Измена. Неверное решение

Она отшатывается.

– Как это? Я не понимаю.

– Варвара пришла за помощью с жильем. Она попросила снять дом в том городе, но я решил купить им его. Дал немного денег на первое время и все. Она просила только об этом.

– Я думала, что ты купил им дом тут или в пригороде.

– Нет.

– Но разве это правильно?

– Нина, – беру ее руки в свои и подношу к губам. – Это все ситуация, в которой нет простых решений. И я хочу, чтобы сейчас оставалось так как есть. Мы с этой женщиной не любовники. Все произошедшее сплошная, гигантских размеров ошибка. И это не та ситуация, где отец – тот самый отец, с которым хочешь видеться. Я не планирую и не планировал что-то большее чем просто помощь. Тут нет эмоций, которые меня тянули увидеться с ребенком и построить отношения. Мы чужие люди.

– Я… – она забирает свои руки из моих ладоней и встает боком. – Я не знаю, что сказать. Если честно, я в замешательстве, – Нина молчит пару секунд, видимо, думая над моими словами, затем резко поворачивается ко мне. – Это из-за меня?

– Что из-за тебя?

– Слава, я сейчас, и сама не верю в то, что говорю, потому что желала бы забыть обо всем, и чтобы все случившееся было сном, но… Я не хочу, чтобы ты принимал решения только потому, что так, по-твоему, будет спокойней и лучше мне и Марии. Твой сын есть и не исчезнет.

– Знаю, но мое решение – именно то, что я чувствую. Это было насилие, Нина. И ребенок – его результат. Мне тяжело и противно от этой мысли о сделанном, и я не буду маячить там. Хватит того, что уже было.

Она опускает голову и тихо говорит: «Прости».

– Я об этом сейчас не подумала. Просто хочу, чтобы ты принял решение верное, а не поспешное, и не из-за нас с дочерью.

– Я принял именно такое решение, Нина.

Глава 30

Нина

Я должна радоваться?

Должна ведь?

Он сказал именно то, чего я, по сути, хотела. Озвучил противоположное от того, чего я боялась. Но внутри все разъедает и жжет.

Все не так. Все совсем неправильно. Как если смотреть на правду в отражении кривого зеркала. Нет удовлетворения. Нет облегчения, увы.

Я представляю чувства Славы и ощущаю боль от сделанного. Его гложет так сильно тот факт, что он сотворил. Он мечется между правильным и нужным. И нужное в этом я, а то, что он считает правильным, не сочетается без приставки «не».

Это неправильно. Тот мальчик… просто ребенок.

Я представляю и чувства Варвары.

Кого она видит в Славе? Это понятно кого.

Для меня муж – самый искренний и заботливый человек, самый нежный и…

Даже я не могу сопоставить того человека, который мог изнасиловать женщину и моего Славу. Но для нее он… монстр.

Кто дал ему эти проклятые таблетки? Господи, что же нам делать?

– Нина? – слышу его голос будто из тоннеля и возвращаюсь в наш разговор.

– Это неправильно… – качаю головой.

– Что? О чем ты говоришь?

– Я не могу согласиться с тобой, понимаешь?

– Давай поговорим о нас? Что мы будем делать?

– Я не знаю. Клянусь, я каждый день думаю об этом, но ничего не приходит на ум. Но на данный момент вернуться обратно и сделать вид, что все как прежде, и что все хорошо я не смогу. Это будет нечестно по отношению ко всем нам.

– Понимаю.

Вернувшись в дом придя к решению пока что оставить все как есть Слава принялся играть с дочерью до самого сна.

Мы вместе поднялись наверх и по его движениям, вздохам я понимала, что уходить ему безумно тяжело. А мне сложно оставаться.

Но на данный момент это решение самое верное.

– Ты можешь помочь мне ее искупать, – предлагаю тот самый ритуал, который он всегда любил.

Ритуал, после которого, мы оба были мокрыми, так как наша дочь безумно любит воду.

– С удовольствием, – по выражению лица понятно, что он очень этого хотел.

Взяв полотенце Маши, я иду за ними в ванную комнату. Дочка уже знает, что будет дальше и прыгает голышом на руке Славы задорно пища.

– Что это с ней сегодня? – он смеется, с трудом удерживая малышку.

– Наверное, помнит, как это весело купаться с тобой.

Мы сталкиваемся взглядом и отводим глаза.

Я снова проверяю воду даже несмотря на то, что в ней лежит специальный термометр и киваю мужу.

Как только пальчики ее ног касаются воды, мы глохнем от ее писка.

– Господи, Маша, – на этот раз не выдерживаю я и смеюсь что есть мочи.

– Я бы сорвал голос, – присоединяется Слава.

Спустя пятнадцать минут маленькое чудо в крепких мужских руках попадает в мои объятия. Обычно все так и происходит. Я держу огромное полотенце, а Слава поднимаем Машу из воды и отдает мне так, что я обнимаю ее полотенцем.

Это отработано до механики. И когда я уже держу дочку, муж, по-прежнему оставляет свои руки между мной и дочерью. Стоит близко, склонив голову.

– Держишь? – спрашивает тихонько, растягивая время, оставаясь рядом.

– Да, – голос у самой дрожит.

– Спасибо, что позволила остаться, Нина, – тянется и целует в висок. – Для меня это очень важно.

– Я знаю, – все на что хватает это частое дыхание и попытка устоять на ногах.

Стерев всю влагу с мягкой детской кожи, я одеваю ее и отдаю мужу. Я спускаюсь вниз, сделать смесь и выдохнуть.

Мама застает меня как раз перед тем, как я собираюсь подняться обратно.

– Кажется, вы весело проводите время?

– Так и есть. Так и было всегда, до…

– Всему нужно время, помнишь? – она улыбается и целует меня. – Закрой дверь, как проводишь Вячеслава, или закрой прямо сейчас, если не планируешь его отъезд сегодня.

– Мама.

– Что? ты раскраснелась и выглядишь счастливой. Это единственное, что я вижу.

– Слишком рано.

Она пожимает плечами и уходит, захватив охлажденную воду.

– Бывает поздно, потому что не повернуть время вспять. А если рано? Есть время подождать до назначенной минуты, – говорит напоследок, скрываясь из вида.

– Сводница, – произношу уже в пустоту.

Поднявшись обратно, я застаю расхаживающего с Марией на руках Славу. Она уютно расположилась в его теплых объятиях и тихо слушает его.

Он медленно ко мне подходит берет бутылочку и приподняв локоть, дает ей смесь.

Пухлые пальчики обнимают пластиковое ушко, а губы весело причмокивают соску.

Я опускаюсь на кровать, приглушив свет и оставив только ночник и, положа руку под голову, наблюдаю за ними двумя.

Спустя половину бутылочки Слава подходит к кровати и опускается с дочерью рядом, положив ее набок. Придерживает бутылочку и переводит взгляд на меня.

Мы оба молчим и просто смотрим, изучая по новой, запоминая. Это не похоже на флирт или что-то громко говорящее о перемирии. Мы муж и жена, которые были рядом десять лет, мы просто действуем как знаем, вот и все.

Затем оба убираем руки, на которые облокачивались, и вытягиваем их в направлении друг друга, чтобы переплести пальцы.

Я замечаю усталость на его лице. Хочу коснуться его местечка между его бровей и аккуратно разгладить их вместе со складками, которые кажутся сильней, когда он не выспавшийся и хмурый.

– Когда ты спал последний раз? – задаю очевидный вопрос.

– Этой ночью, – голос хриплый и почти сонный.

– А когда этот сон, был настоящим?

– Последний такой припоминаю в ту ночь, утро после которой провел с вами двумя, а затем остался один, Нина.

Секунды перетекают в минуты, и ожидаемо, Слава засыпает.

Я забираю бутылочку у Маши, перекладываю дочь в ее кроватку. Спускаюсь вниз и закрываю дверь.

В спальне накрываю дополнительным одеялом Славу, потому что он уснул на покрывале, я не хочу его тревожить и ложусь на прежнее место напротив него.

Какое-то время я еще смотрю на него, но потом все же засыпаю.

Глава 31

Варя

За неделю с момента, как мы поселились с сыном в этом городе и в этом доме, я дни напролет бегала по разным инстанциям. Школа, больница, администрация, документы.

Благодаря деньгам, что дал Слава, я купила на выходных школьную форму Антону, канцелярию и необходимые учебники.

Я нервничала в его первый день. Было решено директором и завучем, чтобы Антон пришел в школу и познакомился со всеми. Потому что до окончания четверти оставалось четыре дня. Мне понравились обе женщины. Понравилась классный руководитель. Я так надеялась, что все будет хорошо.

Встретила его у ворот и уже подходя ближе искала на лице признаки грусти, тревоги или чего-то такого, чем он мог бы быть огорчен.

Но он улыбался, и мое сердце успокоилось.

Сын говорил о своем классе весь вечер, а наутро проснулся раньше будильника, чтобы скорее отправиться в школу.

Как только я разобралась со всем что касается учебы сына, отправилась в больницу сама.

Боли в животе перестали мучить. Они стали сильней, и это теперь превратилось в адскую муку. Аппетит и вовсе пропал, поэтому с трудом удается съесть хоть что-то. Делаю просто потому, что необходимо.

Для работы мне нужно пройти медкомиссию по новой, но не всю, а лишь частично. Это было единственное, что не позволило сразу выйти на работу. Они взяли меня сразу же, что облегчило мне последний пункт для обустройства. Если бы не взяли, тогда пришлось бы устраиваться куда-то в другое место. Но все обошлось.

– Здравствуйте, а куда мне обратиться с болями в желудке? – спросила в регистратуре.

– Гастроэнтеролог.

– Можно записаться? – подаю ей полис и карту.

– Да.

Женщина стала просматривать в компьютере даты и выдала мне не то, что я хотела.

– Двадцать восьмое.

– Как скоро.

– Января, женщина, – будто нарочно добавила вдогонку.

– Месяц ждать?

– Да. Врач в отпуск ушла вчера. С четырнадцатого прием начнет вести, раньше никак.

– Но у меня острые боли.

– У всех острые боли. Не хотите ждать, идите в ЖД, там за две тысячи примут сразу же.

Этого я позволить себе точно не могла.

– Послушайте, а может есть какой-то другой врач по этим делам? У меня сильно болит живот, и я почти не ем и…

– Гастроэнтеролог.

– Ясно, спасибо.

Дала ей и карту рабочую с медкомиссией. Она проставила кабинеты и отдала ее мне.

– Записываю к врачу-то?

– Да, платно я не могу.

Первый рабочий день прошел замечательно. Знакомство с персоналом, администратором. Эта кондитерская была больше той, где я работала до этого. Но все оказалось легким, привычным. Я быстро запоминала, где что лежит, содержимое холодильников, продукты.

– Итак, Варвара, как ты работаешь, мне нравится, – начала начальница, в конце очередного рабочего дня тридцатого декабря. – Поэтому три дня, как все, отдыхаем. А второго на работу.

– Хорошо. Спасибо.

– С наступающим, можешь идти.

По дороге домой я купила продукты для праздничного стола и ингредиенты для печенья, которое любит Антон и весь вечер готовила, чтобы утром, увидеть его счастливое лицо.

– Вкусно-о-о, – протянул он, запивая очередную печенюшку молоком.

– Я рада, сынок. Какие планы?