Притворяйся, пока не сломаешь его

Роль, которую мы оба знаем, понимаем и не признаем.

— Вообще-то, Мисс Ди, мои родители будут в соседнем отеле. Ужин, танцы, прогулки по набережной.

Я перевожу взгляд с Кристы на маму.

— Клянусь, я буду в безопасности, — добавляю я. — Ты уже знаешь, какой отец Кристы, вокруг отеля будет охрана, и она сказала, что он будет рядом, если понадобится.

Моя мама кивает, слишком торопясь уйти отсюда.

— Но только если ты будешь отвечать, когда я буду звонить, и будешь на связи все выходные.

Она не позвонит.

— Хорошо.

— И пожалуйста, Деми, в интимном плане, чтобы все было безопасно.

Мэйси подалась вперед.

— Так… Если вам все равно, будет ли она заниматься диким сексом все выходные, какой смысл вообще думать о том, что она пойдет на вечеринку?

Я борюсь с улыбкой.

Моя мама, конечно, не замечает презрения в вопросе Мэйси — или предпочитает игнорировать его, она хороша в этом — и смеется, хватая свою сумочку со стола.

— Напоминать о безопасном сексе нужно всегда. Нельзя забеременеть и разрушить жизнь в средней школе. Мне нужно идти, — мама мне улыбается. — Я встречаюсь с сестрами Уэлч за ужином, не ждите меня.

Я поворачиваюсь к девочкам, которые грустно улыбаются.

Моя мама не плохая, но она слишком заботливая. Они с отцом отдали меня в первый класс средней школы, но все еще хотели большого, фантастического будущего, поэтому она работала на низкооплачиваемой работе, воспитывая ребенка, поддерживала нас, пока он учился в колледже — факт, который она никогда не забывала упрекнуть ему.

Через шесть лет и четыре месяца после того, как он открыл свою юридическую фирму, он ушел от нее к своей деловой партнерше.

Моя мама поначалу была озлоблена, но быстро решила, что ей больше нравится тянуть из него алименты, чем быть его женой.

Теперь, когда я достаточно взрослая, чтобы в основном заботиться о себе, могу водить машину и больше не нуждаюсь в ее помощи в учебе, она живет годами, которые потеряла — её слова.

Я знаю, что она любит меня, и я люблю ее, мой отец тоже, правда, но они оба не созданы быть родителями. Мой папа, по крайней мере, делает усилие, когда мама раздражается, когда ей приходится делать какие-то материнские вещи, но я не жалуюсь.

Это то, за что большинство подростков готовы убить, — свобода.

— Кстати, Деми, — мама открывает дверь, ее внимание падает на мои бедра, и она говорит: — Я бы сказала, что сегодня тебе достаточно углеводов.

Вау.

Я гребаная танцовщица, хожу на хип-хоп с пяти лет, какого черта она ждет? Она должна была бы записать меня в балет, если бы хотела, чтобы я была палкой, мы работаем с совершенно другим набором мышц.

Она собирается выйти, но застывает на полушаге, глядя прямо перед собой.

Что она делает?

Через несколько секунд сильный, тяжелый голос произноситт:

— Мисс Дейвенпорт…

Нико.

Нико!

Мои глаза расширяются, и я резко поворачиваюсь к девочкам, они глазеют на меня, Мэйси прижимает руку ко рту Кристы, чтобы остановить ее смех.

Мэйси шепчет с усмешкой:

— О черт, он первый пришел у тебя просить домашку, как я говорила!

— Заткнись! — шиплю я в ответ. — Ты же знаешь, какая она! Сейчас начнет.

— Она хочет выдать тебя замуж! — Мэйси шевелит бровями.

— Или отправить в школу-интернат, — добавляет Криста.

Мэйси смеется.

— Давай поспорим!

Я толкаю ее, и она падает с края дивана.

— Иди к нему! — поспешно шепчет в ответ Карли.

— Нет! — я изумленно смотрю на нее, потом показываю на свое бикини.

— На, — Мэйси бросает мне полотенце. — Иди.

Нахмурившись, я выдергиваю его и снова смотрю в сторону входа.

Моя мама, королева фальши, натягивает свою старую театральную улыбку. Я стону, быстро заматываю полотенце под мышками и придвигаюсь ближе.

Я уже в полуметре от двери, когда кто-то из девочек выдергивает полотенце и толкает меня вперед. Я ковыляю к маме, ее рука взлетает к груди за мгновение до того, как она берет себя в руки, ее глаза широко раскрыты и блестят, она смотрит на Нико, ничего не говоря.

Я хмуро смотрю на нее, перевожу свой хмурый взгляд на Нико, который не признает нелепость моей матери, но уголки его глаз напряжены.

— Привет, — кивает он.

— Что ты здесь делаешь?

Моя мама задыхается, на этот раз официально выходя из оцепенения.

— Деми! — ругается она извиняющимся тоном — как смеет ее дочь пренебрегать манерами?

— Что? — говорю я невинно, раздраженная тем, что он появился в тот редкий случай, когда моя мама дома. — Ты же уезжаешь, ему нельзя к нам заходить.

— Ох, — мама отмахивается, щелкая запястьем. — Не говори глупостей. Твои друзья всегда желанные гости, ты же знаешь. Кроме того, я уверена, что мне не о чем беспокоиться.

То, как ее глаза продолжают изучать его, говорит о том, что она в нерешительности, хотя я уверена, что Нико не приходит к такому же выводу.

— Нико, ух ты. Прошло уже много времени, — она слегка наклоняет голову, и мне хочется встряхнуть ее. — Ты так… Повзрослел.

О боже мой!

Я смотрю ей прямо в глаза. На него даже смотреть не могу.

— Да, — соглашается он, его взгляд обжигает мою щеку.

— Ну… Очень рада видеть тебя, но я пойду, а то опоздаю, — объявляет она, снова окидывая взглядом Нико, прежде чем двинуться ко мне.

Она одаривает меня яркой улыбкой, протягивая руку, сжимая мою. Я кусаю себя за щеку, когда она расправляет плечи и идет по подъездной дорожке к своей машине, одна нога перед другой, как будто она на взлетной полосе.

Я заставляю себя сохранять естественное выражение лица, хотя на самом деле ее смелость была настолько смущающей, что я скорее захлопну дверь перед носом Нико, чем буду стоять здесь и смотреть ему в глаза после такого.

— Ты не пригласишь меня войти?

Насмешливый тон Нико заставляет меня снова посмотреть на него.

Он смотрит на мои голые ноги, и моментально комментарий моей мамы — который я почти уверена, что он слышал — захватывает мои мысли, и я не могу не задаться вопросом, о чем он думает.

Я высокая, с узкой талией, широкими бедрами и длинными ногами, но тем не менее, мне неловко стоять в одном бикини перед парнем, который, вероятно, видел больше голых цыпочек, чем голливудский актер.

Как бы то ни было, я же танцевала перед сотнями людей в таких же откровенных нарядах.

Наконец его глаза встречаются с моими, и он слегка приподнимает подбородок.

— Парней не пускают, когда мамы нет дома.

— Меня можно.

Он явно пытается вывести меня из себя, но я ничего не говорю.

Нико оценивающе смотрит на меня, прежде чем сделать шаг назад.

— Ладно, мне бы очень не хотелось, чтобы у герцогини были неприятности, так что давай поторопимся, ладно? Я-

— Ты можешь просто уйти? — я оборвала его, злясь не только на маму, но и на него самого за то, что он издевается надо мной. — Мы можем поговорить обо всем, что тебе нужно, завтра в классе.

Он смотрит вдаль, облизывая губы, прежде чем его глаза медленно возвращаются к моим.

— Хорошо? — спрашиваю я.

Он медленно кивает, но не двигается. После нескольких секунд пристального взгляда, он усмехается.

— Спокойной ночи, Ди.

Он делает несколько шагов назад, качает головой и наконец уходит. Я закрываю дверь и делаю глубокий вдох.

— Какой отстой, — фыркаю я, затем вспоминаю, что эти идиотки на улице, и направляюсь к ним.

Я даже не успеваю заговорить, как Криста громко кричит:

— Мы надеялись, что вот-вот услышим стоны!

— Вы идиотки, — я делаю вид, что иду к шезлонгу, но быстро останавливаюсь и толкаю Мэйси, у которой только ноги свисали с края, в бассейн.

Она всплывает, изумленно смотрит на меня, а потом смеется.

— Быстро я стянула с тебя полотенце, да?

— Пошла ты, — я смеюсь, опускаясь рядом с Карли.

— О, милая, ты должна благодарить меня.

— За что? — мои руки упираются в бедра.

— Потому что теперь каждый раз на химии, когда он захочет вести себя как мудак, он будет думать о твоем бикини.

Я хмурюсь, но тут же смеюсь, когда девочки начинают хохотать.

Мы лежим так долго, греемся на солнце и не прошло и часа, как они уже сидят в машине Кристы.

— Деми, это твой телефон? — Криста кричит в окно.

Я хмурюсь, мой взгляд перемещается на капот машины, куда она указывает. Я иду к нему, сразу же замечая свой блестящий телефон на машине.

Какого черта?

Я медленно поднимаю его, оглядываясь по сторонам.

Нико.

Мои плечи опускаются, и я смотрю на девочек.

— Нет, — Карли разинула рот. — Так вот почему он пришел?

Черт.

— Наверное, я оставила его в классе, и он принес его, — я стону. — Я так грубо себя вела.

— Все нормально, — Криста закатывает глаза. — Он тоже засранец.

Из меня вырывается смех, и она улыбается.

— Просто поблагодари его завтра или еще что-нибудь, — говорит мне Карли.

— Или сейчас, — брови Мэйси подпрыгивают.

Не обращая на нее внимания, я возвращаюсь в дом и запираю за собой дверь. Я перепрыгиваю через две ступеньки, злясь на себя. Полностью раздосадованная, я делаю домашнее задание, принимаю душ и ложусь спать.

***

Я открываю глаза и вижу, что в моей комнате кромешная тьма, ничего, кроме лунного света, льющегося через окно. Я перегибаюсь через край кровати, хватаю телефон с ковра, чтобы проверить время.

Уже за полночь.

Я падаю назад, но как только ударяюсь о подушку, я тут же встаю, а голову резко поворачиваю к окну.

Это… стон?

Я сосредотачиваюсь, плеск воды смешивается с доказательством чьего-то удовольствия. Я медленно поднимаюсь с кровати и делаю несколько шагов вперед, выглядываю из-за жалюзи.

Я смотрю за забор и прямо туда, откуда доносятся звуки — джакузи, соединенная с соседским бассейном. Бассейном Нико.

У меня вырывается тихий вздох, и я бросаюсь прочь от окна.

Нет… Мои глаза играют со мной злую шутку.

Я делаю шаг вперед, снова выглядываю, и черт возьми!

У меня отвисает челюсть, когда я смотрю, как Нико трахает девушку с длинными темными волосами, прямо в джакузи.

Его руки упираются в изголовье джакузи, и я прекрасно вижу, как напряжены мышцы его спины. Девушка, наполовину высунувшись из воды, лежит на остывшем бетоне. Его рука исчезает, и я могу только представить, как он шлепает ее по заднице. Его тело двигается медленно, методично, как будто он не торопится, полностью раскрепощенный и возбужденный.

Я делаю глубокий вдох, но через секунду мои глаза расширяются.

О боже мой!

Я снова отскакиваю назад.

Почему я смотрю, как он занимается сексом, и еще лучше, почему я представляю себя на ее месте?

— Нет!

Я рычу, но мои руки не двигаются, чтобы закрыть окно, а ноги не несутся к кровати. Ночь такая тихая, что даже малейший плеск воды достигает моих ушей. Сначала он легкий, а потом громче, больше похожий на шлепок по цементному полу.

Снова раздаются стоны. Дерзкие, наглые стоны, мужские и женские, и у меня нет никакого самоконтроля. Я снова смотрю.