Вечность спустя

* * *

— Янина Николаевна, не забыла о медосмотре? — раздался в трубке голос Остапова, а Яна улыбнулась.

Остапов слишком любил то дело, которым занимался, а ещё с фанатичной одержимостью беспокоился о здоровье сотрудников. Каждый год, перед новогодними праздниками он отправлял всех обходить врачей и сдавать анализы, чтобы в новый год все приступили к работе здоровые и отдохнувшие.

— Я как раз приехала в клинику, — ответила Яна, чем вызвала одобрение шефа. — К обеду в офис вернусь.

— Можешь не торопиться, сегодня без тебя справлюсь. Отдыхай.

Снова улыбнулась, наслаждаясь странным душевным покоем. Никогда раньше зима не казалась настолько волшебной. а воздух не казался настолько чистым.

Хотелось пробежаться вприпрыжку, раскинув в стороны руки, и смеяться, смеяться...

Потянула на себя белую пластиковую входную дверь и попала в царство стерильной чистоты и тёплого искусственного света. Надела бахилы, сдала дублёнку в гардероб и прошла в приёмную, где справа, вдоль стены, тянулась стойка регистратуры.

В приёмной сплошь знакомые лица: девушки из бухгалтерии, рекламщики, а программист как раз покидал кабинет терапевта. Яна поболтала с сотрудницами о новом симпатичном маркетологе, посмеялась над шутками и буквально через пять минут уже была в курсе всех новостей, что носили по коридорам любимой фирмы, но которые всегда проходили мимо неё.

Очередь двигалась быстро, сотрудники разбегались по кабинетам, выходили из одних дверей, входили в другие, а милые девушки за стойкой регистрации беспрестанно щёлкали по клавишам. фиксируя пациентов и выдавая результаты анализов.

— Яна Николаевна, проходите, — сказала молоденькая медсестра в кипенно-белом халате.

Кабинет гинеколога остался последним на очереди просто потому, что Яна подсознательно боялась специалистов подобного профиля. Каждый раз одни и те же вопросы, каждый раз переживание тех самых событий, которые бы забыть, да не получалось. С возрастом научилась смотреть на свой диагноз философски, потому что не могла ничего изменить, а рвать душу устала. Что толку, если судьба у неё такая?

Прошла в светлый кабинет, положила на стол карту.

— Яна Николаевна Ольховская, тридцать два полных года, — читала врач данные из карты, рассматривая написанное сквозь толстые стёкла очков, а Яна рассматривала светлые стены, потому что всё и так знала о себе.

В итоге после неизбежной официальной части всё-таки прошла к креслу, взобралась на него, как делала до этого десятки раз, и, уставившись в одну точку на потолке, ждала, когда всё это наконец-то закончится.

У врача были почти ледяные пальцы, и Яна съежилась под их давлением, борясь с искушением оттолкнуть руку, спрыгнуть на пол и, быстро одевшись. убежать отсюда, чтобы больше никогда не проходить эту унизительную процедуру.

— Так-так, — проговорила врач, ощупывая изнутри и профессиональным жестом надавливая на живот. — Когда была последняя менструация?

Яна назвала дату, а врач хмыкнула, продолжая осмотр, а Яна не могла понять, зачем эти вопросы. Цикл у неё всегда был нерегулярный, потому даже перестала подсчитывать, сколько дней миновало от одного дня до другого. Диагноз, нависший над ней однажды дамокловым мечом, избавлял от необходимости лихорадочно подсчитывать время задержки и прислушиваться к ощущениям с замиранием сердца.

— Как ваше самочувствие? Ничего не беспокоит?

— Нормальное у меня самочувствие, — ответила Яна, злясь на то, что приходится лежать с почти обнажённой, а врач всё никак не перестанет что-то там выискивать и высматривать.

А может быть, у неё рак? Вдруг врач увидела что-то такое, что сигнализирует о чём-то страшном? Господи, страх какой. В голове бегали шустрые мысли, одна страшнее другой, но наконец, эта пытка закончилась, и врач разрешила слезать с кресла и одеваться.

Хвала богу! Яна проворно соскользнула на кафельный пол, натянула утеплённые брюки, оправила свитер из тонкого кашемира и прошла к столу. Надеялась поскорее забрать результаты осмотра и уйти отсюда, потому что не выносила больниц, даже настолько комфортабельных, как эта.

— Поздравляю вас, — сказала врач, заполняя карточку Яны нечитаемыми письменами.

— Спасибо, конечно, только с чем?

Врач улыбнулась и бросила на неё быстрый взгляд поверх очков в роговой оправе.

— Беременность, девять недель. Плод развивается согласно срокам, патологий в результате осмотра не выявлено. Сейчас напишу вам направление на дополнительные анализы...

— Подождите, пожалуйста, постойте! — почти выкрикнула Яна, а молоденькая медсестра чуть не выронила стопку карт, которые готовилась вынести из кабинета.

— Какая беременность? Вы ошиблись, точно вам говорю! Давайте ещё раз посмотрим, и вы сразу поймёте, что ошиблись.

Врач улыбнулась, снимая очки и складывая руки на столе. Долго смотрела на Яну, а та не могла собраться с мыслями. в себя прийти никак не удавалось. Это какая-то злая шутка, розыгрыш. Не знала, кому это понадобилось, не ведала, кто так сильно ненавидел её, но факт оставался фактом: её обманывали, только неясно, зачем.

— Милая, у меня опыта тридцать два года — ровно столько же, сколько вы живёте на белом свете, — я никогда в таких вещах не ошибаюсь.

— Но... я же бесплодна. Пустая, как треснувшая банка, понимаете? Какие дети?

— Вы живёте половой жизнью? Есть регулярный партнёр?

— Да, есть, — кивнула, но потом снова зачастила: — но он же... нет, невероятно, не может этого быть!

Яна находилась на пороге истерики, а перед глазами плясали кровавые пятна.

Хотелось одновременно и плакать до потери сознания, и смеяться до головокружения. Слова врача, её уверенность в своей правоте выбивали из колеи. вносили хаос в душевный комфорт, с таким трудом выстроенный. Боялась позволить себе поверить, потому что, если это окажется частью чьего-то злого плана, не сможет больше жить, не справится.

Яна почувствовала, как лёгкие сжимает спазм, быстро влезла в сумку, достала ингалятор и вдохнула спасительное лекарство. Только приступа ей и не хватало сейчас для полного счастья.

— Ирочка, принесите воды, — попросила врач, и шустрая медсестра побежала в смежное помещение, хлопая дверью.

Когда перед Яной возник высокий стакан, до краёв наполненный прозрачной жидкостью, она сделала несколько жадных глотков и, вроде бы, стало немного легче.

— Яна Николаевна, я видела вашу карточку, я знаю, что в ней написано, но так случается.

— Но ведь... ведь сказали, что я не смогу больше иметь детей, — начала Яна. ставя изрядно опустевший стакан на стол. Руки дрожали, и она сжала их в кулаки. чтобы хоть немного успокоиться. — Говорили ведь, я и потом проверялась, много где проверялась, но везде... везде одно и то же. Просили смириться...

— Я понимаю, но вы можете мне не поверить, можете сходить к ещё десятку специалистов в самых лучших центрах, но везде, уверяю вас, скажут одно и то же: нормально протекающая беременность сроком девять недель.

— И что? Я смогу даже родить, да? Ребёнка?

Врач засмеялась, и Яна машинально отметила, что ей очень нравится эта немолодая женщина. Ей хотелось верить.

— Ну, на моей памяти ещё никто лягушек не рожал. Потому да, если и дальше всё будет протекать так, как сейчас, через отведённый природой срок вы родите ребёнка. Красивого и здорового. Но вам нужно будет наблюдаться, конечно, у специалиста, сдавать анализы регулярно, не перенапрягаться, больше гулять на свежем воздухе. Но я не думаю, что с этим могут возникнуть сложности.

Врач ещё много, о чём говорила, но Яна почти не слушала, потому что шок никак не проходил. Казалось, что это сон, даже ущипнула себя под столом, больно ущипнула, чтобы проснуться. Пришла боль от щипка, но Яна всё также сидела в кабинете, а врач писал километровые инструкции, и выписывала направления.

Словно в бреду, Яна подхватила ворох бумаг и на негнущихся ногах пошла на анализы, но ничего кругом не замечала. В висках пульсировала боль, дыхание перехватывало, а сердце клокотало где-то в районе горла. Скорее на воздух, прочь из этих душных стен.

Какой-то мужчина возле гардероба, будто почувствовав её состояние, помог Яне надеть дублёнку, а она поблагодарила, хоть и спроси у неё кто-нибудь, как выглядел этот мужчина, не смогла бы ответить. Даже если бы из глазницы у него торчал нож, Яна бы и этого не заметила, настолько оглушила её новость, сказанная часом раньше в кабинете гинеколога.

Неужели и правда, беременная? Неужели так бывает?

Снег падал крупными хлопьями, укрывая всё белоснежным покрывалом. а Яна стояла у своей машины, подняв голову вверх, а резные снежинки падали на лицо, не принося с собой желанной прохлады. Яне казалось, что она сгорает изнутри и, если дотронуться до её кожи, можно обжечься. Мысли путались. мелькали, неясные, сменяя друг друга, и ни за одну не получалось толком ухватиться.

Поднесла руку к животу, где, если верить врачу, плескался в тёплых водах её ребёнок. Их с Андреем ребёнок.

Неужели так бывает? Неужели им с Андреем всё-таки суждено стать родителями?

Будто судьба, когда-то отнявшая так много, пыталась вернуть всё сполна.

Кто-то пронёс мимо пушистую ёлку, и Яна вспомнила, что совсем скоро Новый год.

Не знала, как лучше сказать Андрею о том, что он станет отцом, но поняла, что не станет повторять ошибок прошлого. Не будет затягивать, ждать чего-то.

Достала телефон, набрала заветный номер и. дождавшись ответа, выпалила на одном дыхании:

— Я беременная... вот.

Сглотнула ком в горле, а затянувшаяся после её слов пауза показалась вечной. И показалось, что вернулась на долгие годы назад, а с неба снова польётся ледяной дождь, и Андрей исчезнет. На этот раз навсегда.

— Блядь, — выдохнул, а в голосе сотни эмоций бушевали. — Ты где?

— Возле клиники... Только... только, пожалуйста, не садись за руль. Я не хочу, как тогда, я больше не хочу так, понимаешь? Я сама приеду, я могу. Но ты не срывайся, не нужно.

Засмеялся, и в звуке этом радость и облегчение, и Яна чуть не заплакала от переполняющих эмоций.

— Ты дурочка, какая же ты дурочка. моя девочка Янина, моя ведьма. Жди меня, я скоро.

Бросил работу и под взглядами удивлённых подчинённых помчался к машине. потому что просто не мог справиться с распирающими эмоциями. Беременная, его Янина беременная. А как же анализы, диагноз? А, к чёрту! Пошло оно всё!

Андрей завёл мотор, и в этот раз ехал аккуратно, а кто-то сверху явно вёл его вперёд, расчищая дорогу перед Хаммером, и даже сигналы светофора сменялись на нужные именно тогда, когда требовалось.

— Ты приехал, — сказала, а из глаз слёзы.

Потому что всё то время, что он мчал к ней, ей казалось, что всё повторится с точностью, и снова случатся потери, с которыми уже не справится.

Но вот он, Андрей, стоит напротив, глядя прямо в глаза, а сердца, кажется, бьются в унисон.

Три сердца, соединённые незримыми сияющими нитями стучали. сливая три судьбы воедино. Яна шагнула вперёд, повисла на шее, а Андрей подхватил её в воздух, закружил, и весь мир рушился, и в эпицентре взрыва были двое, не сумевшие, несмотря ни на что, забыть, не научившиеся ненавидеть.