного из братьев Джонсонов.

— Если бы это был я, то неделя. Для любителей? Твоя версия так же хороша, как и моя? — его брови сошлись. — Ты уверен, что хочешь это сделать, Грей? Я мог бы понять, если бы ты делал это ради рекламы или благотворительности. Но что-то еще? Обратись к профессионалу.

— Почему все продолжают спрашивать меня об этом?

— Потому что ты сумасшедший, брат, — сказал ему Таннер. Мак рассмеялся.

— Тебе стоит его послушать, — согласился Мак. — Заплати профессионалу, а потом иди и запиши еще один альбом за миллион долларов.

— Я сделаю это сам, — сказал ему Грей.

— Он упрямый, как черт, — Таннер пожал плечами. — Мы все такие. Когда он на что-то решается, его уже не переубедить.

— Да, ему это качество может понадобиться, если будет сам менять трубы, — Мак вздохнул. — Я поговорю со своим другим сантехником, и он составит для тебя план. Перечислит необходимые материалы, сроки ремонта, инструменты, которые тебе понадобятся, и последовательность замены всего этого. Но ты должен понимать, что это профессиональная работа. Я не ожидаю, что возьму гитару и сразу же смогу на ней играть. Ты тоже не должен ожидать, что сможешь это сделать. Ты будешь делать ошибки и наносить ущерб.

— Звучит зловеще, — Таннер ухмыльнулся.

— Ты будешь ему помогать? — спросил Мак.

— Недолго. Я возвращаюсь домой после следующих выходных. Дальше он будет сам по себе.

— Я буду здесь, — запротестовала Бекка. — Я могу помочь.

— Ты выглядишь самой разумной из всех них, — Мак кивнул. — Ладно, я лучше пойду. Через полчаса у нас собрание по поводу следующего сезона.

— Хорошо, — Грей кивнул. — Спасибо, Мак. Я ценю это.

— А я буду благодарен, когда ты споешь на свадьбе моей дочери, — сказал Мак, подмигнув ему. — Удачи. Она тебе понадобится.

Грей положил трубку и посмотрел на своего брата, который сдерживал улыбку.

— Я же говорил тебе, что это безумие, — сказал Таннер.

— Не обращай на него внимания. Ты сможешь это сделать, Грей. Ты всегда занимался домом, когда мы были детьми. И ты починил мой велосипед, когда я врезалась на нем в стену, помнишь? — Бекка усмехнулась.

— Тебе придется записать это, — сказал Таннер, взъерошив волосы своей младшей сестры. — Я должен увидеть это во всей красе.

— Никто ничего не будет записывать, — прорычал Грей. — Когда именно ты уезжаешь?

— В понедельник после моего дня рождения. В то же время, когда уедут Кэм и Логан.

Их братья собирались приехать в город на выходные в честь дня рождения Таннера, чтобы отпраздновать с ним и пообщаться с Греем.

— О! Это кое-что напомнило мне. Я говорила с Сэмом, и конкурс караоке состоится, — сказала Бекка, ее глаза блестели. — Ровно в восемь часов в баре «Лунный свет».

— Конкурс караоке? — Грей покачал головой. — Серьезно?

— Караоке в «Лунном свете» — лучшее, — сказал Таннер, его лицо было серьезным. — Тебе понравится.

Бекка хлопнула в ладоши.

— Это будет потрясающе. Все мои братья в одном месте.

— Ты уверена, что мне стоит идти? — Грей чувствовал себя так, словно он мочится на чужой праздник. — Я не хочу создавать еще больше проблем, как в церкви.

— Все будет хорошо, — сказал ему Таннер. — Они не пускают туда девочек-подростков. Сэм, который там заправляет, нас прикроет.

— Пойдем, Грей, — призывала Бекка. — Мы никогда не были в баре вместе. Я хочу потанцевать со своим старшим братом.

— Он не умеет танцевать, — сказал Таннер, ухмыляясь. — Но было бы здорово, если бы ты был там.

— Я не знаю… — Грей поджал губы.

— Просто скажи «да». Мы присмотрим за тобой. Логан и Кэм тоже, — Бекка сжала его руку.

— Может, он боится, — Таннер подмигнул. — Что если он проиграет в Караоке? Он никогда не переживет этого.

Грей застонал.

— Я приду. Но я не буду петь в Караоке, — он посмотрел на свою сестру. — И я не буду танцевать, если только не напьюсь виски.

Бекка подняла брови.

— Звучит как вызов, — она придвинулась вперед, чтобы поцеловать его в щеку. — Я так рада, что ты здесь. Ты самый лучший.

Глава 10

Грей не мог вспомнить, когда в последний раз он так сильно уставал. Было всего восемь вечера, а мышцы умоляли его уложить их в постель и дать им поспать добрых двенадцать часов. И он бы так и сделал, если бы ему не нужно было писать этот чертов альбом. Если последние дни он проводил с телом, скрюченным в безумных позах, работая над водопроводом, то вечера он проводил в старом отцовском летнем домике с гитарой и чистыми нотными листами. Он твердо решил писать хотя бы по одной песне в неделю и готовиться к работе в студии звукозаписи через два месяца.

В первый же день работы он чуть не затопил кухню. Бекка запаниковала, а отец громко выругался. Вытирая воду, Грей пытался определить, где он ошибся. Казалось, на все уходило в два раза больше времени, чем он думал.

— Черт, я буду рад вернуться домой, — сказал Таннер, покрутив головой, словно пытаясь ослабить напряжение в шее. — Почему я сказал, что помогу тебе?

— Потому что иначе я бы надрал тебе задницу, — сказал ему Грей, вытирая тарелку и передавая ее младшему брату. — И это было бы больнее.

— Да, точно, — Таннер усмехнулся. — Ты едва можешь удержать полотенце для посуды, не говоря уже о том, чтобы нанести мне телесные повреждения. Кроме того, я слышал, что твой менеджер сказал тебе о твоих руках: «Всегда надевай перчатки, никаких порезов, никаких царапин. Эти красивые пальчики слишком многого стоят».

Грей закатил глаза.

— У тебя всегда был умный рот.

— Он становится только умнее, — Таннер подмигнул. — Мужик, я выдохся. Хочешь пойти со мной в «Лунный свет»? Можешь купить мне пиво, чтобы поблагодарить за мою тяжелую работу.

— Я куплю тебе пиво в субботу, — сказал ему Грей. — И мы сможем выпить за твой отъезд.

Таннер рассмеялся.

— Ты так отчаянно хочешь от меня избавиться?

Нет.

Грей с ужасом ждал отъезда своего брата. Не только потому, что он помогал ему с ремонтом, но и потому, что ему нравилось общаться с Таннером. Будучи на три года младше, его брат был занозой в заднице на протяжении всего их детства. Но он защищал его, как мог — сначала от боли после смерти матери, потом от гнева, который отец никак не мог унять.

Таннеру было почти семнадцать, когда Грей уехал в Лос-Анджелес. Все еще ребенок, несмотря на его протесты. Но теперь он был мужчиной и Грей общался с ним на новом уровне.

Без него здесь будет тихо.

— Я собираюсь поработать над музыкой сегодня вечером, — сказал Грей своему брату. — Но я обязательно приду в субботу.

Глаза Таннера смягчились.

— Это много значит. Спасибо, брат.

Грей сделал мысленную пометку положить свою карту на барную стойку. Субботний вечер будет за его счет.

— И, если ты сегодня напьешься, избегай третьего шага. Иначе отец услышит, как ты возвращаешься домой.

— А, старый трюк с третьим шагом. Не волнуйся, Логан научил меня этому, — сказал ему Таннер. — Удачи с музыкой.

— Спасибо.

Грей смотрел, как его брат берет куртку и прощается с тетей Джиной и Беккой, которые смотрели старый фильм в гостиной. Затем он пошел по коридору, собираясь взять гитару и бумагу, прежде чем отправиться в домик.

— Это ты, Грей? — окликнул его отец, когда он проходил мимо кабинета. На мгновение Грей подумал о том, чтобы проигнорировать его. Что он мог сделать? Он же не собирался гнаться за ним по лестнице, как это было в детстве.

— Да, это я, — сострадание взяло верх над презрением. Он толкнул дверь кабинета и увидел отца, сидящего в кожаном кресле со спинкой возле его кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — его отец кивнул. — Или настолько хорошо, насколько это возможно, — он прочистил горло и Грей поморщился от того, как много булькающих звуков он услышал. — Как водопровод?

— Медленно, но верно. Сегодня нам удалось заменить около двух метров. Самое худшее — это каждый раз прерываться, чтобы включать воду. Это занимает целую вечность, чтобы проверить уплотнения.

— Хм-м-м… — его отец кивнул, но больше ничего не сказал.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил его Грей. — Хочешь, я принесу тебе попить?

— Нет, спасибо.

— Тогда ладно, — Грей замер на мгновение, потрясенный отсутствием яда в голосе отца. — Я собираюсь пойти поиграть на гитаре.

— Не шуми. Помни о соседях.

— У меня есть наушники. Никто не услышит.

Его отец взял книгу со стола перед ним.

— Увидимся завтра, — он прочистил горло. — Спасибо за работу, которую ты делаешь.

Грей с двойным удивлением воспринял слова отца.

Когда он в последний раз благодарил меня за что-либо?

Это было странно и неловко, поэтому он просто кивнул и пошел наверх, чтобы взять свою гитару.

Мужчина не мог припомнить случая, чтобы он не был в обиде на своего старика. И хотя это чувство все еще присутствовало, сегодня оно было разбавлено. И он не знал, что делать с этим новым чувством.