Трофей

Он смеется. Клянусь, я ощущаю его губы на своей коже, даже несмотря на то, что он не трогает меня.

- Читос отстойные. И ты знаешь, что нужно сделать, чтобы у нас с тобой был секс, - говорит он.

Стискивая зубы, я опускаю свои ладони на фортепиано. Клавиши издают ужасный скрипучий звук. Оглядываясь через плечо, я встречаюсь взглядом с его карими глазами.

- Поскольку вы больше не нуждаетесь во мне сегодня, могу ли я идти спать, мистер Вульф?

- Абсолютно, блядь, нет. Знаешь, Си... все, что ты должна сделать, это произнести слова.

- И что же это за слова?

Он опускает свое лицо, и наши губы оказываются в опасной близости, на расстоянии вдоха от поцелуя. От того, чтобы сорвать с друг друга одежду. От неизбежного.

- Возьми меня всю, Лукас, - растягивает он слова, имитируя мой акцент. - Вот это ты должна сказать прежде, чем мы трахнемся. Мое имя. Просто Лукас.

Но вот в чем дело, в последний раз - он же и единственный - когда я была достаточно слаба, чтобы суметь избежать неизбежного с этим мужчиной, он относился ко мне, как дерьму. И я не хочу позволять ему сделать это со мной снова.

- Да, пошел ты, Лукас.

Мои слова не смущают его. На его лицо появляется то самоуверенное выражение, при виде которого, мне всякий раз хочется перерезать ему горло. Вместо этого, я, как идиотка, встаю на носочки и прижимаю свой рот к его. Его язык проскальзывает между моими губами. Но он по-прежнему не касается меня руками, потому я шепчу:

- Пожалуйста... твои руки... Я хочу чтобы с этого момента ты касался меня ими.

Я в безопасности, пока держу все под контролем.

Продолжай говорить себе это, Сиенна.

Он не прижимает свои руки к моим щекам, не касается моих волос, не делает ничего из разряда романтики. Его руки блуждают по моему телу, по изгибам моих бедер, пока не оказываются у меня между ног, прижимаясь ладонями к моим трусикам. Лукас разрывает поцелуй.

- Блядь, ты такая мокрая, - говорит он. - Скажи эти слова.

- Нет.

- Тогда разворачивайся и играй. Тоже что и раньше, и не останавливайся, - приказывает он.

Я ожидаю, что он уберет от меня свои руки, когда я начну играть, но он не делает этого. Как только я начинаю играть первый аккорд, его пальцы скользят под мои трусики. Еще три такта, и его палец проникает в меня. Я задыхаюсь, и он рычит мне на ухо.

- Не. Блядь. Останавливайся.

Еще один палец проскальзывает внутрь меня, и следом за этим его рука начинает двигаться, жестко и быстро. Назад и вперед, пока, клянусь, я не начинаю умирать. Я хнычу. Он тяжело дышит мне на ухо, а я изгибаюсь, выпячивая к нему свою попку. Я ощущаю его твердость. Такой чертовски жесткий, что я вдруг несознательно начинаю тереться о его руку. И в этот момент он прижимает свой огрубевший от игры на гитаре палец к моему клитору, и я кончаю. Я падаю локтями на клавиши фортепиано, в то время как моя попка зависает в воздухе. У меня больше нет сил, чтобы играть, но не думаю, что это еще имеет значение. Лукас смотрит на меня, сжимая губы в тонкую линию, и все о чем я сейчас могу помыслить, так это о том, как сильно хочу, чтобы его язык касался моего.

А мои губы его рта.

- Лукас, я хочу теб..

- Иди в кровать, Сиенна.

Осторожно он вытягивает свои пальцы из моего тела, и я снова дрожу. Несмотря на то, что мое тело пылает, я нахожу в себе силы выпрямиться.

- Нет, - говорю я.

- Давай попробуем способ, с которым ты уже знакома: Убирайся на хуй. Мне нужно работать, и как я и говорил тебе ранее, ты чертовски хренова в музыке.

Что-то острое и колючее врезается мне в грудь. Он знает, что именно нужно сказать, чтобы взбесить меня. Я хочу сказать ему, что он - тупица, который первый и предложил это соглашение, но заставляю себя смолчать. Все, что он сделает, так это обернет это против меня, напомнив о причинах, по которым я согласилась. Потому не выказывая ни единой эмоции и держа руки по швам, я говорю:

- Спокойной ночи, мистер Вульф.

Выходя из комнаты, я осознаю, что мои трусики до сих пор отодвинуты в сторону. И до тех пор, пока я рядом с Лукасом, он будет поглощать меня, в конечном итоге выпив досуха.