Одержима и̶г̶р̶о̶й̶ тобой

Этот ответ вызвал у меня хитрую улыбку.

– А ты молодец. Можешь, когда хочешь.

Услышав мой ответ, Никита с иронией, приложив руку на сердце и откинувшись на стуле, как будто он поражен стрелой, произнес: – Семенова, ты только что сделал мне комплимент? Я польщен.

На этот раз я не смогла сдержаться, и из меня вырвался дикий хохот. Я ничего не могла с собой поделать, и успокоиться я тоже не могла. Никита подхватил мой смех, и уже через минуту учительница выгнала нас с урока. Покидая класс, мы пытались сдержаться, но у нас ничего не получалось. Смех накрывал нас новой волной. Преподаватель сверлила нас яростным взглядом, а девочки вопросительно смотрели нам вслед, но сейчас мне ничего не хотелось им объяснять.

– И не забудьте зайти к Наталье Андреевне, передать, что я вас выставила за неподобающее поведение, – крикнула нам напоследок учительница и дверь закрылась.

Мы сели на скамейку пытаясь восстановить дыхание.

– Никита, последние время у нас с тобой случается много странных моментов, но это определенно самый лучший, – вытирая слезящиеся от смеха глаза, заметила я.

– Ох, Ди, я абсолютно согласен с тобой.

– Ладно, пойдем, сообщим Наталье Андреевне ситуацию. Взяв за руку Никиту, я повела его в сторону класса.

– Стой, нам же влетит от нее, – потянув обратно, пытался остановить меня Власенко.

– Доверься мне.

Он больше не сопротивлялся, а покорно шел следом за мной.

– Подыграй мне, ладно?

Никита сжал мою руку, подтверждая свою помощь.

Постучав в дверь кабинета, урока у классной руководительницы не было, нам было разрешено войти, и сразу с порога в нас полетел вопрос.

– Диана, Никита, вы почему снова не на уроке?

Сев за первую парту напротив учительского стола, я начала тезисно, упуская подробности наших взаимодействий с Никитой, докладывать: – сначала мы слишком громко обсуждали тему урока, нам сделали замечание. После Никита сказал мне одну смешную вещь, и я очень громко засмеялась. Мы попросили прощения, но нам сказали покинуть класс. В общем то все. В свою очередь мы просим и у Вас прощения, – я наступила на ногу Никиты под столом, он опомнился и тоже извинился: – да, простите нас.

Наталья Андреевна снисходительно посмотрела на нас, не отчитала, а лишь сказала: – спасибо, что вы сообщили об этом. Ваша честность – ваш подарок, на этот раз я не буду вас наказывать. Надеюсь, такого больше не повторится, – и добавила, – главное, будьте честны друг к другу, вы свободны.

Взяв сумки с пола, мы, немного удивленные советом, пошли к выходу. Закрыв за собой дверь, мы облокотились на нее.

– Это что сейчас было? – посмотрев на меня, спросил Власенко.

– Не знаю, возможно какой-то намек. Учителя литературы все романтизируют. Оттолкнувшись от двери, я поспешила в сторону столовой. Никита догнал меня.

– У нас сегодня репетиция на пятом уроке, ты не забыла?

– Помню

– Куда ты так летишь? Пытаясь подстроиться под мой шаг, Власенко схватил меня под локоть.

– Никогда не стой между мной и едой, – пригрозила ему и продолжила свой путь к столовой. Я не увидела, как отреагировал Никита, но он молча догнал меня и мы пошли вместе. В столовой меня ждала любимая пицца.

– Мне пожалуйста две и вишневый сок. Кассир посчитала на калькуляторе: – с тебя 82 рубля. Похлопав себя по карманам, а затем обыскав всю сумку я не нашла свою карту.

– Блин, я, наверное, оставила ее в куртке.

Послышался звук терминала, кассир протянула чек со словами: – какой галантный молодой человек.

– Власенко, ты что себе позволяешь? – с возмущением устремила на него взгляд.

– Семенова, я видел твои дикие глаза, тут либо пицца, либо моя голова. Я выбрал пиццу. Улыбка стала частым гостем на моем лице за эти две недели общения с Никитой и этот момент не был исключением.

– Спасибо, но я тебе верну деньги.

– Обязательно, Семушка, – подмигнул он мне.

Взяв поднос, он пошел к нашему с девочками любимому столу. Я жадно ела пиццу, как будто вот-вот у меня ее могут отнять, а Никита все это время старался не засмеяться. Мне не стыдно. Я такая, какая есть, и если у нас взаимная симпатия, то пусть будет готов ко всему. Стоило мне подумать об этом и я подавилась.

– Куда ж ты так спешишь? Я уже боюсь, что все-таки, моя голова будет следующей на очереди.

– А ты бойся, – огрызнулась я.

Отшутившись, он легонько побил меня по спине. Хорошо, пусть думает, что я подавилась из-за жадности, а не от своих мыслей. Спустя 5 минут еды не было, а голод остался. Я уже успела пожалеть, что отдала шоколадку Власенко. Тот, словно, читая мои мысли достал ее и протянул мне.

– Ты меня пугаешь. Я только что подумала о ней, как? – с безумным взглядом оглядела его.

– Опять же, либо шоколад, либо голова, – смеясь, он открыл упаковку и протянул мне половинку.

– Спасибо, ты определенно, мой спаситель сегодня, – принимая угощение, с жадностью откусила кусочек.

– Надеюсь, я буду им не только сегодня, – с нежной улыбкой произнес он.

От услышанного я забыла как жевать и даже как дышать. Нельзя было показывать виду, что меня это тронуло.

– Я наверное самоубийца, но я чувствую ,что больше не могу этого скрывать.

Мне показалось, что мои глаза поползли на лоб. Он что, собирается признаться мне своих чувствах? Вот так?! Когда я сижу с набитыми щеками?!

– Диана, ты чертовски милая, когда пытаешься не смущаться.

Я набросилась на него и начала колотить в плечо, чем вызвала у него тяжелый, басистый смех. А потом он обхватил мои руки и притянул в объятия. Я обомлела.

– Ты дурак, Власенко.

– А ты очень милая, Семенова.

– Отпусти меня, – кряхтя, я пыталась оттолкнуться от него.

– Не отпущу, пока не скажешь, что мои шутки очень даже смешные.

– Но они не смешные. Отпусти.

– Тогда будем так сидеть до начала перемены. Ты же очень хочешь, чтобы нас все увидели в таком положении, – начал он поглаживать меня по спине.

– Да чтоб тебя!

Послышался грубый смешок.

– Ты очень даже сносно шутишь, – прошипела я.

Никита, сдержав свое обещание, сразу же, но медленно, словно нехотя, выпустил меня из объятий.

– Ты...!, – не успела я начать говорить, как Власенко меня перебил.

– Предупреждаю, если ты снова начнешь драться или громко ругаться, мне придется тебя снова сковать объятиями. И поверь, второй раз тебе уже будет не так то просто выбраться.

Его заявление выбило меня из колеи. Впервые я видела Никиту таким наглым. Не поймите меня неправильно, он всегда был наглым, но сейчас это былая такая мужественная наглость. С перчинкой, я бы сказала.

Быстро опомнившись, я продолжила свое наслаждение шоколадом и перевела тему. Он лишь хмыкнул, смирясь с моим решением. Обсуждая моменты предстоящего детского праздника, мы пришли к кабинету, где должен быть следующий урок.

– Диана, мы тебя потеряли, ты почему на сообщения не отвечаешь? – Бросились ко мне девчонки.

– Я была в столовой, – кинула взгляд на Никиту, предупреждая, чтобы тот молчал о случившемся, тот все понял.

– Ладно, еще увидимся, Семушка, – подмигнул мне Власенко.

Я проводила его гремучим взглядом, а он только ехидно улыбнулся и пошел к ребятам. Девочки налетели на меня с вопросами: – ты ничего не хочешь нам рассказать?

– Я не знаю, что Вам рассказать.

Саша удивленно на меня покосилась: – мы уже который день видим вас вместе и тебе нечего нам рассказать? Девочки поддержали ее возмущение.

– Я правда не знаю, я не понимаю, что происходит между нами, а спросить никак не удается, – с грустью посмотрела я на них.

– Подруга, ты попала, – обняв меня за плечо, сказала Лера.

– Да я понимаю, только вот что с этим делать? Иногда я его не понимаю, то он мил и вежлив со мной, то свои дурацкие шутки вываливает на меня. И еще я не отделалась от мысли, что это какой-то розыгрыш. Заговор Коршуна, Ивановой и Власенко - злобная троица. Я первый раз увидела такое гневное лицо Леси.

– Ты слепая если не видишь, что ты ему тоже нравишься!

Я стояла и хлопала глазами пребывая в тихом шоке. Крайне редко мы видели Лесю взбешенной и еще реже, как она кричит.

– А как же Оля? Они всегда вместе ходят, – промямлила я.

Олеся закатила глаза: – они друзья, а вот ты ревнуешь.

–Я!? Ага, еще чего.

Леся закипала.

– Да-да, не ревнуешь, мы поняли, ответила за всех Саша.

Перекрикивая их: – давайте лучше подумаем об игре, она уже в эту субботу. Сегодня я наконец-то буду полноценно тренироваться с вами, – помахала справкой перед лицом. Лера первая поддерживала смену темы

– Это отличная новость, но может пойдем уже в класс?

Оставшиеся два урока прошли обычно нудно и не интересно. Радовала мысль о том, что скоро я надену форму и буду в строю. На пятом уроке у нас была репетиция. Каждый подъем на сцену начинался с дрожи в коленках, а потом поддерживался словами Никиты: «у тебя все получится». И у меня действительно получалось. Наталья Андреевна была вне себя от радости. Восторженные крики и хлопки в ладоши были тому подтверждением. Я несколько раз замечала на себе хмурый взгляд Оли, но может девочки были правы, и я себе просто придумываю.

В нашей постановки были моменты, когда нам с Никитой приходилось держаться за руки или обниматься. Он вел себя как настоящий артист, все делал слаженно, а меня пробирало смущение, хоть это была всего лишь игра, для меня эти прикосновения что-то да значили. Прогнав один полноценный раз под музыку, Наталья Андреевна отпустила всех по домам.

Мы освободились раньше, чем предполагалось, поэтому я решила сначала занести справку фельдшеру. Я на радостях залетела в кабинет, чем ошарашила мед работницу. Она снисходительно посмотрела на меня, когда подписывала мою справку.

– Будь осторожнее в следующий раз.

Я кивнула ей и также радостно выбежала из кабинета. Она говорит мне эту фразу после каждой моей травмы, и каждый раз я ей киваю. В итоге все повторяется.

Зайдя в спортивный зал, я кинула взгляд на часы. Тренировка должна начаться только через 20 минут. Смеха и громких разговоров с раздевалки не доносилось, значит девочки еще не пришли. Терять зря время мне не хотелось, пропустила я достаточно и придется наверстывать в двойном размере. Было решено. Быстро переодевшись и сделав тугой хвост, я уже бежала второй круг разминки.

К моменту, когда девочки пришли в зал, я набивала руку, отбивая мяч от стенки. Они начали свою разминку, а мы с Михаилом Ивановичем отрабатывали мои передачи.

– Отдых пошел тебе на пользу, – заметил тренер.

Сделав жадный глоток воды, решила уточнить: – вы о чем?

– Ты пропустила неделю тренировок, твой организм немного отдохнул, «настройки сбились до базовых» и ты без трудностей выполняешь передачи лучше, чем это было на матче.

Знали бы вы, Михаил Иванович, как вы ошибаетесь. Мои настройки не сбились, а усовершенствовались. Закручивая крышку от бутылки, я ответила легким кивком.

Тренер улыбнулся и по отцовски похлопал меня по плечу.

Я уловила его легкую улыбку и, подпрыгнув на месте для бодрости, побежала обратно к девчонкам. Мы разбились поровну и сыграли небольшую партию. Во мне сразу проснулся азарт. Я скучала по этой изнуряющей усталости.