Олигарх желает жениться

Глава 56

Янис

Зеленые глазищи стали еще больше и в них замелькал страх. Да неужели? Бесстрашный ёжик чего-то испугался?

Мирослава отступала, я молча надвигался, пока она не начала заваливаться на кровать. Поймал её, что-то рявкнул в перепуганное лицо и не выдержал. Впился в дрожащие губы поцелуем.

Она сразу обмякла, словно и не боялась меня секунду назад так, что губу до крови закусила. Вот я придурок, нашел кого своей перекошенной мордой пугать. Но она, реально, выбесила меня своим ослиным упрямством.

Притиснул ее к себе. Приласкал прокушенное место, слизнув солоноватую красную капельку. Протащился, будто вампирюга голодный, и принялся целовать нежные губы. Ворвался в приоткрывшийся ротик, обошел его по кругу и глухо застонал, когда она доверчиво подалась мне навстречу.

— Мир, ну сколько можно? — вспомнил, что собирался поговорить и с трудом отпустил ее губы.

С усилием отодвинулся от ее прижатой ко мне груди, и перестал вжимать свой каменный пах ей в живот. Все-таки, надо поговорить, а то так и будем молчать, продолжая расходиться все дальше и дальше.

Обнял ее лицо ладонями, потрогал губами прозрачную кожу прикрытых век и шелковистые брови. Потерся носом о похудевшую щеку и снова спросил:

— Сколько еще неприступную крепость будешь изображать?

— Я не изображаю ничего, — прохрипела, приоткрывая глаза. — Отпусти меня, Янис. Я не могу с тобой разговаривать, когда ты ко мне прикасаешься.

— Так противен, что аж слов нет? — пошутил.

— Дурак ты, Славинов! — попыталась отпихнуться, да только кто ей даст. Целовать не буду, но постоять так придется, ежик Мирослава, не то ускользнешь от меня, как обычно. Нет уж, будем разговаривать и обниматься.

— Мир, я ничего не понимаю. Вот реально, чувствую себя полным идиотом рядом с тобой. Ну что не так-то? Тебе же нравится со мной, почему все время пытаешься оттолкнуть?

Вспыхнула, вскинула на меня злые глаза:

— Кому еще с тобой нравится, Янис? Сколько нас таких, кому с тобой хорошо?

— Ты о чем? — я опять не вдуплил, что она имеет в виду. Рядом с психологиней я начинаю тормозить конкретно.

И даже не потому, что мой член просто рвет джинсы, перетягивая на себя всю кровь из мозга. Я просто никогда не могу ее понять, а она всегда отстраняется, отгораживается и ничего не объясняет.

— Сам не понимаешь?

— Мир, я же мужчина, примитивный гамадрил. Мне если в лоб не скажешь, я в жизни не догадаюсь, что ты имеешь в виду, — длинно выдохнул, пытаясь успокоить бахающее в груди сердце.

— Любовницы, Янис! Твои любовницы, с которыми ты даже в этом доме не стесняешься спать! Я тебе уже говорила, — голосок задрожал, сорвался, и она обмякла в моих руках, словно сдулась. Опустила лицо, и, кажется, заплакала.

— Мир, ты ревнуешь к моим бывшим бабам, что ли? — потянул ее подбородок вверх, но она не далась. Мотнула головой, сбрасывая мои пальцы.

— Какая может быть ревность, если я тебя едва знаю! Ты мой контрактный муж, о твоей верности в договоре и речи не было. Просто мне неприятно, что ты ни во что не ставишь мои чувства!

— Ага, значит, все-таки чувства, — единственное, что я понял из ее бессвязной речи. И еще любовницы, которых она упомянула раньше.

— Так, Мир, давай по порядку свои претензии. Ты называешь, а я отвечаю, ладно? А то мы до утра будем по кругу ходить, — предложил после раздумий.

Она отрицательно замотала головой. Ну вот, опять двадцать пять!

Ладно, фиг с тобой, упертый ежик.

Подхватил ее на руки и забросил на кровать — будем действовать привычными методами. Тем более, тут мне все понятно, и есть, что ей сказать и показать.

— Ты что делаешь! — ахнула, когда я навалился сверху и принялся целовать ее, попутно расстегивая платье. — Не смей, я не хочу!

— Не хочешь говорить, будем трахаться, — припечатал, дернув неподдающуюся пуговичку на платье. Кусок пластмассы с треском отлетел, позволив обнажить тонкий кружевной лифчик.

Вау, моя скромница решилась на эротичное белье? Интересно, с чего это, если мы всю неделю спим в разных спальнях?

Зарычал ей в лицо:

— Не хочешь? А лифчик кружевной для чего надела? Ждала кого-то? Может Ковалева? Так он не придет, не надейся. Или есть ещё, о ком я не знаю?

— Дурак! — задергалась, еще больше надавливая животиком на мой, и так уже кипящий, пах. — Это у тебя куча любовниц!

Я замер, глядя на нее с изумление. Бля-я! Кажется, до жирафа дошло!