( Не) моя малышка

− Что неудачный день? – поинтересовался крестный, присаживаясь в кресло и даря мне снисходительную улыбку.

− Если бы, − помассировал я виски. – Она мне подсунула свои условия. И не абы какие, а только касаемо ребенка. Не принять и не включать в договор я их не могу, − чуть ли не швырнул я листы бумаги куда подальше от себя.

Анна Савицкая оказалась умной девушкой, противовес моим ожиданиям. И полной противоположностью своей сестре. Да только за то, что она взвалила на себя заботу о ребенке, а не бросила его или, ещё лучше, не отнесла в детский дом, её стоит восхвалять. В наше время чужой ребенок никому не нужен. Абсолютно. Она же еле-еле переводила концы с концами, а за девочку готова была погрызть горло любому, кто посягнет на неё. На такое готова не каждая родная мать. И условия такие выдвинула, что откажи я в них и захоти отобрать племянницу, начнется судебная тяжба. Долгая, даже с моими финансами. Я бы выиграл в конце, но за долгое время малышка бы подросла, всё больше привыкая к Анне. Казалась то такой тихой.

− Ты её так хвалишь или я чего-то не понимаю? – пожилой мужчина подался вперед. Глаза его заинтересованно взирали на меня.

И тут я понял, что все слова про девушку произнес вслух. Опять прокол. Второй раз. И снова из-за неё. Ведьма она что ли?

− Так радуйся. Не для себя же хорошие условия просит, а для ребенка, за твою племянницу, между прочим, − высказался в пользу Савицкой крестный. Мой крестный. – Значит, точно не эгоистка, свои потребности для неё не в приоритете. Другая бы давно отнесла ребенка в дом малютки или подбросила куда-нибудь.

− Мои юристы не нашли никаких подоплек, как и подводных камней, поэтому прямо сейчас вносят её условия в договор, − устало произнес я. – Даже восхитились, что она додумалась до такого.

Зачем я сидел сейчас и снова и снова перечитывал её условия? Хотел прожечь бумагу и испепелить? Так от этого ничего не измениться. В договор их вносят прямо сейчас и скоро принесут мне на подпись. В себе я не сомневался, поэтому все её условия я мог выполнить.

Телефонный звонок отвлек меня от тяжелых мыслей. Снова Мария Ивановна. Чем её не устроила Анна и моя племянница только, раз решилась второй раз беспокоить меня. Но я не стал отвечать, да не тут-то было. На этот раз звонил Дмитрий, которого я приставил к девушке и малышке.

− Слушаю, − еле успел я проговорить.

− Ваша домработница не дает сделать смесь для Леры, настаивая на том, что можно готовить только ваше. Наша хоть и не такая дорогая, что вы накупили, да только загвоздка в том, что её нельзя так резко менять. И вообще, нужно сперва с педиатром проконсультироваться, − услышал я возмущённый голос Анны, на заднем фоне уже плакала малышка. И почему-то в эту самую секунду захотелось увидеть её: какая она, когда злая? Горят ли её глаза, корчит ли она лицо? Хмыкнул, рождая на лице наподобие улыбки.

− Я разберусь, − и отключился, снова приклеивая на лицо серьезное выражение. Но смену эмоций крестный успел заметить.

Не обращая на него внимания, набрал Марию Ивановну. Видимо, пришло время с ней прощаться. После же набрал Дмитрия. Раз нужна консультация врача, пусть едут. У Валерии всё должно быть только самое лучшее.

Но, видимо, они все сегодня решили меня добить. Не прошло и часа, как Дмитрий отчитался, что поездка не состоялась. Анна отменила поход к врачу. К самому лучшему детскому врачу, который пошёл мне на встречу не просто так. Видите ли, её устраивает их педиатр в какой-то там замшелой поликлинике, где и бахил то не выдают. Она это серьезно, оставляя свой выбор в пользу не того врача? Я для кого стараюсь?

− Ты куда? – остановил меня крестный, который всё это время находился в моём кабинете.

− К врачу! – гаркнул я ни в чем неповинному мужчине и направился к выходу.

По пути столкнулся с юристом, без слов забрал у него папку с договором, напугав своим взглядом, и на этом на сегодня мой рабочий день закончился.

− Анна! – едва я вступил в дом, позвал девушку.

Думал, был уверен, что она не выйдет, что придется самому подниматься наверх и искать её. Но я снова ошибся. Она показалась на верхней площадке и медленно начала спускаться ко мне.

− Как это понимать? – голос мой чуть не дрогнул.

И тут она чуть ли не тыкнула мне в лицо экраном какого-то гаджета. Я перестал слышать девушку. Перед глазами лежала маленькая девочка, раскинув руки-ноги, она спала в позе звезды. На меня резко нахлынули воспоминания. Не совладав с эмоциями, я резко развернулся и поспешил в свой кабинет. Дверь за спиной хлопнула слишком громко. С дрожащими руками открыл шкафчик и потянулся к стакану.

Ему бы было уже шесть лет. Моему мальчику. Но меня жестоко обманули, провели вокруг пальца, заставив идти по едва окрепшему льду. Когда-то я наслаждался таким же видом спящего младенца в живую, а не через экран…

Из своего кабинета я вышел лишь тогда, когда была уже глубокая ночь. В доме стояла тишина. Стараясь ступать бесшумно, поднялся на второй этаж и приблизился к двери детской комнаты. Она была закрыта не полностью, и из щели полоска мягкого приглушенного света падала на пол в коридоре.

Анна уснула в кресле, оставив лишь ночник на придиванном столике. В руках она сжимала бутылочку со смесью. Девочка же спала в кроватке, тихонько так сопела и временами издавала чмокающие звуки. Встал рядом с кроваткой, зачем-то поправил балдахин и замер взглядом.

Пухлые щечки и губки, маленькие пальчики, к которым я даже боялся прикасаться, густые волосы, несмотря на маленький возраст. А запах… Чего стоил запах, исходящий от младенца. Как хорошо, что я её нашел. Осталось дело за малым.

Дитё заворочалось, то ли просто во сне, то ли от моего внимательного взгляда. Отвернув голову от малышки, взглянул на Анну. Зачем-то шагнул к ней и протянул руку к бутылочке. Аккуратно и медленно потянул в свою сторону, но операция была провальной изначально. Девушка тут же открыла глаза, как и закрыла свой рот ладонью, боясь вскрикнуть и разбудить ребенка.

− Прости, прости, − шагнул я назад, выставив руки вперед. – Я не хотел тебя напугать, просто подумал, что надо бы поставить бутылочку на столик, вдруг она выпадет из твоих рук. Будет шум, − шепотом объяснился я. – Будить тебя тоже не хотел.

Почувствовав себя неловко, да и немного виноватым перед девушкой, вышел из детской.

− Стойте, − тут же услышал за спиной и остановился. – Я хотела объясниться перед вами.

− Тобой, − поправил я девушку.

− Что? – Анна недоуменно посмотрела на меня.

− Нам надо переходить на «ты», всё же будем жить в одном доме, − засунув руки в карманы брюк, проговорил я. – Думаю, многие нас не поймут, если на людях мы продолжим друг другу выкать. Мы же не граф и графиня из прошлого века, чтобы придерживаться определенных правил и не ударить лицом в грязь, − попытался улыбнуться.

Анна молчала. В коридоре был слышен лишь звук сопения малышки через экран видео няни. Мы же продолжали стоять и смотреть друг другу в глаза, ни говоря ни слова. Приценивались или привыкали таким своеобразным методом?

− На какое расстояние он рассчитан? – кивнул я головой в сторону экрана. – Может, поговорим в моём кабинете? – мне не хотелось шептаться в своём доме, словно подростки, которые тайно собирались сбежать на вечеринку друзей. – Заодно обсудим договор.

Анна шла впереди меня. Как бы я не хотел, но глаза так и норовили остановится на определенном участке тела девушки. Я был бы не против увидеть её в другой одежде. Почему на ней на то, что купили для неё и развесили в шкафу? На малышке она поменяла одежду, но не свою.

Анна прошла в кабинет, когда я открыл перед ней дверь, но остановилась, не зная, что делать дальше.

− Присаживайся, − указал я на диванчик возле окна. – Выпьешь что-нибудь? – на моё предложение она отрицательно покачала головой, присаживаясь в уголочке, будто прилежная ученица в кабинете директора.

Мне оставалось только передать ей договор на ознакомление, но отчего-то понимание, что она уйдет к себе сразу, как только получить в руки бумаги, чтобы внимательно изучить их, шептало не торопиться. Я достал папку, присел за стол.

− Расскажите о себе, − попросил я, подняв голову и взглянув на девушку. – Расскажи, − тут же и сам себя исправил.

Анна встрепенулась, сжала экран видео няни, будто я попросил что-то, что шло в разрез её принципам. После же одернула свою одежду, затем поставила гаджет на подлокотник дивана так, чтобы видеть ребенка, на пару секунд задержав взгляд на нём, выдохнула, будто собиралась с духом.

− Неужели ваши сотрудник не всё откопали на нас и нашу семью? – с вызовом посмотрела она в ответ.

− Меня интересуют не сухие факты, а именно ваши предпочтения и интересы, − мой голос звучал не так, как я хотел изначально.

− Я люблю книги, детей, свою профессию выбирала осознанно, предпочитаю мясо и овощи, ненавижу диеты, − отчеканила она, словно находилась в допросной.

Я откинулся на спинку кресла, в ожидании, что услышу что-то ещё. Начало положено.

− А вы? То есть, что любишь ты?

− Будет точнее, наверное, сказать, что я не люблю. Больше всего на свете я не люблю ложь и обман. По жизни же я неприхотливый человек. Несмотря на своё положение и состояние счета в банке.

− А как же «с этого дня только всё самое лучшее»? – она попыталась показать Марию Ивановну.

Наши взгляды пересеклись и уже через пару секунд и на моём, и на лице девушки сияли улыбки.

− Я понимаю, что с деньгами такие, как вы, привыкли ко всему самому лучшему, но, − она сглотнула и продолжила. – На маленьком ребёнке такое не работает. Понимаете, понимаешь, всё новое в таком возрасте для них это стресс. Переезд, новое место, долгие и дальние поездки, новые люди, тем более, еда. Я не против, я согласна на дорогие смеси, но сперва надо начать с малых порций. Вдруг не подходит, вдруг аллергия. Маленький ребёнок не может сказать, поэтому нам остается только следить за её реакцией, − её взгляд упал на экран. – И в случае чего тут же обратиться к врачу. Новый педиатр – это, конечно, хорошо, но ему тоже будет нужно время, чтобы узнать ребенка, познакомиться, узнать особенности, поэтому приём у него отложила на после праздников.

− Я не знал, − и тут же достал телефон набирая уже знакомые номера.

В кармане девушки зажужжало.

− Это мой личный номер, только для самых близких. Давай ты мне будешь звонить и писать, как и объяснять. Я в детях полный профан, − провёл я руками по коротким волосам.

− Ничего, привыкнешь и научишься. Думаешь, я всё знала? Нет, пока у меня начало получаться, я столько раз спотыкалась, − Анна грустно улыбнулась, возвращая свой взгляд на экран видео няни. – Представляешь, однажды чуть не начала кормить Леру холодной смесью. Спросонья, вместо горячей, налила в бутылочку обычную воду. Трясу, трясу, а она какими-то комками и всё не растворяется. Я посильнее, но ничего не меняется. Пока до меня дошло, чуть ли не все соседи стояли возле порога на кухню. Валерия всех вытащила из теплых и уютных постелей, − последние слова она выговорила с грустью.

− Скучаешь по своему дому? – поинтересовался я.