Токсичный ручей

— Тебе не следует знать "почему", по крайней мере, пока. Не доказав это самому. Так что ты скажешь?

— Чего ты от меня ожидаешь? — Спрашиваю я, и ее глаза загораются, ей нравится, что я готов выслушать и подчиниться ее воле.

— Как я уже сказала, сломай ее. Я знаю, что ты спас ее от парня Браммера. Она думает, что ты любишь ее? Любит ли она тебя? — Она хихикает, в восторге откидывая голову назад, в то время как я остаюсь неподвижным, глядя на нее сверху вниз и ожидая продолжения. Поднявшись со стула, она останавливается прямо передо мной, дьявол горит в ее глазах.

— И как я должен это сделать?

— Я собираюсь рассказать тебе кое-что о маленькой Иден, и ты поможешь разрушить последние нити надежды, которые у нее еще остались. Я помню, как ее мать говорила ей никому не доверять, а она не послушалась. Скажи ей. Так я узнаю, чего ты стоишь, согласен?

Иден

Теперь у меня голова болит не так сильно, но пить я точно не буду, это точно. Мой затылок очень чувствителен и, вероятно, покрыт синяками, но я отказываюсь смотреть. Вместо этого я принимаю несколько маленьких волшебных таблеток Хантера. В настоящее время я предпочитаю все натуральные травяные средства для улучшения настроения. После одного из них мир не кажется таким мрачным.

— Ты готова, красотка? — Спрашивает Тобиас со своего места на моей кровати, пока я завершаю свой образ в гардеробной.

Я выбрала свой любимый черный укороченный топ с длинными рукавами, глубоким V-образным вырезом и вырезами по бокам и подходящую черную мини-юбку. На мне простые сандалии и браслет на щиколотке, остальные украшения минимальны, а волосы пляжными волнами обрамляют лицо.

Возвращаясь в свою комнату, я чувствую, как взгляд Тобиаса мгновенно обжигает мою кожу.

— Ты — нечто другое, Шарик, — бормочет он, вставая с моей кровати и медленно приближаясь ко мне.

— Лесть поможет тебе везде прямо сейчас, пока я жалею себя, — признаю я, и он улыбается, обнимает меня и нежно целует в лоб, и я не могу не замурлыкать от этого нежного прикосновения.

— Хм, я запомню это. Хантер только что прислал сообщение, чтобы сказать, что Ксавьер теперь тоже здесь, и все его техническое дерьмо организовано.

— Хорошо, надеюсь, мы сможем разговорить Билли, — бормочу я в ответ, когда Тобиас отступает назад и открывает передо мной дверь, а я закрываю ее за нами.

Переплетая свои пальцы с моими, Тобиас ведет меня вниз по лестнице, и я позволяю ему, позволяя себе на мгновение опереться на кого-нибудь другого, даже если это всего на одну ночь. Я немного потрепана, и, по общему признанию, я была напугана раньше. Но рядом с ним я чувствую себя немного безопаснее.

Пробираясь сквозь группы людей на первом этаже, мы выходим на улицу, и Чарли сразу замечает меня, выпускает руку Арчи и несется ко мне.

— Привет, девочка. Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она, беря меня под руку, поскольку Тобиас отказывается отпускать мою руку, и она усмехается.

— Я в порядке, спасибо, — отвечаю я, мне приходится немного перекрикивать музыку, и она улыбается.

— Послушайте, ребята, вы не хотите остаться и немного поболтать здесь? Я не думаю, что ты хочешь прямо сейчас сидеть у костра, — говорит она, наклоняясь, чтобы прошептать мне на ухо, и я хмурюсь. Почему она так сказала?

— Что за черт? — Бормочет Тобиас, глядя вниз на пляж, но мне отсюда ничего не видно.

Направляясь к лестнице, Чарли отпускает мою руку, а Тобиас сжимает мои пальцы.

Там, в шезлонге у камина, сидит Ксавье с Рокси на коленях. Его рука лежит на ее обнаженном бедре, когда она покусывает его за подбородок, хихикая, когда он смеется с какими-то парнями из футбольной команды.

— Что, черт возьми, он делает? — Рычит Хантер, подходя и становясь передо мной, и мои брови хмурятся, когда я смотрю на него. У меня нет ответа, и, похоже, у этих двоих его тоже нет.

— Я не знаю, но мы не узнаем, стоя здесь, — говорит Тобиас, бросая на меня извиняющийся взгляд.

Почему все беспокоятся о моей реакции? Сначала Чарли, теперь Тобиас. Я хочу оторвать от него ее чертовы руки, но он взрослый мужик, который может сам делать свой жизненный выбор. Он просто должен, блядь, стоять за них.

Когда я подхожу к Ксавьеру, Тобиас все еще держит меня за руку, а Хантер кладет ладонь мне на поясницу, он, наконец, смотрит в нашу сторону. В его глазах черная пустота любых эмоций, и я мгновенно понимаю, что парень, которого я видела раньше, ушел. Любой намек на эмоции, которые тлели в его глазах, исчезли. Язык его тела замкнулся.

— Тобиас, чувак, сделай шот, хорошо? — говорит он со смехом, и Рокси хихикает, как будто это лучшая шутка, которую она слышала за весь год.

— Нет, нет, Ксавье. Расскажи им то, что ты только что сказал нам. Это великолепно. Иден, определенно захочет это услышать, — говорит она с ухмылкой на губах, проводя пальцами по его волосам.

Арчи и Чарли двигаются справа от нас. Чарли выглядит так, словно готова разорвать ее на части, в то время как Арчи стоит как вкопанный, переводя взгляд с Ксавьера на Рокси.

— Я могу избавиться от нее, если ты хочешь? — Спрашивает Арчи, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, но она прерывает меня прежде, чем я успеваю ответить.

— Ни в коем случае, Арчи, ты тоже захочешь это услышать. Правда, Ксавье, малыш? — поддразнивает она. — Кстати, Арчи, напомни, когда у тебя день рождения? — спрашивает она, и он хмурится.

— Двадцать первое сентября, — отвечает он, ему уже наскучили ее игры, и мои глаза расширяются от удивления.

Это и мой день рождения тоже.

— Верно, а у кого-нибудь еще здесь так-же в этот день, день рождения? — она окликает всех, кто стоит поблизости, прежде чем ее глаза останавливаются на мне. — Ксавье знает, не так ли, детка? Скажи им.

Я смотрю на Ксавье, но он отказывается встречаться со мной взглядом, его глаза прикованы к огню, и у меня по коже бегут мурашки.

— Хватит, Рокси, — рычит Арчи, но она только смеется громче.

— Боже мой, это как Ловушка для родителей или что-то в этом роде.

— Какого черта ты несешь, Рокси? — Кричу я, устав от того, что она ходит кругами, вместо того, чтобы перейти прямо к сути, которую она явно пытается донести.

— Это чертовски гениально, ты действительно не знаешь, не так ли? — Она встает с колен Ксавьера, который продолжает смотреть куда угодно, только не на меня, когда Тобиас смертельно сжимает мои пальцы, а Хантер дрожит от гнева рядом со мной.

— Знаю, что? — Спрашиваю я, когда она подходит и встает прямо передо мной.

— Этот Арчи — твой близнец.

Мой кто?

Она смеется, кружась по кругу, наслаждаясь перешептываниями прохожих.

Мои глаза впиваются в макушку Ксавьера, ожидая, когда он посмотрит на меня. Кто сказал ему эту чушь? Взглянув на Арчи, я замолкаю, когда его голубые глаза встречаются с моими, наполненные чувством вины.

Вырывая свою руку из руки Тобиаса, я выхожу из-за них и встаю перед Арчи.

— Ты знал, — заявляю я, когда он проводит рукой по лицу, ничего мне не предлагая. Кровь горит в моих венах, гнев кипит под поверхностью, а слезы щиплют глаза. — Ты, блядь, знал, — кричу я, толкая его в грудь, но он не двигается.

— Печенька, я…

— Не называй меня так, черт возьми. Не смей. Как ты мог? — Я толкаюсь ему в грудь, тяжело дыша с каждым своим неровным вдохом, а он ничего не делает. — Скажи это. Блять. Скажи. Это, — рычу я, когда руки обвиваются вокруг меня сзади, не давая мне выместить на нем свой гнев и разочарование.

— Я знал.

Конечно, он это сделал. Я, блядь… Боже, я не могу смириться с этим дерьмом. В голове так много всего, что хочется свернуться калачиком и заплакать, но не здесь. Они видели достаточно моих эмоций.

— Отпусти меня, — спокойно говорю я, и Хантер поворачивает меня лицом к себе, на его лице читаются беспокойство и удивление, и я усмехаюсь. Если Ксавьер, блядь, рассказал Рокси, то он, очевидно, сказал своим братьям, что их представление на меня не подействует. — Убери от меня свои грязные, лживые лапы.

Отходя в сторону, я обнаруживаю, что все наблюдают за мной, ожидая, что я сломаюсь, но я не сломаюсь. Ксавьер наконец встречается со мной взглядом, на его лице нет никаких эмоций, и я отчаянно хочу узнать, что изменилось за часы, прошедшие с тех пор, как я видела его в последний раз. Но сейчас все это не имеет значения, больше нет.

Направляясь к Ксавьеру, прежде чем успеваю обдумать это, я протискиваюсь мимо Рокси, останавливаясь перед ним.

— Ты, блядь, мертв для меня, — рычу я, глядя на него сверху вниз, когда наклоняюсь к нему, мои руки упираются в спинку стула.

— Добро пожаловать в Найт-Крик, Иден Фримонт.

Эпилог

Нахуй этих засранцев. Пошли они все нахуй.

Никому не доверяй. Никому, блядь, не доверяй.

Моя мама была права — Ксавьер Найт такой же мерзкий, как и его мать, безразличный ко всем на свете.

Схватив бутылку водки со стены, где выставлены спиртные напитки, я спешу в свою комнату, звук того, как кто-то зовет меня по имени позади меня, не делает ничего, чтобы помешать моим ногам преодолеть как можно больше пространства.

Отперев дверь своей спальни, я захлопываю ее за собой, быстро поворачивая замок, прежде чем убедиться, что балконные двери заперты, и задергиваю шторы.

Я не хочу никого видеть. Ни единой гребаной души прямо сейчас. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

Войдя в свою ванную, я не забываю запереть и эту дверь.

Забравшись в пустую ванну с телефоном в одной руке и бутылкой водки в другой, я наконец дала волю слезам. Мое сердце разрывается надвое, и так много вопросов без ответов кружатся в моей голове. Сколько еще там секретов?

Кто, черт возьми, мои мама и папа? Кто, черт возьми, я такая?

Слезы продолжают катиться по моим щекам, и я кричу, позволяя своим легким гореть, пытаясь выплеснуть весь свой гнев.

Я не знаю, как долго я сижу там, полностью одетая, в пустой ванне, крича так, словно от этого зависит моя жизнь, но вкус водки делает все лучше.

Разблокируя свой телефон, я не удивлена, что никто не пытался позвонить или написать сообщение. Ущерб был нанесен. Я совсем одна. Снова.

Словно нажимая на кнопку самоуничтожения, я провожу пальцами по экрану телефона, открывая ссылку, на которую до сих пор отказывалась смотреть.

Некролог Иден Грейди

Иден Грейди, официально рожденная семнадцать лет назад как Иден Фримонт из Найт-Крик, Калифорния, неожиданно скончалась 3 сентября в результате удушения после того, как была похоронена заживо.

Ее родители, Карл Грейди и Анабель Фримонт, умерли раньше нее, и у нее остался брат-близнец, Арчи Фримонт, так-же из Найт-Крик.

Она не должна была быть чем-то большим, чем выстрел спермой в горло. Да сгниешь ты в аду вместе со своим отцом. Дженнифер Грейди будет прямо за тобой.