Доверься мне

Картера наклоняет губы к моему плечу.

— А я могу…

— Нет, — я закрываю его лицо рукой и отталкиваю его.

— Вот блин! — он показывает на меня. — Это Оливия.

Глаза Адама сияют.

— О! Подруга Кары! — его глаза темнеют, когда он смотрит на Картера. — О. Подруга Кары.

Картер закатывает глаза.

— Все в порядке. Оливия хотела потусоваться со мной.

— Эм, неправда. Ты притащил ме…

Он приобнимает меня за голову и притягивает к себе, прерывая мои слова.

— Тс-с-с.

Широкая улыбка озаряет лицо Адама, его взгляд скачет между Картером и мной, и в этот момент я понимаю, что он все еще обнимает меня, прижимает спиной к своей груди, и я не знаю, как выпутаться.

К счастью, меня замечает Эммет.

Его глаза в удивлении расширяются, и он бежит к нам с другого конца парка.

— Олли! — он вырывает меня из рук Картера и крепко обнимает. Это мой любимый вид объятий, они похожи на медвежьи и даже слегка душат. — Кэр не сказала, что ты придешь. Она на встрече с какими-то клиентами.

— Я и не собиралась. Я финально закупалась перед Рождеством, а меня притащили сюда против моей воли.

Красивый блондин становится рядом с Эмметом и одаривает меня смущенной улыбкой.

— Картер не любит отказы.

— Думаю, ему сложно понять эту концепцию.

Бирюзовые глаза парня загораются, и он пожимает мне руку, чтобы представиться, хотя я и так знаю, кто он.

— Гарретт. Спорим, я понравлюсь тебе сильнее.

— Я того же мнения.

— И тебя можно понять, — он лениво указывает на свое. — Это очарование восточного побережья.

— Отвали, — Картер надулся, оттаскивая меня. — Она моя пара.

Эм.

— Это не свидание.

— О, я вполне уверен, что это свидание, Олли.

Я скрещиваю руки.

— Я уверена, что на свидание человека надо пригласить, Картер.

Его нефритово-зеленые глаза сверкают.

— Ой, неважно. Пригласить, притащить — одно и то же, — он переплетает наши пальцы и тащит меня вперед. — Давай, коротышка. Пойдем раскрасим наши лица.

— Мне двадцать пять. Я не собираюсь рисовать на лице.

Мне разрисовали лицо.

Честно говоря, я не хочу об этом говорить.

— Ты такая красивая.

— У меня на щеке твой чертов порядковый номер, Картер!

Он поджимает губы в попытке скрыть свою виноватую улыбку.

— Так мило.

Просто доверься мне, сказал он. Что ж, это был последний раз. У меня было чистое лицо, а теперь у меня на левой щеке нарисован сине-зеленый номер 87 с бесячим розовым сердечком вокруг. У меня хотя бы нет Олафа на лице, но Картер, похоже, невероятно гордится мультяшным снеговиком у себя на щеке.

Он показывает на выступ стены, на который можно присесть.

— Хочешь сесть и разделаться с нашим чизкейком?

— Ты съел две булочки с корицей и корндог. Как ты все еще можешь быть голодным?

Он похлопал себя по животу.

— Я большой парень.

Это точно, и корндог — единственное, что я ела после завтрака, поэтому я позволяю ему усадить меня рядом с собой, и мы молча наслаждаемся десертом.

— Как ты доберешься до дома? — спросил он через минуту. — Тебя подвезти?

Живот странно скручивает, и я не могу понять почему. Может быть потому, что я останусь с Картером наедине, и это одновременно тревожит и возбуждает меня. А может потому, что я стыжусь своего дома размером с обувную коробку, хотя мне вполне хватает.

Я проглатываю свой кусочек и отрицательно мотаю головой.

— Нет, спасибо. Мне уже пора.

Улыбка сходит с его лица.

— Что? Уже? Нет, ты не можешь, — он показывает высокую ель, на которую уже намотали гирлянду. — Ты должна остаться на зажжение елки. После мы можем еще что-нибудь поделать. Сходить куда-то, например.

— Уже поздно.

— Но тебе не нужно на работу завтра, — спорит он или ноет. Немного дуется. — У тебя отпуск.

— Я не знаю… — я и так пробыла дольше, чем планировала.

Я видела, как Картер оказывается за микрофоном и смешит толпу. Я видела, как он общается с каждым ребенком, который тянет его за руку, будь то для фотографии, автографа или обычного разговора. Я видела, какой он друг, лидер, партнер сообщества, и все это время он очень искренне улыбался. Если быть честной, я не уверена, что была готова увидеть эту его сторону, хотя Кара убеждала меня, что где-то за самовлюбленным плейбоем она все же есть.

И я думаю, в этом-то и проблема — в нем есть это милое дурачество, но это не означает, что в нем нет плейбоя. Можно сочетать эти две стороны в себе, но, если мы и будем вместе, я хочу чего-то одного.

Чем дольше я остаюсь, чем больше я узнаю его, тем легче мне упасть в пропасть. А я отказываюсь падать, когда никто не будет готов поймать меня.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — наконец тихо отвечаю я ему.

В его глазах мелькает разочарование, и он мягко говорит.

— Почему ты так сильно не хочешь проводить со мной время?

— Дело не в этом. Это… — прикусываю я нижнюю губу, пока смотрю на свои ноги. — Меня не интересуют отношения на одну ночь. Я уже говорила тебе об этом.

— Так ты хочешь на свидание?

Ну, теперь я не могу не смотреть на него.

— Картер, ты не ходишь на свидания.

— Верно, — его взгляд медленно скользит по моему лицу, на мгновение задерживаясь на моих губах. — Обычно нет. Но я не об этом спрашиваю, Оливия.

Я не могу сосредоточиться. Все будто в густом тумане, сквозь который я не могу увидеть минусов. Потому что так оно и есть — я слышу его слова, его вопрос, но не знаю, чего ожидать.

— Лив? — Картер сжимает мои пальцы. — Ты хочешь пойти на… свидание? — он добавляет едва слышное блять, смотрит на небо, разминая голову из стороны в сторону, его шея хрустит, будто просто произнести слово на букву «с» для него уже достаточно больно.

Что лишь напоминает мне, свидание впустую потратит время — мое и его.

— Я не хочу идти с тобой на свидание только для того, чтобы в конце ты меня трахнул, а потом смотреть на то, как ты идешь по городу с очередной прилипшей к тебе девушкой. Не хочу чувствовать себя использованной и брошенной.

Простого нет было бы достаточно — это я и хотела сказать, когда открыла рот. Вместо этого я проблевалась на него всей своей словесной рвотой и поставила себя в неловкое положение, показав, как легко ему было бы причинить мне боль.

Тем не менее, это правда. На данный момент я не знаю его достаточно хорошо, чтобы сделать другой выбор. Картер не скрывал своих намерений. Он не только честно говорит о желании затащить меня в постель, но и с гордостью раскрывает подробности своей личной жизни всем газетам. Что я должна думать, когда он сам решает что сказать, и на фоне этого выглядит как казанова?

— Мне жаль. Я не хотела быть нетактичной. Просто…

— Это все, что ты обо мне знаешь. Не нужно извиняться, — Картер проводит большим пальцем по моим костяшкам, и я смотрю за тем, как он обводит каждый. — Значит, ты не хочешь общаться, но и встречаться тоже? Кажется, я немного запутался.

— Все в порядке, — настаиваю я, возможно, немного резко. — Единственный человек, который должен понимать мои решения — я сама. Ты можешь быть с кем захочешь, Картер.

Он натянуто смеется, длинные пальцы касаются его острой челюсти.

— Очевидно, не могу, — он показывает на меня размашистым движением руки. — Потому что хочу я тебя.

— Не хочешь же ты реально пригласить меня на свидание. Тебе так кажется только потому, что я тебе отказала, а ты к этому не привык. Это адреналин от охоты на меня.

Он кусает свои губы.

— Сначала я тоже так думал, но теперь не так сильно в этом уверен, — он лениво поднимает плечи. — Кто знает, может я идеально тебе подхожу.

Я слышу эти слова и изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на них, но это невозможно. Я зажмуриваюсь, когда начинаю ржать.

— Прости. Я знаю, что это серьезный разговор, но у тебя на лице этот чертов снеговик.

Картер наклоняет голову, прикрывая улыбку рукой, касается рта и снова смотрит на меня.

— Может, ты останешься на зажжение елки? Нам же так весело. Нет смысла останавливать это сейчас. Я закажу тебе «Убер» до дома, и ты не будешь беспокоиться о том, что может случиться, если мы останемся вдвоем в темной машине.

— Я не волную…

— Волнуешься. У тебя все на лице написано, Олли. Я, скорее всего, попытаюсь поцеловать тебя, а ты, вероятно, позволишь мне это сделать, — он откинулся назад, глубоко вздохнув. — И кто ж знает, что случится потом, — мягкая, легкая улыбка. — Так что оставайся, пожалуйста. Прикалываться не буду, обещаю.

Я быстро поняла, что единственное, в чем умею ему отказывать, — это раздеть меня и уложить в его кровать. Он невероятно убедителен, особенно когда показывает эти ямочки или смотрит на меня щенячьими глазками.

Вот так я и оказываюсь рядом с ним почти два часа спустя — уже после того, как Адам пихнул ему в лицо не один, не два, а три пирога, когда солнце заходит за горизонт, а мы в ожидании смотрим на огромное дерево.

От моего дыхания идет пар, я стучу зубами, когда все тело дрожит от холода. С заходом солнца зимний воздух кажется гораздо прохладнее.

Картер исчезает из виду, а мгновение спустя его руки обхватывают меня, прижимая меня к его груди, и окутывают теплом. Мое тело замирает от прикосновения, но внутри каждое нервное окончание словно обдает током.

Я поднимаю руки в пушистых щенячьих рукавицах и обхватываю его предплечья, и наслаждаюсь моментом, позволяя себе забыть об ожиданиях и страхах.

Надо мной раздается смех, когда Картер кладет свой подбородок мне на макушку.

— Самые милые варежки, которые я когда-либо видел.

Елка оживает, разноцветные огни мерцают, делая эту декабрьскую ночь волшебной, а толпа вокруг нас охает и ахает.

— Она прекрасна, — шепчу я.

Картер крепко обнимает меня.

— Да, и вправду.

Когда елка зажглась и парк опустел, Картер проводил меня к такси, стоящему на обочине.

Я вижу роскошный, полностью черный внедорожник.

— Я знаю, что ты заказал самый дорогой вариант.

Он пожимает плечами, смущенно улыбается.

— Докажи это, малышка.

Я хихикаю.

— Спасибо за сегодняшний день, Картер. Было весело.

Он кивает, и останавливает меня, когда я тянусь к двери.

— Подожди. Что ты делаешь в канун Нового года? У нас вечеринка с командой. Кара и Эммет будут там. Может, ты придешь?

— О, я не…

— У тебя уже есть планы?

— Ну, нет, но…

— Тогда ты придешь, — он как щеночек поднимает лапки, когда я открываю рот, чтобы возразить. — Пожалуйста, Олли. Это будет весело, — он делает шаг к дверце машины. — Ты не уйдешь, пока не согласишься.

Я закатываю глаза.

— Ладно, хорошо. Я приду.

Он ударяет кулаком по воздуху.

— Ага!

— Это не свидание, — быстро напоминаю я ему, толкая его в плечо.

Он качает головой, подняв руки вверх.

— Не свидание, — он открывает дверь и жестом предлагает мне забраться внутрь, а затем пристегивает меня. Он кладет коробку с булочками с корицей мне на колени и отступает назад, почесывая затылок. — Эм, Олли?