Ставка слишком высока

— Хочешь я займусь делом твоей мамы? — предлагаю ей я, когда мы отъезжаем от места трагедии.

— Нет, не хочу, — тут же отказывается девушка. — Это было давно, я не хочу ворошить прошлое. Раз следователь так решил, значит так и есть.

И я выбираю интуицию, решив не давить, а добиться её доверия.

* * *

Резко просыпаюсь и открываю глаза. Что это было? Я точно слышал крик. Это было во сне или наяву? Прислушиваюсь, но меня встречает пустая тишина. Видимо, всё-таки приснилось.

Переворачиваюсь на другой бок, закрываю глаза и, когда уже почти проваливаюсь в сон, опять слышу вскрик.

Женский.

Алиса?

Встаю с кровати и бегу в её спальню.

Одеяло валяется на полу. Алиса лежит на самом краю кровати, свернувшись в позе эмбриона и закрывая голову руками, как будто девушку избивают со всех сторон, а она стремится защитить хотя бы её.

— Не надо, пожалуйста, — еле шепчет она и стонет. — Отпустите…

Сажусь на краешек кровати и склоняюсь над девушкой. Господи, да она вся в поту! Что за ужасы ей снятся?

— Алиса, — касаюсь плеча девушки и немного тереблю. — Это всего лишь сон. Просыпайся!

Она тут же открывает глаза, резко садится и отползает как можно дальше от меня, будто маленький зверёк, загнанный в угол сильным хищником. Встречаюсь с её взглядом и вижу только ужас.

— Это был просто сон, — мягко произношу я и медленно пододвигаюсь к ней. — Это я, Артём. Тебе ничего не угрожает.

К девушке приходит осознание происходящего, ужас из её взгляда пропадает, но его место занимает безграничная усталость. Я аккуратно её обнимаю и прижимаю к себе. Чувствую, как бешено колотится её сердце и не думая тормозить. Тогда я начинаю гладить Алису по спине.

— Ты в безопасности, — шепчу на ушко девушке. — Здесь, со мной, ты в безопасности.

Через какое-то время сердцебиение Алисы приходит в норму, дыхание успокаивается, и она отстраняется от меня, образуя между нами дистанцию.

— Я разбудила тебя? — спрашивает девушка, я в ответ киваю. — Прости, я не хотела, мне приснился кошмар.

Мне вспоминается день нашей встречи и слова, сказанные врачом после осмотра Алисы: «на лицо признаки сильного переутомления, недосыпа и стресса». Не эти ли кошмары послужили причиной того состояния девушки? Или они сами являются последствием чего-то ужасного?

— И часто тебе снятся такие сны?

— Нет, — отвечает Алиса слишком поспешно. — Наверное, это навеяно мыслями о маме.

Опять не договаривает. Может быть, сегодня её кошмары и правда навеяны воспоминаниями о матери, но о том, что снятся они нечасто, Алиса врёт.

— Ты пробовала как-то с ними бороться? — перехожу сразу к делу, если она пока не хочет честно о них рассказывать — пусть не рассказывает, но предложить возможное решение я обязан.

— Нет, — качает головой.

— Если хочешь, я могу поискать специалиста для тебя, который поможет с ними справиться.

— Я… — начинает говорить, и я вижу, что девушка сразу хочет отказаться, но в последний момент меняет своё решение, и я радуюсь ещё одной маленькой победе по завоевыванию её доверия. — Спасибо, Артём, я подумаю об этом.

Поднимаю с пола одеяло и кладу его рядом с Алисой, затем внимательно осматриваю её с ног до головы и, удостоверившись, что девушка уже в порядке, встаю с кровати.

— Тогда я пойду, а ты постарайся ещё поспать, — произношу я. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — потерянно отвечает она, слегка кивая.

Смотрю на девушку ещё несколько секунд, а затем всё-таки иду к выходу из комнаты, но у самой двери неожиданно слышу её тихую мольбу.

— Тём, а ты можешь поспать здесь, со мной, пожалуйста? — робко просит.

Я застываю на месте, думая, не послышалось ли мне, оборачиваюсь и ловлю на себе её пытливый взгляд. Значит, не послышалось.

— Да, хорошо, — киваю я, соглашаясь.

Возвращаюсь к кровати, ложусь рядом с девушкой и накрываю одеялом нас обоих. Алиса поворачивается ко мне спиной, отодвигаясь к краю. Недолго думая, я обнимаю её одной рукой и притягиваю к себе, девушка не протестует.

— Спи, Алиса, ты в безопасности, — шепчу ей на ушко. Дожидаюсь её размеренного дыхания и только после этого позволяю себе уснуть с мыслью о том, что всё именно так, как и должно быть.

* * *

Утром не сразу понимаю, где нахожусь, а потом вспоминанию произошедшее ночью, поворачиваю голову и утыкаюсь лицом в спящую девушку. Такую Алису перед собой я вижу чуть ли не впервые — расслабленную, беззащитную, хрупкую. Сейчас нет того барьера, который она постоянно выстраивает между нами. Сейчас она совершенно беззащитна и открыта.

Протягиваю руку и, еле касаясь её кожи пальцами, нежно веду по лицу девушки. Она не шевелится и продолжает предаваться царству морфея. Хочется любоваться её спокойствием вечно. Хочется всю её зацеловать, оставить себе и никому не отдавать.

Довожу пальцем до её скулы и останавливаюсь, замечая большие круги под её глазами. Это всё ещё последствия нашей ночной прогулки или у неё постоянные проблемы со сном? Почему я раньше их не замечал?

Убираю руку и сжимаю её в кулак, чтобы не позволить сейчас себе лишнего. Нужно дать ей выспаться, пусть отдыхает и набирается сил, ей явно это необходимо после ночи, полной кошмаров. Тихонько поднимаюсь с кровати, закрываю шторами окна, чтобы утреннее солнце не мешало девушке спать, и двигаюсь к выходу из комнаты. Уже в дверях оборачиваюсь и задерживаю на ней взгляд.

Кажется, я сделал именно то, что поклялся ей не делать.

Я влюбился.

Алиса (34)

Просыпаюсь и не понимаю, сколько сейчас времени. В комнате темно. Всё ещё ночь? Но почему я тогда чувствую себя такой отдохнувшей и посвежевшей? Шторы закрыты, но сквозь них немного пробивается солнечный свет. Нахожу телефон и смотрю время. Ого! Сейчас полдень! Как же я проспала так долго и без кошмаров?

Поворачиваюсь к другой половине кровати и чувствую знакомый терпкий мужской запах. Его запах. Аромат безопасности… Касаюсь рукой всё ещё мятой от его головы подушки.

Так это был не сон? Артём и правда приходил ко мне ночью, и я попросила его остаться со мной? Он лёг рядом и крепко обнял меня, а я всё это ему позволила и совершенно спокойно уснула, не опасаясь моих уже ставших давно привычными ночных гостей — кошмаров?

Что же я натворила?

Но я так хорошо и спокойно спала, совершенно без снов, что мой организм уже всячески оправдывает собственное поведение. Мне нужен был здоровый сон и полноценный отдых.

* * *

Артёма нахожу на кухне. Он сосредоточенно работает за компьютером за столом с большой чашкой ароматного кофе.

— Привет, — робко здороваюсь я, привлекая его внимание.

— Доброе утро, соня, выспалась? — Тёма тут же поднимает голову и лучезарно мне улыбается.

— Кажется, да, — смущенно отвечаю я, не ожидая такого теплого приёма.

— Я взял на себя смелость и заказал тебе завтрак на свой выбор, — продолжает Скворцов как ни в чем не бывало. — Ты же не имеешь ничего против кофе и сырников? Можно заказать что-то другое, но доставка займёт время, а…

— Я люблю сырники, — перебиваю его я. — Спасибо, Артём.

— Тогда присаживайся, завтракай, а мне нужно немного поработать, — с такими словами он освобождает стол для меня и уходит в гостиную.

Когда я уже заканчиваю с едой и допиваю кофе, Артём возвращается и садится напротив меня. Напрягаюсь, понятия не имею, чего от него сейчас ожидать. Наверняка, он попытается расспросить меня ещё раз о моих кошмарах, а я не смогу ему ничего ответить.

Но мужчина никак не комментирует произошедшее ночью, и я ему благодарна за это.

— Через полтора часа нас ждёт Богдан в ресторане, — сообщает он.

— Ты согласился на сотрудничество с ним?

— Да, — кивает Артём. — Я дозвонился отцу, тот сказал, что между моим дедом и семьей Казанцева и правда был какой-то конфликт много лет назад. Дед не признавал свою вину, но я знаю, что он никогда не признавал свою вину ни в чём, поэтому я думаю, самым правильным решением будет оставить всё позади и наладить связи с Богданом.

— Мудрое решение, — произношу я, а про себя добавляю «хотелось бы и мне всё оставить в прошлом».

— Составишь мне компанию и послушаешь его извинения?

— Да, конечно, — соглашаюсь я, не раздумывая.

— Ты не обязана, если не хочешь…

— Нет, мы заварили эту кашу вместе, значит и играть продолжим вместе.

* * *

Всю дорогу, пока мы едем к месту встречи с Богданом, Артём отвечает на различные рабочие звонки, и даже у ресторана, остановившись и припарковавшись, Скворцов продолжает разговор и не торопится выходить. Я же уже устала от обрывков его рабочей речи и вылезаю на улицу, чтобы понежиться на солнышке.

И это его отпуск? Теперь мне абсолютно понятно, почему его называют трудоголиком. Даже в заслуженные выходные Скворцов вынужден решать какие-то рабочие вопросы и моменты.

Слышу хлопок двери.

— И это ты называешь отдыхом? — скептически бросаю я.

— Не спрашивай, — вымученно говорит он. — Это я всего лишь решил утром немного разгрести почту, а затянулось надолго… Написал сообщение Дэну, что на сегодня я уже не при делах. Добавил, что продолжаю переговоры с Казанцевым, тем более что так и есть. Надеюсь, больше ничего моего вмешательство не потребует.

Артём окидывает взглядом мой образ ещё раз. Первый раз он рассматривал меня ещё дома, как только увидел, но не успел ничего сказать, так как у него зазвонил телефон.

На мне одет брючный костюм светло-серого цвет. Раз у нас что-то вроде деловой встречи, решила, что это будет идеальным вариантом. Хоть в нём и немного жарковато, это не проблема, в ресторане должен быть кондиционер.

— Это ведь то, на что ты потратила мои деньги за день до отлета? — спрашивает он, на что я, улыбнувшись, киваю. — Я рад, что оставил тебе карту. Прекрасно выглядишь.

— Спасибо, ты тоже ничего, — на Скворцове черный классический костюм — не очень правильный выбор для жаркой летней погоды, но мы ведь и не собираемся жариться на Сочинском солнце. — Тратить чужие деньги — то ещё удовольствие.

— Обращайся, — подмигивает мне молодой человек и уже привычно берёт меня за руку.

В ресторан мы заходим вместе. Нас проводят к столику у окна, где уже ожидает Богдан. При виде нас он встаёт с места, обменивается рукопожатием со Скворцовым, со мной вежливо здоровается — я отвечаю ему тем же. Тёма отодвигает для меня стул, и мы все вместе присаживаемся.

— Рад, что вы пришли, — говорит Богдан и сразу переходит к делу, протягивая Артёму папку с бумагами. — Здесь всё, что нужно, заверено и подписано мной по доверенности отца.

Скворцов принимает документы и принимается за их изучение.

— Алиса, — обращается Казанцев уже ко мне, — приношу свои глубочайшие извинения за поведение моего отца. Ему нет оправдания, но надеюсь, вы их примете.

— Уже приняла, — улыбаюсь мужчине, — ещё когда их озвучила Людмила Петровна.

— Мы сами не ожидали от него такой грубости, — продолжает Богдан. — Последнее время отец сам не свой. Думаю, ему не помешает отдых от работы и, возможно, это вправит его мозги на место. Он же воспитывал нас совсем по-другому.

— Богдан, — прерываю его я, — правда, давайте мы просто забудем этот конфликт и не будем его вспоминать. Я не держу зла ни на вас, ни на вашу семью, ни на вашего отца.