Ты сама отказалась от счастья

Глава 12

Павел снова ушел в рейс, обещал вернуться через пять-шесть дней. Все шло своим чередом. Нина готовилась к поездке в родной город, чтобы решить вопрос с разводом. Накануне вечером перед возвращением Павла в калитку позвонили. Когда она вышла во двор, у калитки увидела молодого парня. Она сначала даже не узнала сына. Он вырос еще больше, стал здоровым, как его отец и дед по отцовской линии.

— Привет, мать. Я трудом тебя нашел, — недовольно пробурчал он. — Сына то пустишь или мне здесь торчать?

Нина засуетилась, открыла калитку. Виктор прошел в дом, осматривая обстановку с непроницаемым лицом.

— Где ты меня поселишь? — спросил он, Нина указала на комнату, в которой они еще не успели сделать ремонт. Виктор скривился, но ничего не ответил.

— Ты на долго?

— Как пойдет, — буркнул Виктор. — Дай поесть, а то я только с поезда. Почти сутки не ел. Где твой?

— Паша завтра должен вернуться из рейса. Может ты сначала душ примешь, пока я на стол накрываю?

Нина достала чистое полотенце. Пока Виктор мылся, она застелила ему постель, потом стала накрывать на стол, позвонила Паше.

— Паш, ко мне Виктор приехал. Ты не против?

— Нет, конечно. Это же твой сын. Я уже близко, завтра рано утром буду, встречай, любимая.

За столом Виктор почти не разговаривал, на вопросы матери отвечал односложно да-нет. Только сказал, что заезжал домой, а дверь закрыта. Кое-как узнал ее новый адрес и приехал.

— Так все-таки, на долго приехал? Если что, мы собирались с Пашей съездить домой, надо документы на развод с Трофимом оформить. Можешь поехать с нами.

— Нечего мне там делать, здесь пока побуду.

***

Утром Нина поднялась рано, ожидая возвращения Павла. Он, как обычно приехал к ней с букетом полевых цветов, долго целовал ее у калитки. Они так и вошли в дом, обнявшись за талию.

— Иди в душ, я пока завтрак сделаю, — сказала Нина, целуя Павла в щеку.

В это время из комнаты вышел заспанный Виктор, который острым неприятным взглядом впился в лицо Павла.

— Ты бы поздоровался, — сказала Нина.

— Здрасьте, — буркнул Виктор. — Кормить сегодня будут?

— Умойся сначала, — ответила Нина и поспешила к плите.

Павел с интересом рассматривал здорового парня, который вымахал на пол головы выше него. Явно пошел в отцовскую породу. Его взгляд из-под бровей не сулил ничего хорошего. «Надо с Ниной поговорить, что нечего этому великовозрастному жить с нами. Хлебнем еще горя с ним», предчувствие так и било ему в голову. Он взял сменное белье, полотенце и ушел в душ.

За столом царила гнетущая тишина. Виктор продолжал рассматривать их с Ниной из-под своих густых бровей.

— Витя, ты говорил, что домой заезжал. Как там дела? — начала Нина, чтобы как-то разбавить тишину.

— Заезжал, да никого не видел. У соседки узнал куда ты уехала и сразу к тебе. Ты же ключи от квартиры не оставила, — с упреком и раздражением ответил парень.

— Чем будешь заниматься? — решил Павел спросить его. — Может чем помочь, устроить на работу? Рабочие руки везде нужны.

— Пока не знаю. Осмотрюсь, — ответил Виктор.

После завтрака Виктор зашел в комнату, закрыл за собой дверь. Нина и Павел ушли к себе. Он стал рассказывать женщине, как прошел рейс. Она все время шикала, чтобы он говорил тише, не мешал сыну.

***

С появлением Виктора в доме поселилась тишина и напряженность. Нина не знала, как себя вести с мужчинами. Сын не хотел идти на контакт с Павлом, последний не стремился разговаривать с Виктором. Павел еще раз спросил, чем тот собирается заниматься и снова парень резко ответил, что еще не решил.

За два дня до того, как они решили выехать в родной город, Павел вернулся домой расстроенным:

— Нина, придется уйти в рейс в Польшу. Борис заболел, а Макс ушел в Уфу. Больше некому.

— И на долго? — Расстроенно спросила Нина.

— Не знаю, как пойдет. Сейчас на границе долго стоят. Там Михалыч еще сказал, что возможно придется в Германию заехать, груз забрать, чтобы пустым не возвращаться.

— Как же поездка?

— Нин, давай ты с Виктором поедешь, сама все решишь? Я сейчас на вокзал смотаюсь, билеты вам возьму.

— Я никуда не поеду, — к ним подошел Виктор, который услышал их разговор. — Я решил здесь пожить. Если мать хочет, пусть одна едет.

— Я одна не поеду. Давай ты из рейса вернешься, тогда решим?

Какое-то смутное предчувствие возникло у Павла, что Нина так никуда и не поедет. Но все равно кивнул головой, соглашаясь с ней.

В рейсе Павел пробыл без малого месяц. Возникли трудности с таможней, пришлось еще раз из Германии заезжать в Польшу, оставить там часть груза. Когда он вернулся домой, изменения в Нине ему совсем не понравились. У нее снова из глаз ушла искра, лицо все больше хмурилось.

— Нин, что произошло, пока меня не было? — спросил он у нее вечером перед сном.

— Да так, ничего. Устала просто, работы много.

— Виктор нашел работу?

Вместо ответа она отрицательно покачала головой.

— И что, даже не пытался найти? — снова спросил Павел, на что она только пожала плечами.

— Я весь день на работе, он дома. Со мной почти не разговаривает.

Павел решил утром снова поговорить с Виктором, но когда они проснулись, сына дома уже не было. Павел съездил на базу, проверил работу мастеров, которые проводили техосмотр его машины. Старый механик дядя Боря сказал:

— Паш, еще пару рейсов и надо будет капиталку делать, иначе встанешь на полпути.

— Да понимаю я, машина то не новая. Ты только скажи, сколько денег надо готовить?

— Готовь больше, там разберемся. Ты зайди к Михалычу, говорит, что снова тебе куда-то надо лететь.

Вечером Павел вернулся домой. Нина тихо сидела в комнате, читала книгу.

— Нин, я завтра снова в рейс, во Владик. Опять у нас форс-мажор, некому ехать.

— Паш, ну так же нельзя, ты же только из рейса!

— Слово даю, сгоняю во Владик и потом в отпуск пойду. Заодно дядь Боря машину подшаманит, а то начинает уже сыпаться моя старушка.

***

Этот год для Нины и Павла выдался каким-то муторным. Павел почти все время проводил в рейсах. Возвращался на пару дней-неделю, потом его снова посылали куда-то. Он устал, возвращался домой, несколько дней просто отсыпался.

Несколько раз Павел пытался поговорить с Ниной, чтобы она заставила сына найти работу:

— Нина, пойми, он так и будет сидеть у тебя на шее, жить за твой счет. Вырос здоровым бугаем, а чем занимается? Слышал, что он связался с каким-то подозрительными личностями. Поговори с ним, пока не стало поздно.

— А что я могу ему сказать? Может ты с ним поговоришь, как мужчина?

— Я как мужчина могу ему только морду набить за то, как он с тобой разговаривает. Если ты этого хочешь, то я поговорю.

— Нет-нет, я сама.

— Не тяни время, он и так уже год живет и ни черта в доме не делает. Я понимаю, что дрова колоть, воду носить не надо. Но пусть тебе помогает в огороде, пусть пол помоет, хотя бы в своей комнате, ремонт пусть сделает, если решил здесь остаться.

Виктор так и не устроился на работу, постоянно тянул деньги у матери. Когда она сказала, что у нее закончились деньги, которые могла бы ему дать, он просто посмотрел на нее неприятным взглядом. Потом она обнаружила пропажу своих сережек, который Павел подарил ей в первый год их приезда сюда и они были ей очень дороги.

— Вить, ты серьги не брал? — решилась она спросить у сына, когда утром застала его дома. Последнее время он все чаще стал куда-то уходить под вечер и возвращался под утро, почти всегда пьяным.

— Не брал, — резко ответил сын и ушел в свою комнату.

Нина тихо села на кухонный диванчик, слезы навернулись на глаза. Устраивать с сыном разборки она не стала. Он снова ни во что не ставил ее. Нина решила поговорить с Павлом, когда тот вернется из рейса, чтобы он воздействовал на Виктора. Пока Павел был в рейсе, из ее шкатулки пропали золотая цепочка и перстень. Она спрятала остатки своих украшений, но через некоторое время заметила, что пропал ее костюм, который Павел привез ей из Болгарии.

***

Из рейса на этот раз Павел возвращался без настроения. По воле случая ему пришлось побывать в тех местах, где Виктор «шабашил» после того, как уехал из дома. Поговорив с бригадой, Павел узнал, что Виктор фактически не работал, постоянно тянул деньги и вещи у своих артельщиков. О его загулах знали все. Потом стянул у какого-то частника дорогое оборудование и продал его. На Виктора возбудили дело и он скрылся, теперь числился в розыске.

Кроме неприятных новостей о Викторе, машина постоянно ломалась. Пару раз приходилось останавливаться и загонять старушку на эстакаду, чтобы подлатать. Первым делом он заехал на базу, где его быстро разгрузили, потом поехал на площадку к мастерским, где дядя Боря осмотрел машину и вынес свой вердикт:

— Готовь полтинник, меньшим не обойтись. Пока кое-что поменять смогу, остальное закажу.

Они пожали руки и Павел пошел домой. Нина была на работе. На удивление, Виктор был дома. Павел принял душ, перекусил, потом решил взять деньги и отнести дяде Боре, чтобы тот начал закупку агрегатов. Но в потайном месте вместо отложенной для таких случаев суммы денег не оказалось. Он позвонил Нине:

— Нина, ты деньги на ремонт не брала?

— Какие деньги, которые в комоде были?

— Да.

— Нет, не брала, а что случилось? — тревожно спросила она. — Сколько там было?

— Ничего, разберусь, — ответил Павел, вышел в кухню:

— Виктор, подойди сюда.

Когда парень лениво вышел из комнаты, через открытую дверь Павел заметил на его постели открытый ноутбук.

— Виктор, ты деньги не брал?

— А что? — вместо ответа дерзко спросил парень.

— У меня были деньги на ремонт машины. 50 тысяч. Их сейчас нет. А у тебя появился ноутбук. Ты не хотел бы мне сказать, откуда у тебя деньги на него?

— Это тебя не касается, — нагло ответил Виктор, развернулся, чтобы вернуться в комнату.

— Стой. Отвечай, кто тебе разрешил взять деньги?

— А ты ничего не путаешь? — нагло оскалился Виктор. — Здесь моя мать живет, значит могу делать, что хочу. Чао! Не мешай отдыхать. — Он снова повернулся и уже хотел сделать шаг к комнате, как Павел взял его за руку:

— Ты что себе позволяешь? Ты живешь в моем доме за наш счет.

Виктор резко повернулся к нему всем корпусом. Павел даже не успел заметить, как он из кармана достал нож-бабочку, крутанул его и наставил острие ножа в лицо Павла.

— Рот закрой, па-па-ша, — с издевкой произнес Виктор. — Деньги были ваши, стали наши. Скажи спасибо, что пока еще живешь здесь. — И он заржал, довольный своей шуткой. — А можешь и не дожить до счастливого будущего, — и снова помахал ножом перед лицом Павла.

Павел схватил его руку с ножом, провел прием — захват руки, выбил нож, завернул руку за спину. Виктор заорал от боли:

— Ты, сука, а ну отпусти. Да я тебя на куски порежу, тварь! Я сказал отпусти!

Павел толкнул его к столу и лицом ударил о столешницу:

— Ты сейчас соберешь свои манатки и свалишь. Кивни если понял, — и еще сильнее завел руку, от чего Виктор заорал еще громче.

— Я не слышу!

— Понял-понял, отпусти, больно.

Павел не стал его отпускать, а, удерживая его за руку, завел в комнату, толкнул к кровати: