Любовница моего мужа

* * *

Михаил в этот момент сидел в кабинете и подписывал договоры. Весь он светился от переизбытка положительных эмоций, так что нерадивым сотрудникам, которые халтурили в его отсутствие, удалось избежать нагоняя.

— Ирочка Тимофеевна, — вызвал по селектору своего секретаря, строгую женщину лет пятидесяти, которая свою работу выполняла едва ли не резвее всяких молодых, стремившихся в свое время занять это место подле Михаила. Но Архипов придерживался четкого правила: никаких отношений на рабочем месте. И только один раз готов был сделать исключение. Для Нади.

— Что-то вы сегодня больно бодрый, Михаил Львович, — с подозрением хмыкнула секретарша, как только вошла в кабинет. — Неужто жениться изволите?

Это была уже приевшаяся в коллективе шутка, ведь все знали, что его родители уже не чаяли женить его и увидеть долгожданных внуков. Если раньше мужчина отшучивался и даже крестился при упоминании брачных уз, то в этот раз расплылся в улыбке, чем немало удивил Ирину.

— Изволю-изволю, так что вы закажите самый лучший букет цветов на мой адрес. И не как обычно, а что-то особенное, — только он отдал распоряжение, как тут же передумал. — Хотя нет, с цветами я лучше сам, а вы закажите столик на Смоленской на сегодняшний вечер.

Женщина лишних вопросов задавать не стала и ушла, преисполненная задумчивости, а вот Архипов никак не мог сосредоточиться на бумагах. Все его мысли занимала Надя.

О ее разводе он уже договорился, так что за свидетельством дело не станет. И в скором времени она выпорхнет из ЗАГСа абсолютно свободной женщиной. Ненадолго, как надеялся Миша. Делать ей предложение так рано смысла не имело, но вот обозначить свои намерения нужно сразу, пока на горизонте не появился очередной Леша.

Больше Михаил не станет топтаться на месте и сомневаться, ответит ли она взаимностью. За эти пять с половиной лет он оброс броней и давно понял, что женщины любят напористых и наглых, а не романтичных ботаников, которые могут признаться в любви в стихотворной форме.

Глянув на часы, Архипов засобирался. Скоро начнется собрание, на котором он не мог не присутствовать. В конференц-зале собрались почти все начальники отделов и ключевые сотрудники, кроме Гдальского и самого генерального. Время перевалило за десять, а их всё не было.

Народ расшумелся, а вот у Михаила неприятно засосало под ребрами. Предчувствие привело его в кабинет отца, и он не ошибся, за несколько метров услышал женский плач, крики и рык Алексея.

Секретарша отца стояла в коридоре, будто следила, чтобы никто посторонний не подходил к приемной ближе, чем на пять метров, и Архипов оценил ее преданность.

— Что здесь происходит? — спросил у нее прежде, чем войти к отцу.

— Там бывшая жена вашего отца, — в ужасе прошептала женщина и кивнула в ту сторону, откуда раздавался шум.

Михаил напрягся и, долго не раздумывая, шагнул внутрь. Неожиданно обнаружил, что участником безобразной сцены, развернувшейся перед ним, стал не только отец, но и мама, выглядевшая весьма обеспокоенно.

— Всё до копейки ему возместишь! — кричала сбоку пожилая женщина, размазывая по лицу слезы. В ней он узнал мать Алексея, которую он видел в его квартире, когда забирал Надю.

— Мама, хватит! — процедил сам Гдальский, и вот за его спиной Михаил, наконец, увидел Миру. Она, казалось, была единственной, кто не выглядел обеспокоенно.

Отец в это время осел в свое кресло, и мама с тревогой во взгляде сразу же подскочила к нему. Налила воды в стакан и поднесла к его губам. Вид у него и правда был бледный и измученный, словно он постарел за те несколько дней, что они не виделись. И это совершенно Михаилу не понравилось.

— Что происходит? — зычно рыкнул и прошел вперед, встал так, чтобы загораживать родителей от этой ненормальной семейки Гдальских.

Архипов-младший глянул твердо и вопросительно на Алексея, который смотрел на него волком исподлобья. Будто знал что-то, чего пока не понимал Михаил.

— Так вот оно, твое отродье, — хмыкнула Галина, мать Алексея. Окинула Михаила пренебрежительным взглядом и чуть ли не сплюнула, выказывая ему презрение.

— Следи за своим языком! — крикнула вдруг Элеонора, и мужчина удивился, ведь никогда мама не позволяла себе повышать голос. Нет, она была женщиной интеллигентной, всегда говорила спокойно и рассудительно.

— А ты заткнись, прошмандовка! Разлучница, лишившая моего сына отца!

— Угомони свою мать.

Нижняя челюсть Михаила выдвинулась агрессивно вперед, кулаки сжались до хруста пальцев.

— А ты чего прячешься за чужими спинами? Что, стыдно правде в глаза посмотреть? Пока твой сын жил впроголодь, ты по курортам да морям жопу грел, да?! Что, заменил одного сына другим?! — снова заголосила Галина Никадимовна, она будто вошла в раж, выплескивая многолетнюю злость на бывшего мужа.

Михаил знал, что мама была второй женой отца, но не думал, что когда-то столкнется с той, первой, вживую. Его мозг работал довольно быстро, так что он почти сразу сложил два плюс два. Отец никогда не говорил, что у него была не только жена, но и еще один сын.

Его взгляд моментально скользнул по Алексею, выискивая сходство с отцом. И к сожалению, находил. Да, он не был точной копией, как Миша, но родство было бесспорным. Даже ДНК-тест не требовался. Михаил обернулся к родителям и первым делом подметил бледное лицо матери. Подскочил к ней и заставил усесться на стул.

— Всё хорошо, мам, выпей воды, я сам во всем разберусь.

На отца старался не смотреть. Был зол на него за то, что втянул во всю эту историю мать. Миша пока не знал, была ли она в курсе, но сейчас для него это не имело значения. Все посторонние вызывали у него настороженность и заставляли его мобилизовать защитные силы.

Он обернулся к посетителям и подметил выражение лица Миры. Эта хитрая дрянь наверняка давно об этом знала и всё подстроила, чтобы присосаться к деньгам Архиповых. В отличие от Нади, в этой девчонке он никогда не заблуждался. Встречал таких на своем пути в большом количестве. Все они хотели лучшей жизни за чужой счет и готовы были идти по головам.

— На выход, — Михаил кивнул троице, не собираясь с ними церемониться.

— Нет, ну ты посмотри на него, он еще рот разевает. Наверняка весь в мать, такой же…

— Мама, — процедил Гдальский, видя выражение лица Архипова-младшего.

Несмотря на чувство злости и несправедливости, Алексей всегда побаивался Михаила и не шел с ним на открытую конфронтацию. Ощущал подспудную угрозу. Понимал, что в случае драки не вывезет и опозорится при других, а этого он боялся больше всего на свете.

— Не мамкай! — зашипела на сына Галина Никадимовна. — Хватит молчать, Лев! Хоть раз в жизни будь мужиком! Возьми на себя ответственность!

Михаил было собрался вызвать охрану, чтобы они вывели эту скандальную женщину, но неожиданно из кресла подал голос его отец.

— Что ты хочешь услышать, Галя? Ты сама препятствовала нашему общению, а теперь, почти тридцать лет спустя, хочешь, чтобы я стал взрослому сыну отцом?

Голос Льва Николаевича Архипова звучал устало и тоскливо, он не скрывал, что его тяготит прошлое и его собственные поступки, но прошлое на то и прошлое, что его нельзя поменять. Больше всего он стыдился посмотреть Алексею в глаза. Считал себя виноватым, и от этого чувства было никуда не деться.

Искал ли он себе оправданий? Давно уже нет, не мальчик ведь, а мужчина. Вот только стыду, который растекался по его телу алым узором, этого всего не объяснишь.

И что он мог сейчас сказать своему первенцу? Что никогда не любил его мать и женился по залету, а спустя несколько лет впервые по-настоящему влюбился? Он был козлом, да, но не хотел очернять Галину перед Алексеем. Пусть гнусная история причины их брака останется только между ними.