В первый раз...

* * *

До клуба оставалось шагов пятнадцать, не больше, когда она снова увидела его. Вадим вывернул из-за угла вместе с мальчишками из своего отряда. Они направлялись прямо ей навстречу.

Ира вдруг запаниковала. «Глупая, успокойся! Равнодушно пройди мимо!». Не помогло.

Не раздумывая, она зачем-то вдруг развернулась и пошла в другую сторону.

«Как же глупо получилось!» – злилась она на себя спустя несколько минут, сама не понимая свой маневр.

«Но, может, я просто что-то забыла, вот и всё?».

Однако это было слабое утешение. Сделав приличный круг, Ира всё же добралась до клуба, на этот раз без неожиданных встреч.

На столе лежал лист ватмана с нарисованными погонами, как она и оставила. Синяя краска высохла, можно было вырезать. Затем приниматься за зелёные.

Римма Михайловна сказала, что к субботе-воскресенью они соорудят где-то там в лесу штабы и подготовят контрольные точки. Затем набросают схемы их расположений, а Ирина задача – оформить всё красиво и понятно. Чтобы была карта так карта, а не филькина грамота.

Насчёт условных обозначений сказали не переживать – всё покажут, всё объяснят. Однако Ира переживала совсем по другому поводу: она всерьёз собралась в воскресенье вернуться домой. Но успеет ли она сделать всё, что от неё ждут, до родительского дня?

Пусть даже она больше никогда не встретит ни Дениса, ни Павлика, ни Римму Михайловну, подводить их совсем не хотелось. Для них ведь это очень важно. Так важно, что Римма Михайловна велела ей держать всё в секрете. И даже позволила Ире не спать в тихий час, а рисовать.

Вообще-то Ира сама попросила, мол, вдруг не успеет. На самом же деле ей просто хотелось поменьше общаться со Светой, Лидкой, Гулей, которые в тихий час вовсю изощрялись в издёвках и насмешках.

Дверь снова приоткрылась. Ира вздрогнула и накинула на погоны чистый лист ватмана. В щель просунулась беленькая стриженая голова. Витя.

– Чего тебе? – недовольно спросила Ира.

– Н-ничего… – Витя весь сжался.

Ире стало неловко. Зачем она с ним так грубо? Его и так мальчишки в отряде шпыняют. Когда умывается – пинают. Когда идут в столовую – толкают. А девчонки смеются.

– Постой, – сказала она как можно мягче. – А ты чего тут? Кружки же днём идут. И вроде…

– Я очки на шахматах забыл, но там закрыто. Думал…

– На шахматах? Ты ходишь на шахматы?

Витя кивнул.

– А я не умею играть в шахматы. Даже не знаю, как ходят фигуры.

– О, это несложно выучить, – Витя сразу оживился.

Ире очень хотелось расспросить его про Вадима, ведь тот тоже говорил про шахматы.

– Мне сложно. У меня память плохая, и вообще я – чистый гуманитарий. А много вас ходит?

Витя почесал висок.

– Двое из третьего отряда, двое из четвёртого, потом один из пятого, и двое из шестого.

– А из первого, что ли, нет никого?

Витя уверенно помотал головой.

– А сегодня… – Ира обескураженно на него посмотрела.

– Ах да! – вспомнил он. – Сегодня приходил один. Вадим. Но он не будет ходить.

– Почему?

– Сам сказал.

– Почему? – повторила Ира, забыв про осторожность.

– Да он вообще первый раз пришёл. Как будто просто так забрел. И, по-моему, ему было скучно. И играть он не умеет.

Ира отчего-то испытала разочарование. Мысль, что Вадим в этот самый миг сидел за стенкой, приятно её волновала. А теперь, получается, он больше не придёт? Жаль. Впрочем, нечего жалеть. Через три дня она всё равно отсюда уедет.

– И вообще он какой-то… – Витя состроил гримасу.

– Какой?

– Не знаю, какой-то не очень.

– Много ты понимаешь! – вдруг рассердилась Ира.

И Витя поспешно ретировался.