Забудь меня. Я (не) твоя жена

Глава 7

На следующий день пришло сообщение от Романа.

“Таша, пора зарыть топор войны. Знаю, виноват. Прости идиота”.

“Хорошо, Ром. Только прошу тебя, не лги мне больше. Ты стал мне почти братом. И твое предательство больно ударило по мне”, — написала я, вздыхая с облегчением.

Моя злость на Рому давно прошла. Мне не хватало привычного общения с другом.

Через минуту телефон зазвонил. Опять Рома. Что-то случилось, что он решил позвонить вместо обычной беседы в мессенджере?

— Ром, что стряслось? — выпалила я, принимая звонок.

— Отец в больнице. Сегодня ночью ему стало плохо с сердцем. Егор Викторович почти сразу госпитализировал его.

— Все так плохо? — с трудом проговорила я.

— Криз прошел. Папе стало лучше. И он даже зовет вас к себе на аудиенцию, — с иронией выдал Рома.

— Передавай Борису Ивановичу привет от нас с Иришей. Пусть выздоравливает.

— Ты не поняла, систер. Отец зовет нас троих. Меня с Ванькой и тебя.

— Я, конечно, не против навестить его. Но не понимаю, зачем я-то ему? — озадаченно сказала я, глядя вдаль.

— Скорее всего, хочет сообщить изменения в завещании. Утром папа вызывал семейного нотариуса.

— Не знала, что о подобных вещах сообщают при жизни кого-либо. Я желаю Борису Ивановичу прожить еще много лет. И все же странно.

— А ты привыкай, систер. У нас все не как у других, — хохотнул друг. — Так что готовься, я скоро заеду за тобой.

— Хорошо. Только предупрежу Иришу и Луизу. Они сейчас гуляют. У них по расписанию уроки на природе, — улыбнулась я, вспоминая милое личико дочери.

— Как там наша егоза? — голос Ромы потеплел, при упоминании племянницы.

— Растет. И наверняка ждет непутевого дядюшку, — уколола я друга.

— Я и сам скучаю. Если честно, то хотел сегодня идти к вам с повинной, — признался Роман. — Примите блудного дядю обратно в семью?

— Мы подумаем с Иришей над этим вопросом, — усмехнулась я.

— Спасибо, систер. Я буду примерно через час.

— Хорошо. Я жду тебя, Рома.

Я не почувствовала подвоха в словах почти брата. И зря. Чаровские опять обманули меня.

Прошло чуть меньше часа, когда к нам пожаловал гость.

— Добрый день, Таша, — сказал Иван, настороженно глядя мне в глаза.

— Добрый, — тихо ответила я, разглядывая ссадину на щеке мужчины. — Что у тебя с лицом?

— Ударился неудачно, — хмыкнул Ваня, видимо, не рассчитывая, что я поверю.

— Ударился о чей-то кулак? — в тон мужа спросила я.

— Могу я увидеть Иришу? — вместо ответа произнес Иван.

— Кстати, а где Рома? — закрались подозрения в мою голову.

— За тобой приехал я, — просто ответил муж.

— А Рома?

— Он занят. Прости, что обманули тебя, — начал он, но я прервала:

— В очередной раз обманули, — недовольно отметила я.

— Просто нам с тобой нужно поговорить. А по дороге в больницу никто нам не помешает.

— Как все у вас просто, — покачала я головой.

— Мы с Ромой виноваты перед вами. Сильно виноваты. Повели себя как идиоты. Особенно я. У меня в голове образовалась каша, когда я увидел Женю.

— Ну она твоя невеста. А я никто, — мрачно сказала я, отворачиваясь от мужа.

— Ты мать моей дочери. Для меня это более важно, чем надуманная невеста.

— Надуманная?..

— Это идея мамы. Мне Женя совершенно не нравится. Я не вижу ее своей женой.

— И ты собрался жениться на той, в ком не видишь жены? — изумилась я.

— Нет, — рассмеялся Ваня. — Я не собираюсь жениться на Раскатовой. Даже с ее отцом уже обговорил этот вопрос.

— Хочешь сказать, что отец твоей Жени был с этим согласен? — не поверила я словам мужа.

— В данный момент Тихон Раскатов больше зависит от нас, чем мы от него. Сейчас кризис. И его дорогостоящие проекты съедают много денег. Я давно ему говорил, что нужно переходить на выпуск бюджетных автомобилей. Но Тихон услышал меня лишь недавно.

— Па! — с громким криком в комнату влетела Иришка. — Ти пишел! — довольно четко сказала она, обнимая отца за шею.

— Солнышко, как же я соскучился, — дрогнувшим голосом произнес Ваня, прижимая к себе малышку.

— Ти поиаешь со мьной? — с мольбой в глазах попросила дочка.

— Хорошо, давай поиграем, — со счастливой улыбкой сказал муж.

— Когда нас ждут в больнице? Сколько у нас времени? — тихо спросила я.

— Я прилетел с запасом. Если честно, то хотел напроситься пообщаться с малышкой. Ты не против этого? — тревожно посмотрел на меня Иван.

— Нет, не против. Ирише нужны и мама, и папа.

— И лучше вместе и каждый день, — еле слышно сказал мужчина.

Разве я была против этого. Конечно, я за. Моя кроха достойна расти в полной семье. Но и просто так прощать обиду я не намерена. И больше всего меня волновал вопрос, почему Ваня тогда бросил меня три с половиной года назад.

Что произошло в его жизни? Почему он не поделился со мной?

Неужели было проще сбежать?

В больницу мы полетели на вертолете. Сначала я немного боялась, это был мой первый полет на этом виде транспорта. Но после я успокоилась и с интересом наблюдала за пролетающими под нами домами.

Поговорить у нас не получилось. Стоило нам взлететь, как Ивану прозвонили, и он долго с кем-то беседовал, обстоятельно объясняя что-то про акции и договора.

Я не вслушивалась в слова мужа, и даже вздрогнула, когда он коснулся моей руки и сказал:

— Прости, это был важный звонок. Я и так сегодня на первую половину дня взял выходной, — услышала я в наушниках голос мужа.

— Я понимаю, ты занято́й человек. Знаешь, я часто думаю, насколько хорошо я знала тебя, когда мы были вместе. Ты никогда не говорил, что хочешь стать генеральным директором банка. Безусловно, я понимала, что однажды ты сменишь отца на его посту. Но предполагала, что это будет немного позже.

— А я хочу понять, что произошло в прошлом. Что привело к нашему разрыву? Почему я оставил тебя, когда уехал в Москву? — как-то безрадостно проговорил муж.

— Не знаю, Ваня. Тогда мне казалось, что ты любил меня. Для меня стал ударом твой уход, — глухо призналась я.

— Прости, родная. Я все вспомню. Все пойму, — пообещал мне Иван, так и не ответив про чувства.

***

Борис Иванович встретил нас сидящим в кресле. Палата у него состояла из двух комнат, спальной и гостевой зон. Через раскрытые двери были видны кровать, тумбочка, круглый столик и кушетка. Нас же приняли в гостиной. Тут стояли два кресла, длинный кожаный диван и большой телевизор висел на стене.

— Боря, только недолго. Не больше получаса. И потом опять ложись в постель, — строгим голосом произнес Егор Викторович, заглянувший вслед за нами в палату.

— Будет все как ты скажешь, Егор, — улыбнулся свекор старому другу.

— Таша, зайти ко мне, пожалуйста, после разговора с Борисом, — попросил доктор Калинин.

— Хорошо, Егор Викторович, — кивнула я мужчине, и он тут же вышел.

— Садитесь, подождем еще Алексея. И я расскажу, зачем позвал вас, — сказал свекор, с одобрением разглядывая нас с Иваном.

— Как вы себя чувствуете, Борис Иванович? — поинтересовалась я, стараясь не обращать внимания, на сидевшего рядом мужа.

— Уже лучше, дочка. Спасибо, что пришла. Для меня это важно.

— Папа, я всё положил в холодильник. После разогреешь в микроволновке и поешь, — обозначил свое присутствие Рома.

— Можно подумать, тут плохо кормят, — с видимым недовольством проговорил свекор.

— Пап, Валентина Игоревна не хотела меня слушать. К тому же, она так переживала за тебя, что ей и самой впору было вызывать скорую. Поэтому спорить с нашим главным поваром я не решился. Да и вкусности от тети Вали тебе не повредят.

— Хорошо, сын. Спасибо, что привез мой любимый суп. Передай Валентине мою благодарность. Садись на диван к Ивану и Таше, — только успел сказать Борис Иванович, как в дверь постучались, и в палату зашел Алекс.

— Добрый день. Как вы, Борис Иванович? — поинтересовался брат.

— Уже лучше. Спасибо, что приехал, Алексей, — улыбнулся старшему сыну мужчина.

— И ты, Алекс, тоже же ударился о некий неизвестный предмет? — с иронией спросила я, разглядывая ссадину на щеке брата.

— Ага, на тот же самый, что и Ванька, — хохотнул Рома.

— И когда вы только успели? — покачал головой Борис Иванович. — С этого дня прошу оставить все распри и ссоры. Мы одна семья. Как вы знаете, я недавно узнал, что у меня есть еще один сын. Алексей. Я бы много отдал, чтобы знать о беременности его матери, видеть, как растет мой старший сын, да вообще знать о его существовании. Но былого не вернешь. Время повернуть вспять я не могу. Но могу исправить то, что когда-то сделала Светлана. И она обязательно ответит за все. Вот только Егор меня подлечит, а то что-то я немного расклеился.

— Значит, это мама виновата в вашем разрыве с матерью Алекса? — глухо спросил Иван.

— Это так. Доказательства этому есть. Если есть желание узнать всё подборнее, то Алекс все расскажет, — сказал Борис Иванович, смотря на сыновей.

— Ты действительно хочешь это знать, Иван? — мрачно поинтересовался Алексей.

— Нет, мне хватит слова отца и твоего, — сухо отметил Ваня.

— Ты о чем, сын? — пристально посмотрел на него отец.

— Я бы не хотел это сейчас озвучивать. Давай после. Когда ты поправишься, — ушел от ответа муж.

— Знаете, мальчики, я бы хотел предостеречь вас, — задумчиво произнес свекор. — Не повторяйте моих ошибок. Хотя кто-то из вас уже пошел по моему пути, — строго посмотрел он на Ивана.

— Если бы кто-то сказал мне о дочери, то я бы не пропустил ни одного дня из жизни Ириши, — недовольно заявил муж, сверля гневным взглядом Рому.

— Если бы не Рома, то, возможно, и не было бы Ириши, — припечатала я в тон словам Ивана. — Именно он помог мне, когда ты бросил меня. Сделал все, чтобы я выбралась из жесточайшей депрессии. Помог деньгами и нашел мою бабушку. Так что не стоит винить того, кому ты должен быть благодарен, — резко высказалась я, отвернувшись от мужа.

— Таша, прости. Если бы еще понять зачем и почему я так поступил, — прошептал Ваня, беря меня за руку.

— Наташ, прости нас. В том, что в трудный момент жизни ты осталась одна, виноват и я, — вторил ему Борис Иванович. — Я тогда мыслил совсем иначе. Другие приоритеты, иное видение. Сейчас для меня главное – это семья. Вы, мальчики, ваши жены и дети.

— Это вы простите, Борис Иванович. Вы и так плохо себя чувствуете, а тут еще мы со своими заскоками, — грустно улыбнулась я свекру. — Да, Ириша и Максим нарисовали для вас картинку. Конечно, тут больше художеств Макса, Иришка лишь помогала брату. Дети старались порадовать вас, — сказала я, передавая сложенный вдвое лист бумаги.

Борис Иванович с трепетом взял его, развернул и улыбнулся.

— Дети понимают больше нас всех. Вот она наша семья. Мамы, папы, дядя Рома и я, их счастливый дед, — расплылся в улыбке глава семьи. — Значит, я все сделал правильно. Итак, для чего я вас всех сегодня собрал, дети. Утром я изменил завещание. Сейчас в него вписаны три моих сына, как и должно быть.

— Но зачем, Борис Иванович. У меня и так достаточно денег, — попытался запротестовать Алекс, но его остановил Иван:

— Не стоит перечить отцу, Алексей. Или ты думаешь, мы с Ромой бедствуем? Мы упакованы лучше многих. Но и от наследства отца не стоит отказываться. Хотя, надеюсь, повод поделить это самое наследство наступит нескоро.