Человек человеку волк

Глава 7

Стаи считались наследием прошлого. Когда-то давно не было такого разделения, как в нынешнем мире, но с ростом населения, конфликтов и развитием уровня жизни появилось множество одиночек, не желающих примыкать к пережиткам прежних времен.

И всё же родиться в стае считалось удачей. В таком случае неважно, омега ты или альфа, всегда можно быть уверенным, что в любом случае получишь защиту и понимание.

Елена не была рождена в стае. Её родители были одиночками, как и многие обычные рабочие, которые могли рассчитывать лишь на себя.

Елена почти их не помнила, потому что роковая случайность лишила её той призрачной защиты, которая у неё могла быть. Они погибли в автокатастрофе именно в тот момент, когда впервые поехали отдохнуть только вдвоём.

Из родственников остался единственный дедушка по отцовской линии: строгий бета Мартин Джеферсон, который и взял её под свою опеку, хотя с лёгкостью мог отказаться. Для Елены только он и был её стаей.

Поэтому, каково находиться в столь огромном семействе, она знала только из книг.

И её начало потряхивать.

Нет, она не собиралась набиваться к родителям Кайла в любимые снохи, не собиралась даже лишний раз на глаза появляться, но всё равно было дико страшно. В стаях всегда существовали свои особенные обычаи. Иногда неприемлемые для одиночек типа Елены. И выдержать год…

Чертов Маквульф.

Елена то и дело посматривала на его спокойное лицо. Он то ли спал, то ли нет, но глаза не открывал и всем своим видом показывал, что не настроен разговаривать. А ведь именно по его вине ей приходится всё это испытывать.

Лес?

Елене как городскому ребёнку он нравился лишь на картинах именитых художников в галерее, и, как жить в столь диких условиях, она даже не представляла. Густой лес начал появляться вдоль дороги только спустя полтора часа монотонной езды. Высоченные сосны росли вперемешку с мелкими ёлками, даже сквозь гоняемый кондиционером воздух в салоне она ощущала их древнюю и морозную свежесть.

Стало темнее и, хотя Елена старалась думать о приятном: что вскоре вернётся к занятиям, потом начнётся практика и что она со всем справится, но внезапно возникший серый мрак за окном пугал.

Она удивилась, когда увидела редкие остановки, хотя и совершенно пустые. Значит, тут ещё ходил транспорт и не всё отрезано от цивилизации.

И, кажется, от волнения и из-за подавленности Елена пропустила, когда начали снова появляться поля. В сгустившихся сумерках внедорожник стал тормозить, пропуская задержавшиеся на выпасе огромные стада.

А потом зажглись фонари и окружающее вдруг перестало быть столь пугающим. Множество различных домов создавало ощущение, что они въехали в спальный район города. Некоторые из домов украшали зеленые гирлянды, а какие-то горшки с цветами. И не было шума и суеты, присущих мегаполису.

Машина свернула с центральной дороги, а дальше пошли колдобины. Здорово трясло, и Елена хоть и пыталась удержаться, её то и дело подбрасывало на ухабах. От этого начало подташнивать и закружилась голова.

В какой-то момент она даже охнула и завалилась на Маквульфа, который, прошипев ругательства, практически скинул с себя и намотал на её руку ремень безопасности.

— Придурок, — процедила Елена.

Тот глянул на неё так, что по коже прошлись колкие мурашки.

Хорошо, что тряска продолжалась недолго, иначе пришлось бы потом точно оттирать салон. Машина затормозила возле большого дома. В три этажа, не меньше — со стеклянной мансардой. Однако на дом богача он всё же не тянул, а всего лишь на жилище успешного фермера.

Паника вернулась, особенно когда Маквульф открыл двери. Елена немного помедлила, но не сидеть же ей в автомобиле вечно. Она несколько раз вдохнула и вылезла из салона. Маквульф уже достал вещи из багажника и поставил на землю.

Пахло костром и какой-то присущей только лесу свежестью.

На крыльце их ждали трое: женщина и двое мужчин. Тот, что был моложе, вальяжно облокотился на балку и с любопытством рассматривал её.

Женщина спустилась первой и направилась к Елене. Она, похоже, не знала, что есть личные границы, подошла слишком близко и коснулась лица. Елена охнула, ощутив тёплые нежные прикосновения, ожидая, что её сейчас ударят, но женщина ласково улыбнулась.

— Добро пожаловать, — поприветствовала она.

Елена понимала, что глупо таращит на неё глаза. Но она действительно впала в некое подобие ступора. От этого прикосновения, от яблочного запаха женщины, от её действительно доброй улыбки. Именно от своей матери Маквульф унаследовал густые кудри, чёрный цвет волос, длинные ресницы и острые черты лица.

— З-здравствуйте, — не зная, что ответить, запинаясь пролепетала Елена.

— Кайл, возьми вещи гостьи и пойдёмте в дом. — Рука женщины сместилась ей на спину, и она легонько подтолкнула Елену вперёд. — Меня зовут Майя.

— А… вам, наверное, уже известно моё имя, — почему-то Елене казалось, что она говорит что-то глупое.

Мать Кайла снова улыбнулась и кивнула. Они поднялись по нескольким ступенькам на крыльцо. Мужчина, что старше, выглядел так, как и должны выглядеть альфы в его возрасте или в мечтах омеги. Высокий, широкоплечий, с седыми висками, твёрдым взглядом и с едва заметными морщинами, но тело всё ещё хранило силу и мощь. Наверное, Кайл в возрасте станет таким же.

Он смерил её изучающим взглядом, от которого у Елены внутри всё сжалось в комок, но Майя сжала её плечи, словно успокаивая.

— Это Грегори, мой муж, а это Дориан, наш старший сын.

Молодой альфа действительно выглядел старше Кайла, но в отличие от него не обладал непослушными кудрями, черты его лица больше походили на отцовские, грубые и твёрдые. Дориан усмехнулся и протянул ей руку.

— Привет, малышка.

Определение «малышка» так резануло по ушам, что Елена застыла. Хотя она и правда едва Дориану макушкой до подмышек доставала, но…

— Эй! — крикнул вдруг Маквульф за её спиной. — Какая она тебе малышка?

Дориан неожиданно подмигнул ей в какой-то шкодной и озорной манере:

— Ревнует.

Елена не успела взглянуть на Маквульфа, поскольку Майя уже повела её в дом, тогда как все альфы остались снаружи.

— Мои вещи… — начала было она, но женщина её перебила:

— С ними всё будет в порядке, Кайл обязательно их принесёт.

Они вошли в просторную гостиную, где соблазнительно пахло вкусным ужином. Здесь было настолько много места, что Елене показалось это настоящей студийной работой, чтобы продемонстрировать дизайн в стиле Прованс.

— Это первый этаж, — сообщила Майя, — здесь гостиная, кухня, общая столовая и комната Дориана. Сегодня уже поздно устраивать подробную экскурсию, поэтому покажу тебе твою комнату и будем ужинать.

Елена кивнула. Она и правда устала, но не проголодалась. На втором этаже располагались спальни, их было четыре, и две уборные.

По сравнению с квартиркой, в которой они жили с дедом, тут был настоящий рай, но Елена не ощущала себя спокойно. Майя постоянно касалась её: то спины, то волос, то руки. Эти прикосновения казались странными и непривычными.

Выделенная Елене комната была в два раза больше той, в которой ей довелось жить раньше. Обстановка в ней была выдержана в том же стиле Прованс. Дополняли ее цветы на подоконниках и легкие занавески с растительными принтами. Но ничего плохого сказать о комнате Елена не могла, тут было мило и радовало, что жить придётся одной, а не с кем-то. К тому же два широких окна позволяли предположить, что днём тут должно быть очень светло.

— Спасибо, — выдавила она из себя.

Майя вновь понимающе улыбнулась.

— Если будет что-то нужно, говори мне.

Елена кивнула.

— А вы бета?

— Да, а что?

— Ничего… Тут живёт много омег?

— Достаточно, не переживай, ты не одна здесь такая, — Майя вздохнула, — располагайся, я передам тебе вещи и спускайся к столу.

Когда за радушной хозяйкой закрылась дверь, Елена глубоко вздохнула чистый и необжитый воздух комнаты. Скатилась спиной по двери, плюхаясь на пол. В ногах была жуткая дрожь. Дай бог ей всё это выдержать.

***

Отец смотрел и молчал, казалось, целую вечность.

Кайл понимал, что облажался, поставил под сомнение репутацию альфы, и то, что именно ему предстоит стать будущим главой клана. Отец был вправе даже изгнать его.

Дориан тоже молчал, но, в отличие от отца, слегка усмехался.

— Твоё слово.

Голос отца звучал низко и грубо. Кайл склонил голову — позор для любого альфы избегать последствий своих ошибок.

— Я понесу любое наказание, — согласился он.

— Да ладно, отец, он и так уже весь замороженный, — заявил Дориан таким тоном, словно это всё было несерьёзно. — Пойдёмте уже, завтра на горох его поставишь.

Для него, да. Хоть он и был старшим, из-за своего альфа-фактора и наследственных генов не мог стать вожаком. У него была другая цель.

Отец покашлял, а потом только вздохнул.

— И какого черта ты полез к омеге, которую не собираешься помечать?

— Не знаю, — Кайл поднял голову, — потому что она омега.

Как будто это что-то объясняло. Можно было списать на неудовлетворённый гон, но дело было не в этом.

— Да, — протянул Дориан, — пахнет изумительно, нежно и вкусно, как ты год продержался? Я бы давно её сожрал.

Кайл оскалился, глянул на брата, сверкнув глазами. В душе отчего-то поднялась мимолётная злость. Никто не смеет касаться Джеферсон!

Дориана эта реакция только позабавила, в отличие от самого Кайла.

— Нужно проверить, не понесла ли она, — продолжил отец.

— Уверен, что нет, — быстро ответил Кайл, — Джеферсон не та омега, которой нужен альфа.

Отец удивлённо приподнял брови. Дориан тоже не поверил его словам, он вообще в городе почти не бывал и о городских омегах знал мало.

— Всем омегам нужен альфа.

Кайл усмехнулся.

— Не всем.

— Хочешь сказать, у неё нет к тебе никаких чувств?

Кайл о чувствах не задумывался, но если вспомнить все их перепалки, то единственное чувство, что их связывает, это жгучая ненависть и неприязнь. В этом у них прямо гармония.

— Нет, — твёрдо ответил Кайл, — она здесь только из-за того, что вы так захотели и выбора не оставили.

Отец хмыкнул.

— Нужно убедиться, я не позволю своему внуку расти вдали от стаи.

Кайл скривился. Нет никакого ребёнка.

— А ты?

— Что?

— У тебя есть к ней чувства?

Кайл даже хохотнул.

— Нет конечно! — но недоверчивые взгляды брата и отца заставили насторожиться. — Абсолютно нет.

Отец не ответил, махнул головой, чтобы он шёл в дом, а Дориан добавил:

— А по тебе не скажешь.

— Слушай, заткнись, и без тебя тошно.

В доме Кайла как шибануло. К привычным запахам примешался ещё нежный аромат цитруса с ванилью. Раньше он Джеферсон нихрена не ощущал, а сейчас она буквально просочилась во все щели. Он сглотнул, чувствуя, как сердце отчего-то бухает внутри быстрее.

— Ты в порядке, сынок? — спросила мать, проходя рядом.

Отец с братом уже уселись за стол.

— Да, я да…

Он осекся, повернувшись в сторону лестницы, замечая, как Джеферсон медленно спускается вниз. Она нисколько себе не изменила: широкие джинсы, футболка и пушистый кардиган, надетый явно для того, чтобы прикрывать его отметины на руках. Волосы она распустила, закрыла ими шею, чтобы не светить засосами. И, может, от света или от чего-то ещё, но Кайлу казалось, что он впервые видел её лицо так ясно. Омега красивая. Кайл с трудом проглотил комок в горле. Она посмотрела на него устало, и Маквульф отвел взгляд.