100 дней до...

Я кивнула головой и вытерев тыльной стороной руки слёзы, взяла у него стаканчик с горячим кофе.

По рукам мгновенно потекли приятные, нежные волны тепла, заставив тяжело вздохнуть.

- Тебе тоже нужно отдохнуть, ночь была очень тяжёлой, ты держалась молодцом.

- Сейчас я не смогу расслабиться Серафим. Пока Ной там, пока я не знаю, как он…

- Знаю, - он кратко кивнул головой, - но вот что я тебе скажу: в сутки каждому жнецу смерти выдаётся список душ с подробным описанием обстоятельств их смертей. Ноя среди них не было. Ни у меня, ни у других жнецов. Этого достаточно, чтобы ты успокоилась? – он мягко улыбнулся. - Сегодня он не умрёт. И это твоя заслуга.

Его слова подействовали на меня будто успокоительное и немыслимая тяжесть, давившая на меня до этого постепенно стала сходить на нет. Я поднесла к губам стаканчик с уже немного остывшим кофе и сделала небольшой глоток.

- Да, ты прав, - улыбнулась я, - не такой вкусный, как у Ноя. – Но, Серафим…сегодня ты помог нам. Тебе ничего за это не будет?

- Будет, - он слегка нахмурился, - но что мне пара тройка неурочных, за жизнь лучшего друга?

- Ты так усердно отговаривал меня..

- Пойми меня правильно, Нора. – его голос тал серьёзным и холодным. – Я не один год имею дело с душами погибших людей. Самые страшные – это души, перенёсшие ДТП с летальным исходим, жертвы насилия и дети. С детьми сложнее всего. Для каждого ты должен побыть личным психологом, успокоить, убедить в том что так было суждено и это нужно принять.

- А что там, - я понизила тон, - после смерти?

Серафим замер.

- Я расскажу тебе об этом, когда придёт твой час. А пока, живи и радуйся каждому мгновению. Они по истине бесценны. И ещё, - он медлил, будто не решался произнести в слух то, что должен был, - то лицо, что ты видела… Так выглядят души тех, кто ушёл из жизни сам. Тебе ничего не грозит. Я не хотел тебя пугать, но если жнец теряет контроль над собой, истинный облик души вылезает наружу.

- А то, как ты выглядишь сейчас..

- Таким я был при жизни. Жнецам позволительно использовать любую внешность, чтобы душам погибших было комфортно переходить из одного мира в другой. Но, так как при жизни я был красавчиком, в смене лиц у меня нет необходимости.

Я горько рассмеялась. Только Серафим мог говорить о смерти так непринуждённо, переводя всё в шутку.

- Почему ты сделал это?.. Ну…

- Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Но, при других обстоятельствах.

Послышались приближающиеся шаги и через пару мгновений перед нами появился Стас. Выглядел он потрёпанным. Светлое пальто было испачкано пылью и кровью. А утомлённые плечи быстро поднимались о опускались от быстрого бега.

- Ещё не закончили?

Мы с Серафимом отрицательно помотали головой.

- Как же долго.

Повисла немая тишина. Каждый из нас погрузился в собственные мысли ожидая конца операции. Каждая минута, каждая секунда давила на меня, хоть и слова Серафима частично успокоили. Я должна сама убедиться, что его жизни больше ничего не угрожает.

- Вы родственники Абрамова Ноя? – мы все разом подскочили от неожиданного сбойного голоса.

Перед нами стояла женщина одетая в голубую форму для операционной. Она сняла маску и тепло нам улыбнулась, ожидая ответа на свой вопрос.

- Я его невеста, а это близкие друзья, - слова сами слетели с губ.

- Отлично, - кивнула женщина, - его жизни ничего не угрожает. Пара сломанных рёбер, небольшие повреждения внутренних органов. Но он оправится. Но меня крайне беспокоит его физическое истощение, на лицо сильные стрессы и недостаток сна. Воспользуемся временем, что он здесь, чтобы привести его в полный порядок.

- Спасибо вам большое, - на лице Серафима появилась широкая улыбка.

- Когда мы сможем его увидеть? – спросила я.

- Сейчас мы переведём его в палату. Пока он спит. Вы можете побыть с ним.

По щеке одиноко скатилась слеза, но в то самое мгновение я осознала, что в первые в жизни я плакала не от боли, а от самого настоящего счастья.