Любовь Адмирала

Глава 23

Моя… Аврора… И правда моя. С первого взгляда. С первой улыбки. С первой поправленной пальчиком пряди выбившихся волос. «Моя» не в первобытном, вульгарном смысле, какой обычно вкладывают в это слово пустые мачо, распушающие хвост для завоевания женщины. Моя частичка. Моя вселенная. Моя жизнь.

У меня было немало женщин. Они любили меня. Говорили, есть что-то в моих глазах- колдовское. Притягивающее. Говорили, что тонут в них, как в топях. А я снисходительно улыбался. Только губами. Не трогали они меня. Ни юные и невинные, ни зрелые и опытные. Ни красавицы с загорелой кожей и темными волосами, говорящие на причудливых иностранных языках, с жадностью бросающиеся в объятия голодной страсти моряков, стоило только кораблю зайти в очередной далекий порт. Ни белокурые синеглазые алёны, от которых пахло хлебом, заботой и домашним уютом. Недоласканные своими мужчинами землячки, способные остановить на ходу коня и войти в горящую избу, не растратившие свою любовь и потому так отчаянно дарящие ее первому встречному, особенно если он в форме и в его глазах горит огонек приключений. А глаза у нас горели у всех. О том, насколько мужчина все-таки зависимое от женщины существо, начинаешь задумываться только в море, на расстоянии сотен километров от берега. Живя в окружении представительниц прекрасного пола, день ото дня встречая их на улице, на работе, дома, мы обесцениваем это удивительное слово «женщина»– источник всего самого возвышенного и низкого, что только и может быть в нашей жизни. Соблазн, порок, любовь, жертвенность. Мать, дочь, проститутка, шлюха… Всё это женщина- порождение небес и преисподней. Та, кто может сделать нашу жизнь прекрасной и невыносимой. Виктор Гюго некогда писал- «Вы созерцаете звезду по двум причинам: потому, что она сверкает, и потому, что она непостижима. Но рядом с вами – сияние более нежное и тайна более глубокая: женщина.» Так и мы. Смотрели на далекие звезды и думали о тех, кто наполняет нашу жизнь смыслом, а вот каким будет этот смысл- дело второе.

Я встречал моряков, у которых после нескольких месяцев в походе срывало крышу только от мысли о том, что по палубе прошлась женщина и подержалась за перила. Другие были готовы часами нюхать, именно нюхать, а не слышать, как сейчас принято говорить, женский парфюм, только чтобы было ощущение, что рядом есть представительница женского пола. Что уж говорить, что случалось с оголодавшими мужиками, стоило им только почувствовать под ногами твердую почву.

Многие из сослуживцев любили это состояние- эйфории после возвращения на берег… Блеска звездочек на погонах, которые отражались в глазах вышедших на охоту за самцами красоток. Этими самыми звездочками, как у нас на флоте любили шутить, они в тот же вечер разрывали чулочки этих самых красоток… Они придавалась всем видам утех и пороков, считая, что именно в этом и есть истина жизни, ее вкус и ее смысл. А я всегда искренне завидовал тем, у кого на берегу был свой маяк. Кто смотрел на приближающуюся землю и видел тепло- своё тепло. Свой очаг, чувствовал свое любящее сердце, биение которого слышалось даже за тысячи километров.

На самом деле, мужчина более зависим от женщины, чем женщина от мужчины. Так уж природой заложено. У женщины инстинкт материнства. Она носитель генокода. Ее роль- выжить, во что бы то ни стало. Продолжить человечество. Она для этого мира ценнее мужчины.

А мужчина без своей женщины- просто особь. Что он даст миру? Что после себя оставит? Даже если и настругает детей на стороне, разве это наследие? Разве это потомство? Потомство- это когда ты передаешь, наставляешь. Когда ты не просто свой биоматериал даришь, а традиции, мудрость, понятие долга и чести. Мужчина ценен ребенку как Отец. В противном случае- ты просто аппарат. Нет в тебе ничего достойного. Даже человеческого нет. Так, животное. Самец. Для меня все это имело смысл только так, только в связке… Вот только…

Вот только проблема была в том, что я, подобно волку, как меня иногда называли за спиной, не признавал в первой встречной женщине свою. И даже не в первой встречной. На моем пути были роковые. Были те, ради которых можно было не только в драку ввязаться, но и убить. И они увлекали меня на какое-то время. Но рано или поздно аттракцион заканчивался. Карусель вставала на свое место и я разочарованно шел обратно- на палубу своего корабля. Потом я понял. Дело не в том, жена рядом с тобой, любовница или шлюха. В жизни мужчины может быть бесконечное количество женщин, которым он будет давать бесконечное количество названий- спутница, сожительница, партнерша, супруга, эскортница, содержанка… Но только одну из них он назовет «любовью». И это название единственное даст не разум, а сердце. И как ни крути, как ни переименовывай потом, жить теперь этой женщине с этим названием, как с клеймом. Иногда бывает, что живет она так годами- и даже не знает, что кто- то зовет ее, вглядываясь в далекую темноту одиночества, безошибочно определяет среди сотен тысяч звезд. Это она- та самая «любовь»…

Аврора была моей любовью. Я сразу это понял. Не когда в первый раз увидел искру взаимности в ее глазах. Не когда мы поцеловались. Не когда я овладел её телом. Там, за столом их старенькой квартирки, растерянная, бледная девочка, отчаянно жаждущая вкусить взрослую жизнь, но точно так же отчаянно к этому не готовая, она пришла в мое сердце неизбежной печатью этого самого «любовь». Тогда я еще не знал, что делать с этим пониманием. Она не была моей девочкой. Не была моей невестой. Демид успел первым. Успел разглядеть ее удивительную красоту, горящую свечением не только в прекрасных глазах, но и во всем ее ареоле. Поступал ли я правильно, когда уводил ее? Наверное, знай я, что она его любит, я бы отошел в сторону. Но я точно знал, что она не любит. Что там, между ними, не любовь

Любовь… Произнес это слово полушепотом вслух. Новое оно для меня, а привыкать к нему не нужно- на нее смотрю, и оно само срывается с губ. Аврора была уже одета. Она стояла у стола и что-то колдовала. Подкрался тихо, незаметно. Неспециально. Скорее профессиональная деформация. А она чуть вазу из рук не выронила.

–Тише-тише,– прошептал ей в затылок. Вдохнул запах ее волос. Как же она пахла.

–Хочу рябину в воду поставить… Чтобы не испортилась.

Я усмехаюсь. Не испортится уже. Почти конец зимы. Если дожила до таких времен, уж точно-стойкая… Да и разве зимой ветки не застывают в спячке? Но если хочет, пусть делает. Смотрел и умилялся за движениями ее маленьких ручек, которые всего пару десятков минут ласкали меня- осторожно, неумело и так хорошо, что от одной мысли об этом снова возбудился.

Развернул к себе. Впечатался жадно губами в ее губы. Фантастическая она, конечно, нереальная.

Пальчики Авроры побежали по моим скулам и мне хотелось выть от восторга и удовольствия, словно бы я и правда волк.

Не выдержал, схватил ее мизинчик зубами. Он пряный и кисловатый, как рябина. Жмурюсь от удовольствия.

– Может ты меня все-таки здесь подождешь? Я сам со всем разберусь,– говорю в последний раз, на самом деле уже зная ее ответ.

–Я должна быть там, Ром. Это самые близкие мне люди. Только я смогу объяснить…

Я глубоко вздохнул. Снова поцеловал. Между нами повисла понимающая тишина. Её еще называют гармонией. Вот так бы и стоял со своей девочкой.

–Пора, Ром,– вырвала она меня из очередной нирваны.

Я кивнул. Да, пора.

Решительно взял ее за руку и повел к выходу.