Очередная надежда

Прошло всего десять минут, как Эмили находилась в спальне, но Генрих уже возвращался обратно. Вальяжно проходя в комнату, он лег на кровать и взглянул на девушку так, словно ждал, что она сама начнет проявлять инициативу. — Ну что, готова? Надеюсь у тебя окажутся золотые руки и твой массаж мне понравится. Если все так и будет, возможно я буду даже чуточку нежнее с тобой, поэтому постарайся, как следует. — Генрих лег на живот, кладя руки к себе под голову, предварительно спустив халат со спины, отдавая очередную команду Эмили, словно сабочонки. — Можешь начинать.

Она нехотя села рядом с ним и кинула взгляд на его спину. Нужно было начинать делать массаж и тянуть время, но это было невероятно тяжело морально. Отступать было поздно, поэтому она плавно начала водить руками по спине парня.

Генрих же лежал полностью расслабленный, его ничего не волновало, он лишь наслаждался этим моментом, тем как Эмили послушно выполняет все, что он говорит, ему нравилось это, а еще больше нравилось ее донимать. Периодически он высказывал свое недовольство всем подряд, подкрепляя все капризным голосом. — Помни сильнее, чего ты такая зажатая? Не стесняйся, сделай все качественно. — Он продолжал лишь упрекать юную особу, несмотря на то, что ей и так было тяжело.

— Я стараюсь, как могу. — Эмили в основном просто водила ладошками по спине Генриха, как бы поглаживая. Это было слабо похоже на массаж, но она и правда пыталась.

Такой массаж прокатил на еще пару минут, пока Генриху это не надоело. Он приподнялся, сделав раздраженный вдох. — Нет, так не пойдет. Мне надоел массаж, ты совсем не умеешь его делать. Удивишь тогда меня кое чем другим. — Достаточно грубо схватив Эмили за тонкую талию, он перевернул ее на кровать так, что она оказалась под ним.

Эмили сразу же начала сопротивляться, ведь понимала докуда это все может зайти. Жалобный крик и мольбы отпустить ее, вновь раздались эхом по всему дому. Это уже были вторые вопли за сегодня. За всю жизнь ей не делали так больно, как за последние дни. Это невероятно тяжело пережить. Хотелось плакать, бежать, бить Генриха за его поступки, но в ее положении это было нереально.

Рин уже был готов выбежать и помочь, мало ли что могло пойти не так, но тут все неожиданно стихло. Он оставался на своей позиции еще на некоторое время, гадая о том, что просихдот сейчас между этим двоими.

Генрих постепенно, но довольно быстро расслабился, мягко лег рядом с ней на кровать, а веки с тяжестью закрыли его глаза. Препарат наконец подействовал, хоть и в последний момент. Тело парня окончательно стало не подвижным, выглядело это жутко как минимум жутко.

Лишь полностью убедившись в том, что Генрих крепко спит, Эмили начала выворачивать его карманы. Брюки, пиджак, даже рубашка, она проверила все на несколько раз, но документ так и не обнаружила. Страх ударил в голову покрыв тело мурашками, а душу заполнило странное чувство, напоминающем панику, страх, беспокойство и остаерику одновременно. Она уже начала представлять, где может находиться договор. — «Куда он мог его деть? Неужели увез куда подальше? Может он для этого и ездил на самом деле? Времени слишком мало, нужно все обыскать. Без этого документа я не смогу сбежать, а ессли даже и смогу, то буду считаться преступницей».

Попыток отыскать документ Эмили не оставляла. Какого же было ее отчаяние, когда, перепроверив все карманы, она так ничего в них и не нашла.