(не) твой муж

Настя сейчас судорожно пыталась вспомнить, был ли этот пункт в том варианте, который готовила она, и нет, не могла вспомнить. Такого пункта не было. Значит, потом дописали...

А ее шеф продолжал:

- И есть еще личное устное указание Михаила Аркадьевича. Он хотел, чтобы в случае развода вести дело было поручено вам.

Хорошо, что Настя сидела, а то так бы и села.

Однако шок от секундного замешательства прошел, она выпрямилась. А в голове пронеслось: «Ах, Михаил Аркадьевич, за что же вы со мной так...»

Но она могла понять.

Ей вспомнилось, как шеф, когда они работали в последний раз, особо оговорил все, что касалось развода. Как будто заранее знал, что этот брак долго не протянет. И все же согласился.

Очевидно, были причины, о которых она не знает.

Зато Настя прекрасно знала, что собой представляет Виктор.

Циничный пользователь, изменник и подонок каких мало. Ему же на все плевать. Ничего не стоит пройтись по головам ради собственной выгоды. Ее он когда-то выбросил как отработанный материал. А теперь, значит, настала очередь жены?

Все это пронеслось в голове мгновенно.

А теперешний начальник Насти, Дмитрий Борщевский, продолжал:

- Указание устное, потому я не могу настаивать. В принципе, вы можете отказаться, Анастасия Марковна. Тогда я займусь этим делом сам. Скажу сразу - насколько я мог ознакомиться, дело не из приятных.

Она заставила себя встряхнуться и вскинула голову.

- Нет, я возьмусь за это дело.

Если Михаил Аркадьевич настоял на этом, значит, он на нее рассчитывал.

- Хорошо, - проговорил Дмитрий Иванович с видимым облегчением.

Потом пододвинул к ней папку с документами и съемный носитель.

- Вот, возьмите. Изучите это. И... Удачи вам, Анастасия Марковна.

Она кивнула и вышла. Удача ей пригодится.

Направляясь в свой кабинет, думала о том, что неприятные предчувствия имеют обыкновение сбываться. Особенно если это связано с Виктором.

А стоило войти, закрыть дверь и сесть за стол, как просто потоком нахлынули старые воспоминания. Тогда, больше шести лет назад. Как все начиналось. Его неуемная страсть, она просто сжигала все: разум, мир вокруг, инстинкт самосохранения...

Потом была его измена.

Она поверить не могла. Не могла прийти в себя. Страшная боль, горечь. И его слова:

...Мы? Нет никаких нас. Ты мне никто, поняла?

Усилием воли она задвинула все это вглубь себя. Довольно, все кончилось, это всего лишь гештальт. Пододвинула к себе папку и стала просматривать. Потом то, что было на электронном носителе.

И чем дольше смотрела, тем больше убеждалась, что тут обычной консультацией не обойтись. Тут дело пахло затяжным судом. Она даже зажмурилась, мелькнула мысль отказаться. Однако Настя опять с усилием заставила себя вникнуть.

Понимая, что ей придется влезть во все, в их грязном белье рыться.

Успокаивало лишь одно: ей предстоит защищать интересы дочери Михаила Аркадьевича, а это значит, что встречи с Виктором можно сократить до минимума. В идеале он вообще может взять себе другого адвоката.

Насте даже стало легче от этой мысли.

Она плотно работала еще несколько часов, а потом отправила оповещение сторонам. Встречу назначила на завтра в одиннадцать тридцать.

***

Весь вечер накануне она не могла полностью отрешиться от этого дела. На периферии сознания все равно присутствовали детали. Были мелкие несоответствия, странности. Ничего необычного, но они почему-то цепляли внимание.

На следующее утро Настя оделась максимально корректно: серый деловой костюм, приглушенного бирюзового оттенка рубашка. Минимум косметики. Гладко зачесала волосы и собрала в узел. Никакого парфюма, только едва уловимая легкая туалетная вода.

На работе еще раз ознакомилась с материалами дела, пересмотрела все. К назначенному часу она была готова.

***

Виктор явился на эту встречу один.

глава 5

Сказать, что это ее насторожило, - нет. Настя не подала виду, нейтрально поздоровалась и поинтересовалась, где его супруга. Виктор с вальяжной ухмылкой ответил, что Ингеборга в отъезде. Улетела сегодня утром на курорт.

- Ваша супруга получила уведомление? - спросила она на всякий случай.

Потому что уже стала сомневаться. Письмо было отправлено с подтверждением о прочтении, и подтверждение пришло. Но кто может гарантировать, что его прочитала Ингеборга, а не...

- Совершенно точно получила, - снисходительно усмехнулся Виктор, в синих глазах вспыхнули опасные искры, он опять стал похож ни хищника. - И прочитала. Но...

У него вырвался легкомысленно-непринужденный жест. А потом он обвел взглядом приемную, в которой в этот час было не так уж мало народа, и проговорил:

- Мы будем общаться здесь или вы все-таки пригласите меня в кабинет?

- Разумеется, - кивнула Настя. - Прошу.

Указала на выход и первая двинулась вперед, а он пошел за ней. Настя слышала тяжелые, медленные шаги, и всю дорогу, пока они шли до ее кабинета, ощущала лопатками его прожигающий взгляд. Наконец они вошли, дверь закрылась.

- Пожалуйста, садитесь, - Настя показала на кресло и прошла за свой рабочий стол.

Ну вот, теперь он сидел напротив и смотрел на нее.

Наглый, циничный зверь.

Синие глаза просто прожигают насквозь и лезут в душу.

Сколько это длилось, секунды? Хотелось сказать: «Нет у тебя больше власти надо мной, Виктор. Выгорело все». А его взгляд норовит вытащить из глубины что-то давно умершее. Стремится вернуть ее туда, где она под ним. Размазать, уничтожить. Принизить.

И да, черт побери, намного проще было, когда он демонстративно игнорировал ее. Но Настя была спокойна. Не дождется.

Неизвестно, что Виктор в ее глазах увидел, однако он удовлетворенно хмыкнул, сменил позу и проговорил:

- Здравствуй. Давно не виделись.

- Здравствуйте.

- А ты здорово изменилась.

Надо было сбить этот тон. И лучше сразу перейти к делу.

- Виктор Сергеевич, - начала Настя. - У вас есть версии, почему ваша супруга не явилась?

Это было странно, потому что инициатором развода была Ингеборга.

Теперь Настя смотрела не в глаза, а на жесткий ежик его коротко стриженных волос. Из глубины откуда-то пришло воспоминание, как ощущались его волосы. Она взяла в руки вечное перо и стала вертеть его в пальцах, от некстати пришедшего ощущения надо было избавиться.

Бывший цепким взглядом проследил ее жест, а после произнес:

- И не явится.

- Как вы сказали?

- Ее не будет. Но она подпишет все.

А вот это уже совсем не понравилось! Абьюзит он девчонку, что ли?! Запирает? А может, что похуже?!

Настя резко отложила ручку в сторону.

- Послушайте...

Он вдруг подался вперед, глаза нехорошо вспыхнули:

- Не лезь в это дело.

«Камеры», - мелькнула мысль. Вторая была: «Клиент всегда прав». А третья...

- Виктор Сергеевич, вы не дали объяснения на мой вопрос.

И нет, голос не дрожал, звучал ровно. А Виктор резко встал, шагнул вперед и склонился к ней, опираясь ладонями о стол.

- Бери отвод. Сама, - выплюнул он, глядя ей в глаза.

- Нет, - проговорила Настя. - Я не стану этого делать.

Сейчас это был чистый кураж и холодная ярость. И желание восстановить справедливость. Где-то на задворках сознания инстинкт самосохранения нашептывал ей, что это был шанс дать задний. Но Настя просто не могла. Хотя бы из уважения к Михаилу Аркадьевичу она должна была защитить его дочь.

- Значит, это сделаю я.

- Не получится, Виктор Сергеевич. Вы не можете обойти это условие.

- Не смогу? - он оглядел ее и нехорошо усмехнулся. - Я сделаю это. И позабочусь о том, чтобы ты не смогла в этом городе устроиться даже уборщицей. Впрочем, есть способ получше.

И как ни в чем не бывало вернулся в кресло.

- Хочешь влезть в это дело? Хорошо. Но встречи будут происходить не здесь, а там, где я скажу. И на моих условиях.

Эта его ухмылка, вальяжная поза. Да, в его требовании на первый взгляд нет ничего противозаконного. Встречи с клиентом могут быть где угодно - и на выезде, и машине, и в кафе.

Но он ведь так уверен, что она согласится...

Насте казалось, что злость начинает душить ее, однако она проговорила ровно:

- Назовите хотя бы одну причину, Виктор Сергеевич, почему я должна принять ваши условия?

Он подался вперед.

- Информация. Я могу рассказать тебе про твоего бывшего шефа, Михаила Аркадьевича, то, что ты еще не знаешь о нем.

Кто бы сомневался, что он будет и дальше пытаться давить и манипулировать. Настя медленно отодвинула авторучку и отвела взгляд в сторону.

Она три года работала у Михаила Аркадьевича. За это время ее шеф ни разу не позволил себе какой-нибудь грязной выходки. Он был вежлив, суховат, не раздражался. Настя никогда не замечала за ним эмоциональных всплесков. Даже тогда, когда он застал жениха своей дочери наедине с ней на террасе. По идее, должен был бы разозлиться, правда? Однако он и тут не выдал никакой реакции.

И когда она призналась, что у нее с Виктором в прошлом были отношения, более того, они жили вместе как муж и жена. Михаил Аркадьевич выслушал это совершенно спокойно. Как будто знал, и это его не волновало. А потом предложил ей защиту, помог избавиться от поползновений Виктора. Жаль, что не навсегда.

Настя считала его человеком старой закалки, настоящим джентльменом, таких больше «не делают». А теперь Степанов мертв. И ворошить его прошлое? Даже если он был крестным отцом мафии, ее это не интересовало.

Однако пауза затянулась, она подняла взгляд на бывшего, а он наблюдал за ней, в прищуренных глазах горело какое-то чувство... Не знала она этому названия и не хотела знать.

- Нет, господин Терских, причина недостаточная.

Что-то звериное промелькнуло в его взгляде, пальцы чуть сжались на подлокотниках.

- У каждого из нас в прошлом есть какая-то закрытая информация, это нормально, называется конфиденциальность. Простите, но мне не интересно, - сказала Настя и придвинула к себе папку с документами.

- Не интересно, говоришь? - он нехорошо усмехнулся, откидываясь назад в кресле. - А если информация касается тебя? Твоей жизни?

Настя застыла, чувствуя, как раздражение поднимается с новой силой. Виктор делал это специально, выводил ее на эмоции. Показать, что он ее взбесил, было бы непрофессионально. Не будет этого, она не поведется.

- Виктор Сергеевич, - сказала она, накрывая папку ладонью, - давайте вернемся к цели нашей сегодняшней встречи.

Виктор только криво усмехнулся и жестко проговорил, кивком указывая на папку:

- Ничего здесь не показалось странным?

Да, ей показались странными некоторые моменты. Их было несколько.

Но первым в глаза ей бросилось то, что выгодополучателем по брачному договору в случае развода будет Ингеборга, а не Виктор. Эти пункты были, их Михаил Аркадьевич закладывал изначально, просто расширены в окончательном варианте. Она считала это справедливым, потому что таким образом он защищал свою дочь.