Сросшиеся с ним

— Любишь погрубее, да? Хорошие новости для тебя, детка, я люблю трахаться грубо и жестко. Приготовься, потому что тебя ждет ночь, которую ты не скоро забудешь.

Внезапно я лечу по воздуху и приземляюсь на спину, на то, что можно описать только как облако. Черт, это его кровать? Не думаю, что я когда-либо чувствовала что-то настолько мягкое и удобное. У меня нет времени размышлять о качестве матраса и постели Брэя, мое внимание сразу же привлекает фигура мужчины, который сейчас стягивает футболку, обнажая адски горячее тело.

Мой взгляд перемещается от его широких плеч и широкой груди вниз к его… подождите, это что, восьмерка? Мои попытки посчитать кубики прерывает его властный голос, выведя меня из оцепенения.

— Раздевайся сейчас же, Райли. Я больше не буду просить.

Я смотрю на него, не находя слов и смущаясь от влаги, которая только что появилась у меня между ног от его требования. Или это от того, что я вижу перед собой? Потому что, скажу я вам, одного вида Брэйдена Уильямсона без рубашки достаточно, чтобы любая девушка разрыдалась.

Следующее, что фиксирует мой мозг, — это звук рвущейся ткани. Черт возьми, я опускаю взгляд и вижу, что мое платье буквально разорвано пополам. Какого черта? Подняв глаза и встретившись взглядом с Брэем, я на мгновение теряюсь в этих изумрудных озерах.

— Какого черта, Брэй? Это было одно из моих любимых платьев!

— Я же сказал тебе раздеться. Ты была слишком медлительна, — он поднимает бровь, просто умоляя меня поспорить.

— Ну, может, предупредишь девушку, черт возьми, в следующий раз, когда соберешься снять футболку. Ничего не могу поделать, если я на мгновение потеряла голову от эффекта Брэя. Ты купишь новое платье, и, чтобы ты знал, оно было не из дешевых.

Брэй наклоняется, захватывает мои губы своими и не очень нежно раздвигает их, чтобы проникнуть языком в мой рот. Он буквально высасывает из меня все аргументы, пока целует до умопомрачения. Черт, я думала, что меня уже не раз целовали. Но это… этот поцелуй — тот, о которых снимают фильмы. Я хватаю его за шею и притягиваю ближе к себе, прижимаясь так сильно, как только могу.

Брэй прерывает поцелуй, проводит языком по моей шее, целует, покусывает и облизывает, спускаясь к груди. Со стоном он берет обе груди в руки, а затем втягивает в рот мой правый сосок. Мое тело выгибается от прикосновения, и я дрожу от удовольствия, проникающего в самое сердце.

Проходит совсем немного времени, и он уже стягивает мои трусики с ног. Я едва успеваю заметить его движение, как он широко раздвигает мои ноги, а его голова оказывается между ними. О Боже, смотреть на него было ошибкой. Голодного взгляда в его глазах, когда он облизывает губы, почти достаточно, чтобы отправить мое дрожащее тело за грань.

— Скажи мне, тыковка, ты такая же сладкая на вкус, как и на вид? Потому что это, должно быть, самая красивая киска, которую я когда-либо видел, — он рычит, кусая внутреннюю сторону моего бедра.

— О, Боже… О, Боже! — мои бедра сами по себе подрагивают, умоляя о трении, которого так отчаянно жаждет моя киска.

— Нет, я считаю, что «О, Брэй» — правильные слова, которые ты должна кричать, детка, — говорит Брэй за мгновение до того, как погрузить в меня свой язык, вылизывая меня снизу доверху. — Ммм, черт, тыковка, эта киска опасна. Один раз, и, кажется, я пристрастился, — Брэй быстро ныряет обратно.

Мгновением позже я выкрикиваю его имя, когда оргазм столетия охватывает меня. Каждое нервное окончание в моем теле трепещет, взрываясь ощущениями. Что, черт возьми, он со мной делает?

Должно быть, я на минуту потеряла сознание, потому что, когда открываю глаза, Брэй стоит перед кроватью. Голый. Совершенно, бл*дь, голый. Спасибо любым Богам, создавшим этот шедевр. Мои глаза жадно путешествуют по его телу, вниз по торсу, желая взглянуть на… подождите, черт возьми. Это… О, Боже, это так.

Мой рот наполняется слюной при виде его члена, его пирсингованного, красивого, огромного, мать его, члена. Я облизываю губы. Не могу дождаться, чтобы попробовать его на вкус. Я говорила о пирсинге? Да, это так. «Принц Альберт», блестящий металл на головке его члена.

Бип! Бип!

— Райли, вставай! Давай, у меня нет целого дня! — меня тут же вырывает из дневных грез или воспоминаний, называйте как хотите, голос сестры.

Соберись, Райли. Я пытаюсь взять себя в руки. Сейчас чувствую себя, как сучка в течке. Одно воспоминание о члене Брэя вызывает у меня желание повторить. Нет, я не могу пойти на это. Я не сделаю этого.

Поднимаясь с земли, я еще раз вспоминаю, на какую магию способен этот проколотый член, а в моей киске все горит и пульсирует от последствий прошлой ночи.

По дороге домой я делаю все возможное, чтобы не встречаться взглядом с Холли. Если я посмотрю на нее, она узнает о внутренней борьбе, которая происходит во мне. Как только я подумала, что Холли действительно собирается позволить мне молчать всю дорогу домой, она решила заговорить. Потянувшись, взяла мою руку и переплела свои пальцы с моими.

— Ладно, хватит уже грустить. Что случилось? — спрашивает она, сжав мою руку и затем отпустив ее.

Повернув голову и одарив сестру своим лучшим взглядом, я отвечаю:

— Я не грущу, ничего не случилось. Я не выспалась и устала, вот и все.

— Хорошая попытка, Рай, но я на это не куплюсь, — она отрицательно качает головой, используя свой учительский голос. Ненавижу признавать, что он на самом деле немного пугающий и требовательный, и почти заставляет меня признаться во всем, чтобы не чувствовать себя виноватой.

Переглянувшись с Холли, я уже знаю, что нет смысла пытаться что-то скрыть от нее. Мы никогда не могли ничего утаить друг от друга. Это какая-то странная особенность близнецов: мы всегда знаем, что чувствует другой.

Как бы мне ни хотелось довериться ей, сейчас я просто не могу. Конечно, она попытается понять, но она никогда не была в такой ситуации. У нее даже никогда не было отношений на одну ночь. Холли — девушка типа «все или ничего». Она ищет своего прекрасного принца, с которым разделит белый забор и «два с половиной» ребенка. Тем временем я давным-давно дала себе обещание, что никогда не позволю себе привязаться к парню.

Холли всегда была хорошим близнецом, в то время как я предпочитала размывать границы и нарушать правила. Ее характер — полная противоположность моему. Она работает учителем в младшей школе, любит детей, которых учит, как своих собственных, и плачет в конце каждого года, когда они переходят в следующий класс к новому учителю.

Хотя наши характеры могут быть противоположными, внешность у нас одинаковая. Только те, кто действительно нас знает, могут отличить нас друг от друга. У нас одинаковый рост, худощавое телосложение, длинные рыжие волосы, бледная кожа и зеленые глаза. Единственное отличие — у Холли есть крошечная веснушка под левым глазом.

Мое молчание не заставляет ее отступить.

— Рай, ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете. Пожалуйста, расскажи мне, что, черт возьми, произошло, иначе я могу просто развернуть эту машину и отправиться на поиски Брэя. Я не боюсь запачкать руки, если понадобится, ты же знаешь. Я уничтожу его, если он причинил тебе боль, — ее голос становится громче. Я знаю, что она действительно развернула бы машину.

— Тебе будет трудно добраться до него, Хол, учитывая, что копы его арестовали. Поэтому я и позвонила тебе, чтобы ты приехала за мной в такой ранний час.

Холли смотрит на меня с сочувствием, написанным на ее лице.

— Рай, мне очень жаль. За что его арестовали?

— Не знаю. Я надела футболку… — посмотрев вниз, я добавляю: — его футболку, схватила телефон и убралась к чертям собачьим. Я не стала задерживаться, чтобы выпить чашечку чая с офицерами, Холли. И, честно говоря, мне плевать, за что его арестовали. Это его проблема, а не моя.

Когда я заканчиваю свою тираду, меня осеняет. На мне его чертова футболка, неудивительно, что я не могу выкинуть его и его волшебный огурец из своей чертовой головы. Я чувствую его запах. Это экзотический, земляной аромат. Странное чувство: я разрываюсь между отвращением, потому что именно так я и должна себя чувствовать, и чувством комфорта и безопасности оттого, что могу чувствовать его запах. Ладно, теперь это точно. Я сошла с ума.

Когда мы подъезжаем к дому, Холли запирает дверь машины, пресекая мой план быстрого бегства.

— Райли, знаешь, что бы это ни было, это могло быть просто недоразумением. Не все, кого арестовывают, оказываются в тюрьме. Он тебе нравится, я вижу. Он нравится тебе больше, чем ты хочешь признать. Ты должна просто спросить его, — с этими словами Холли отпирает дверь, оставляя меня сидеть и размышлять над ее словами.

Прежде чем отправиться в душ, я звоню Алиссе и сообщаю, что Брэя увезли в наручниках. Скажем так, разговор был недолгим, и я сразу же прекратила его, когда она начала расспрашивать, откуда я знаю это. Не надо было ей звонить, конечно, он наверняка уже вызвал брата на помощь. И в самом деле, какое мне, черт возьми, дело до того, останется он гнить в камере один или нет? Мне все равно, по крайней мере, так я себе говорю.

Я только что приняла один из самых долгих душей в своей жизни. Мое тело нуждалось в горячей воде. Я чувствую себя так, будто пробежала марафон; мышцы болят в таких местах, о которых я даже не подозревала. Не говоря уже о том, что каждый раз, когда я сажусь, чувствую… нет, я больше не буду об этом думать.

Когда я возвращаюсь в спальню, мой телефон вибрирует на прикроватной тумбочке, где я оставила его заряжаться. Отключив его от зарядки, я пролистываю, кажется, миллион уведомлений о текстовых сообщениях. Большинство с неизвестного номера. Но есть и одно от Алиссы.

Любопытство по поводу неизвестного номера побеждает, поэтому я проверяю их в первую очередь.

Неизвестный: Где ты?

Неизвестный: Алло? Я даю тебе тридцать минут, детка. Если я не получу от тебя ответа, я пойду искать.

Неизвестный: Я серьезно. Я выслежу тебя, если понадобится!

Неизвестный: Райли, пожалуйста, просто скажи мне, что ты хотя бы благополучно добралась до дома.

Неизвестный: Осталось двадцать минут, тыковка.

Неизвестный: Пятнадцать минут, скажи мне, где ты.

Хорошо, очевидно, это от Брэя, но, если он думает, что я напишу ему ответ, пусть подумает еще раз. Я даже не знаю, откуда у него мой номер. Не задумываясь, я сохраняю его номер в своем телефоне, прежде чем перейти к сообщениям Алиссы.

Алисса: Райли, как сильно ты меня любишь? Вообще-то, не стоит отвечать на этот вопрос. Это неважно, потому что сейчас эта цифра увеличится в десять раз!

Алисса: Надеюсь, ты сидишь. Ты готова? Итак, вот новости. Я, да я, Алисса, только что нашла для тебя работу твоей мечты — пиарщика в самом горячем ночном клубе города. «Слияние», слышала о таком? Лол. В общем, Зак уволил свою сучку-пиарщицу вчера вечером, и я предложила ему поговорить с тобой. Он берет тебя без собеседования на испытательный срок; ты должна быть в клубе через два часа.