Куда я - туда и ты

Сжав зубы, он вдруг собрал материю платья в кулак и с силой потянул, глядя прямо в глаза Ире.

Та закусила губу. Но когда ткань начала потрескивать, грозя вот-вот начать распускаться по швам, со слезами выпустила из пальцев и слепо ударила кузена по груди. Слабо. Ему даже больно не стало. А может, просто внутренняя боль от ее слов оказалась сильнее.

- Ненавижу тебя, Игорь! Ненавижу, - Ирка опять толкнула его, и край ее полотенца, которое все еще составляло единственную одежду, угрожающе заскользил вниз.

Он хотел бы проследить за его падением. Господи! Этого он желал бы больше всего на свете.

Но Игорь, даже сейчас, ощущая, как внутри все горит от обиды и злости, понимал, что это не лучшая идея.

Резко наклонившись, он перехватил ее руки одной ладонью, а второй схватил с дивана свою футболку, которую Ира недавно держала и жестко, резко, натянул на нее через голову, заставив просунуть руки в рукава.

Такой ее вид ему понравился, пусть футболка была велика размера на четыре, и больше напоминала на Ире растянутое платье. В этот момент полотенце окончательно упало на пол, и он увидел сквозь тонкую материю ее острые, маленькие, напряженные соски.

Игорь проклял все на свете, что еще не проклинал, и вперился глазами в стену за спиной Иры.

- На здоровье. Можешь меня ненавидеть, сколько угодно, - с показным безразличием, которое обидело сестру еще больше, Игорь пожал плечами. - Но делать это ты будешь дома.

- Нет! - вдруг закричала в ответ Ира, и дернулась, пытаясь вырваться из его рук. - Я пойду, и не смей мне указывать что делать! Ты же ходил к Таньке! - с претензией бросила она ему в лицо, и опять попыталась отступить, все время выворачиваясь. - Ты с ней... с ней..., - Ира вдруг прикусила губу и часто-часто заморгала. А потом, вызвав полную растерянность у Игоря, заплакала. - Спишь, - выдавила она из себя через силу, глотая слезы, и отвернулась от Игоря.

Он удивленно уставился на Иру, как-то враз остыв. И даже улыбнулся уголками губ. Только Ира смотрела ему на шею и не видела этой улыбки.

- Я сплю дома, Ира, что тебе должно быть прекрасно известно, - спокойно произнес он в ответ.

Она чуть не зашипела и дернулась, попытавшись выдернуть свои руки из его захвата. Но Игорь не отпустил. Наоборот, перехватил так, чтобы прижать ее к себе еще ближе, вопреки здравому смыслу, и завернул руки Ире за спину.

- Ты понял, о чем я говорю! - с обидой и такой... ревностью в голосе, едва не выплюнула она ему в лицо эти слова, что Игорь даже на минуту замер.

Слишком хорошо он знал то, что она сейчас ощущала. Досконально. Потому что ревновал Иру к каждому парню, который только попадал в поле зрение сестры. Только...

Игорь не знал, имеет ли право испытывать надежду. И уместно ли такое, благородное и светлое по своей природе чувство в его случае.

Но ему уже стало все равно.

Тепло ее тела так манило его. Впервые так близко за последние годы, если не считать того дня в Киеве.

Игорю вдруг безумно сильно захотелось наклониться и прижаться губами к тонкой коже на ее шее, где он так отчетливо видел пульсирующую жилку. Захотелось подняться к губам, впервые пробуя вкус Иры, и впиться в ее рот.

Не нежно, как стоило бы. А жадно, пожирающе, потому что за эти годы, когда он даже не мог смотреть на нее столько, сколько хотел -- Игорь изголодался по любому ощущению Иры в своих руках.

Да, раньше он не испытывал такого.

Тогда ему хватало просто их общения и возможности делиться с ней всем.

Вот только теперь он вырос, и она уже не была ребенком. Не взрослой еще. Только-только стала подростком. Но он так нуждался в ней... И эта нужда так долго копилась в Игоре...

Как и понимание, что он не имеет права давить на нее или толкать к чему-то.

Призвав себя вспомнить хоть о чем-то, Игорь глубоко вдохнул.

И сошел с ума. Ее запах, такой манящий после ванной, взбесил его организм, словно бы Игорь являлся каким-то бешенным дикарем. Пах Игоря обожгло жаром эрекции, хоть он честно пытался подавить дурное, яростное желание. Однако, даже отодвинуться не смог. Наоборот, прижался к всхлипывающей Ире крепче и, так и не отпустив ее рук, оперся щекой о волосы сестры. Тихо потерся о пряди, глубоко втянув в себя воздух.

Она застыла, словно и дышать перестала.

Он понял, о чем она говорила, догадался, что себе навоображала Ирка.

Игорь зажмурился. Не то, чтобы Танька открыто не намекала, что не прочь просветить Игоря в прикладных вопросах секса. И да, он не стал бы скрывать, что подобное предложение вызвало в нем возбуждение. Он был здоровым парнем, в конце концов, и большинство одноклассников Игоря уже вовсю уделяли время радостям секса.

Только, вот вожделение, которое он испытал в тот момент -- даже на десятую долю не соответствовало той буре чувств и желаний, которую он ощущал сейчас, держа в руках Иру. Быть может поэтому Игорь и отказался. А может, оттого, что такой поступок, согласись он на предложение Тани, показался ему предательством.

К счастью, никто не мог бы заявить ему, что подобные идеи глупы.

Потому он напомнил, что она просила его помочь с алгеброй, и этим Игорь с радостью займется. Он не в первый раз помогал Тане, как бы не претили ему такие занятия с человеком, который откровенно брезговал учебой. Но Татьяна всегда платила за это репетиторство. И несмотря на всю свою гордость -- Игорь брал у нее деньги. Потому что не имел другой возможность заработать, чтобы что-то купить Ире.

- Я занимался с ней алгеброй, - хрипло, но твердо проговорил Игорь, немного отклонив голову, пусть все внутри и воспротивилось такому движению. - Только алгеброй, ничем больше, - он давил своими словами, заставив и Иру поднять заплаканное лицо и посмотреть ему в глаза.

Там вдруг появилась такая надежда, что у него все внутри замерло.

Ира попыталась высвободить одну руку. Игорь не мешал, медленно разжав свои пальцы.

А она подняла ладонь и обхватила пригоршней его щеку.

- Честно-честно? - словно в детстве, жалобно спросила Ира, что-то высматривая в глубине его глаз.

Игорь не знал, так ли успешна его маскировка, как обычна, скорее, подозревал, что той и след простыл. Но и отвернуться в этот момент -- было выше его сил.

- Честно-честно, маленькая, - он с трудом заставил себя вытолкнуть эти слова из горла. И уперся лбом в ее макушку.

- Почему? - непонимающе спросила Ира шепотом, забыв, что только что кричала, как ненавидит его. - Она же такая красивая...

Игорь криво усмехнулся ей в волосы, почти наяву слыша, как рушатся с грохотом все стены между ними, которые он столько лет пытался возвести.

- И вполовину не такая красивая, как ты, - таким же шепотом признался он, зная, что должен был бы прикусить язык, а не позволять таким словам срываться с губ. - Никто из них не стоит и части тебя, маленькая, - с каким-то отчаянием вдруг признался он в том, о чем столько молчал. - И никто мне не нужен так, как ты, - сдавленно, словно прыгал с обрыва в ледяную воду, прошептал Игорь, и наклонился ниже, с силой прижавшись к губам Иры.

Он сказал себе, что отступит, если она хоть слово скажет, хоть немного его оттолкнет. Но вместо ожидаемого им испуга или отрицания, Ира подалась вперед, почти вцепившись в него. И с таким выражением счастья прошептала "Игорь" ему в рот, что он впервые до конца понял первобытное желание самцы во всеуслышание заявить "мое!", ударяя себя в грудь кулаком.

Какая-та бешенная какофония всех его чувств, любви, желания, понимания, что не стоит -- ударила в голову, заглушая голос разума.

И уже не сдерживаясь, губы Игоря напали на ее рот, заставив Иру раздвинуть губы.

Глава 5

Он целовал ее отчаянно, наверное, даже не до конца понимая, что именно делает. Словно не его губы скользили по рту Иры, не он сжимал нежные щеки своими пальцами, ощущая, как ее ладони обжигают своим касанием его затылок.

Слишком большим испытанием для его воли оказалась такая близость, такой контакт. И Игорь не выдержал, припал к ее коже, к ее теплу, как к единственному источнику кислорода в вакууме.

Он не мог без нее дышать.

И не представлял, как теперь жить дальше, сохраняя ту дистанцию, которую нельзя было нарушать.

Игорь не имел сил удержать свои руки, и те, не слушая разума и правильности, скользили по щекам, по шее Иры.

Он сжал ее плечи, скользнул по спине и замер жадными ладонями на талии, прижав ее к себе так близко, будто бы они стали одним целым, не позволяя даже воздуху проникнуть между телами.

И целовал, а может поглощал. Игорь не знал, как называется такая нужда.

Он видел поцелуи в кино, читал в книгах -- только в жизни оказалось все совсем иначе.

Может проблема была в нем, но Игорь не мог вести себя осторожно и легко. И наверное, этот поцелуй невозможно было бы назвать нежным.

Он давил, пил Иру, требовал и сам брал все, чего так долго жаждал от ее губ. Забирал каждый вздох, всхлипы Иры, каждое влажное касание к ее губам, языку, щекам. И не мог оторваться. Наоборот, казалось, его безумное желание и потребность становились еще сильнее, будто закручивались витками спирали все туже и туже.

А из-за того, что и она притягивала его к себе, из-за ее, такого искреннего, такого жадного ответа -- не имелось никакого шанса остановить это движение, направление которого Игорь не мог определить. Падали ли они? Или взмывали вверх в своей общей потребности одного в другом?

Он понимал, что это ее первый поцелуй. Отдавал себе отчет, что должен вести себя иначе, быть может нежно, трепетно.

Да только проблема состояла в том, что и сам Игорь имел не больше Иры опыта в этом деле.

Он честно ждал ее. Пусть и не должен был даже рассчитывать на ответные чувства со стороны кузины. Умом понимал, совестью. Да только...

Сколько бы Игорь не убеждал себя, что обязан начать встречаться с какой-то другой девушкой, сколько бы не твердил себе, что это поможет преодолеть то, на что он не имел никакого морального права - что-то внутри него мешало, не пускало, черпая силу в зеленых и грустных глазах.

И оттого сейчас, эта жажда вырвалась из-под контроля, бушевала, владея его сознанием. А готовность Иры идти следом за ним без вопросов и оглядки - ничуть не облегчала Игорю задачу возвращения власти над самим собою.

А ему следовало одуматься. Стоило разжать свои руки, уже скользнувшие под ткань футболки, гладящие кожу ее бедер, и вспомнить, что Ире едва исполнилось четырнадцать. Игорь должен был думать за них обоих.

- Маленькая, - с отчаянием прошептал он в ее рот, вроде бы пытаясь напомнить себе о возрасте Иры, а на самом деле, просто испытывая невообразимую, щемящую сердце нежность и любовь к ней. - Ира, мы должны остановиться, немедленно, - он уперся рукой в стену над ее головой, и отстранился, дыша с таким трудом, словно только пробежал кросс. И вдруг подумал, что в эту минуту хорошая пробежка по стадиону их школы не оказалась бы лишней, чтобы остудить его тело и мозги.

- Зачем? - задыхаясь спросила Ира, посмотрев на него расплывшимся, потерянным взглядом. И презрев все попытки Игоря отодвинуться, с легким вздохом положила голову ему на грудь.