Погонялово "Маньяк"

— Эм… — пробормотала я, а затем более уверенно уточнила: — Ну, как бы да. А что-то случилось?

— Слава богу, нет, — тяжело вздохнул отец. — Но могло бы, если бы ты сейчас пошла гулять с этим…

— Так-так, — а это уже вклинилась мама. — Значит, ты все-таки что-то на него накопал?

А у меня все внутри перевернулось. Что еще там за скелеты в шкафу у Гоголя? Почему мне нельзя с ним гулять?

— Сейчас рассажу, — отмахнулся мужчина. — Ты пока мне поесть разогрей. Дамы, готовьтесь, разговор не из приятных.

Мы с Юлькой между собой переглянулись, но промолчали. У меня по спине пробежал неприятный холодок. Неужели Никита утаил от меня что-то важное? От осознания этого факта на душе сделалось горько и мерзко. А, впрочем, чего я хотела от человека, который с самого начала вознамерился затащить меня в свою постель?

В груди что-то кольнуло при мысли о том, что Ник может оказаться такой же скотиной, как и Юлькин Влад. Что все его слова на самом деле являются ложью… Нет, я не готова была открывать глаза. И когда успела погрязнуть в нем, как муха в ягодном сиропе?

Когда мы расселись за столом (за исключением Веника. Он все еще гулял с друзьями), мама поставила перед отцом тарелку с супом, а нам с сестрой дала по чашке чая. Сама же выжидающе посмотрела на главу нашего семейства, который в первые мгновения поглощения ужина совершенно выпал из реальности.

— А Вениамина нет, — нарушила молчание Юлия, которой, похоже, надоела наша затянувшая заминка.

— И где он? — отец нахмурился.

— Гуляет, — пожала плечами старшенькая. — Уже давно.

Я предупреждающе на нее посмотрела. И зачем, спрашивается, заложила брата? Может, он со своей зазнобой помирился и теперь на седьмом небе от счастья? А мы тут со своими проблемами ему настроение испортим.

— Ждем до девяти, и я буду его вызванивать, — проговорила ма, отвечая на немой и так и не высказанный вопрос папы. — Но к своему рассказу ты можешь приступить уже сейчас.

— А как же ж… — скептически хмыкнул родитель. — Приступим…

А дело все оказалось вот в чем. Однажды наши с Никитой отцы сошлись по работе. По словам папы, Гоголев-старший вел не честную игру по отношению к его фирме. В один прекрасный день отец узнал об этом и расторг соглашение со своим партнером. Они стали конкурентами, и Дмитрий Андреевич потерпел сильные убытки. А тут его сын поселился рядом и стал крутиться возле меня. Вот так совпадение.

— Я понятия не имею, что он там задумал, — сокрушенно вздохнул отец, но тут же приободрился. — Но завтра планирую вызвонить одного своего знакомого мента. Пускай установит прослушку на телефон этого малолетнего шпиона.

— Почему сразу шпиона? — удивленно спросила я.

Я не то, чтобы не хотела верить в рассказ папы. Просто пока что не видела причины клеймить Никиту такими громкими словами. Какой он шпион? Маньяк — да. Но не шпион.

— Потому что ему от нас что-то нужно, — мама задумчиво прищурилась. — Мотив нам известен. Цели — нет. Этот молодой человек может просто отомстить, попортив нашу девочку, — на этом месте она запнулась. Я чуть чаем не подавилась — до того стало противно. — А может и не ограничиться этим: через доверие проникнуть в квартиру и разузнать что-то (как вариант, добыть важные документы), что позволит восстановить статус и возместить убытки, понесенные путем расторжения давнего соглашения. Изощренность мести Гоголевых напрямую зависит от того, Гоша, как сильно он тогда пострадал из-за расторжения договоренностей с тобой.

— Так я его не кидал, — нахмурился отец. — А вот Дмитрий играл не по правилам.

— Настолько, что из-за расторгнутого тобою соглашения теперь страдает наша дочь?

Я слушала и мечтала оказаться как можно дальше от собственного дома. И от соседней квартиры, в которой недавно поселился Никита. Да сегодня он мне прямо признался, что не подарок. Что очень похож на Крымова в плане характера. Так же Гоголь сказал и о любви. А ответ на вопрос, с чего это он меня так рьяно старается заполучить, оказался совсем иным. Месть отцов через своих детей. Как низко.

— Если честно, я и подумать не мог, что Гоголев настолько погряз в собственной лжи, — почесав затылок, ответил папа. — По ходу от своей безнаказанности он совсем спятил. Слышал, что он недавно женился на молодухе. Сыну вот квартирку не из дешевых прикупил.

— Квартирку прикупил ради того, чтобы свести Ника с нашей Кристиной? — фыркнула Юля. — Не верю! И вообще, Никита на самом деле потерял голову от Лисички. По нему сразу видно, что крыша поехала.

Увидев хмурые взгляды родителей, она осеклась. Да уж, сказала, так сказала…

— То, что он ей проходу не дает, еще не значит, что мальчик влюблен по-настоящему, — горестно вздохнула ма. — Тебе ли не знать, Юль.

Сестренка подобного не стерпела и спешно удалилась к себе. Чуть стул, на котором сидела, не опрокинула. Через какое-то время из ее комнаты стала доноситься громкая музыка.

Но меня это волновало мало. Как только осознала, что завтра Гоголя к нам ни под каким предлогом не пустят, то решила сама все-таки донести до родителей правду, которую узнала про бывшего Юли. Возможно, и этот Влад имеет какое-то отношение к нашей семье. Не просто же так он вознамерился во что бы то ни стало вернуть старшенькую.

— Я вроде как ничего не знаю… — осторожно начала, продумывая наперед, как лучше преподнести добытую у Никиты информацию. — Но кроме нашего соседа можешь у своего знакомого еще и про Влада Крымова узнать.

— А это еще кто такой? — густые брови отца сошлись на переносице.

— Бывший твоей старшей дочери, — шепотом проговорила. — Он сейчас снова захотел с ней встречаться. И Юльке приходится держать от него оборону. Но он настойчив.

— Так вот, как зовут этого сопляка, — хищно протянул папа. — Что ж, и этого гада вскроем.

Вот и все. Больше ничего говорить я ему не стала. Даже о том, к примеру, что сестра не ночевала ни дома, ни у подруги. Что Влад не просто хочет ее вернуть, а уже практически преследует Юлю. И, наконец, что рассказал мне об этом тот самый Никита Гоголев, которого якобы подослал его собственный отец. И вот в чем вопрос: зачем птаху тогда мне помогать? Хотя… Он ведь под этим самым предлогом хотел проникнуть к нам в квартиру. Это наводит на определенные, не очень радостные мысли. Которые всячески противоречат одному факту: Никита сказал правду.

— Какой ужас, — бледнея на глазах, выдохнула ма. — Это же как наших девочек угораздило связаться с самыми настоящими подонками?

«Никита не подонок», — захотелось выкрикнуть мне. Но я смолчала. Потому что знала, что папа прав. Мне надо держаться подальше от этого замечательного, чуткого, внимательного… тьфу, беспринципного нахала. И почему перед мысленным взором снова предстало его улыбающееся лицо? А в ушах слышится: «А я тебя люблю, прикинь?» и я ведь на самом деле ему поверила. Получается, зря?

— Сколько наглости надо иметь, чтобы бросить девушку, которая готовилась к нему переехать, — продолжала распаляться мама. — А потом снова поманить, как собачонку?

Я еще немного с ними посидела и вернулась к себе. Настроения заниматься чем-либо не было. Единственное, чего я бы сейчас хотела — это посмотреть Гоголю в глаза и влепить ему звонкую пощечину. Пройтись как следует ладонью по щеке. Сделать так же больно, как было сейчас мне…

Вениамин пришел уже после одиннадцати. И то, не зная всех подробностей дела, мелкий завис на лестничной клетке, разговаривая с нашим соседом. Я как услышала до боли знакомый голос, так сразу же ощутила толпу мурашек, побежавших вдоль позвоночника. Родителям не следовало видеть младшенького в сомнительной компании. Но и мне самой не хотелось выходить к парням. Потому что, я чувствовала, было опасно на ночь глядя видеться с птахом. Для моей нервной системы и его физического здоровья.

— Юль, — я заглянула к сестре в комнату. — А не позовешь Веника из подъезда?

— А сама чего не позовешь? — сестра неохотно оторвалась от своего занятия — рисования готической картины тушью.

По моему кислому выражению лица ей сразу стало понятно, в чем дело. Она понятливо хмыкнула и встала со своего места. Музыку выключать не стала. Поэтому я сделала вывод, что она планирует как можно быстрее вернуться и продолжить страдать.

Я притаилась в прихожей, ловя каждое слово родных. Плохая привычка, приставшая ко мне еще с детства. И я столько раз слышала от родителей, что подслушивать не хорошо. Однако, в большой семье рот не разевают. Это мы с братом и сестрой еще относительно дружные и тихие. Сейчас. Но вот когда были помладше, дом стоял вверх дном. Мы носились, разбрасывали игрушки, пакостили друг другу. В общем, веселились, как могли. Поэтому-то не подслушать лишний раз, что там затеяла Юли или Веник (или оба сразу) в тайне от меня, было недальновидно.

Вот и сейчас, я уже было начала мучиться угрызениями совести из-за того, что рассказала папе с мамой про Влада… Как вдруг услышала, что моя старшенькая обсуждает с младшеньким и с нашим общим соседом родительский запрет на общение с Гоголевыми. И не просто обсуждают, а доверчиво рассказывают (конкретно Юлия) ему, что уже накопал отец и какие у него вообще имеются связи. От такого я просто-напросто задохнулась от возмущения.

— Да мой отец совсем рехнулся, — к моему удивлению, Никита вовсе не отпирался от правды, высказанной ему прямо в лицо. — Но я не собираюсь ему потакать. И с какой стати он выбрал именно эту квартиру, я тоже не знал.

— Дела… — протянул уже знатно поддатый Веник. М-да, ему сегодня явно улыбнулась удача на любовном фронте. — И что теперь делать будем?

— Искать способ переубедить нашего отца, — пожала плечами Юлька. Предательница. Ей же русским языком сказали, что Гоголевы ненадежные люди. Не могла помолчать хотя бы до того момента, как папа бы вызнал, о чем конкретно договорились наши новые соседи? Под словом «соседи» я подразумевала отца и сына.

— И для начала позвать сюда Лисичку, — на полном серьезе заявил Гоголь. — Уж она-то должна мне поверить.

— Она не согласится, — покачала головой Юля. — Отец ее сильно накрутил по поводу тебя.

— Еб***й пи*дец! — выругался сосед. — Я же хотел сам завтра с ним обо всем переговорить.

Хотелось выйти к ним и устроить разгон. Но я прекрасно понимала и осознавала риск оказаться в объятиях Ника, из которых бы уже не смогла выбраться. Поэтому не придумала ничего лучше, чем пойти к главе нашего семейства и рассказать ему обо всем. Пускай сам с ними всеми и разбирается. А мне нет дела до выдуманных на ходу отмазок. Наверное. Нет, мне вообще все равно! Он же действительно оказался самым настоящим маньяком, каким я окрестила его в начале нашего знакомства. Как я могу ему поверить? Что если все, что он сейчас сказал, ложь? И при разговоре со мной птах будет говорить все тоже самое? Господи, как же мне поступить?

Я подошла к папиному кабинету и положила ладонь на ручку двери. Да так и застыла, не решаясь войти и напрямую рассказать родителю о поведении брата и сестры. Я же не они, чтобы сразу же кому-либо докладывать последние новости? Да и не хорошо это: они мне как лучше стараются сделать, а я собираюсь их подставить.